Каринэ Фолиянц - Серафима прекрасная
– За кого ты меня принимаешь? Сиди смирно. Понесу тебя домой на руках.
– Так и будешь таскать меня на руках всю жизнь? – лукаво спросила Валя.
– Так и буду. Если разрешишь!
Он хотел поцеловать девушку, но та отстранилась.
– И не смей! Твое счастье, что я ходить не могу, а то бы как врезала!
– Не любишь ты меня, верно ведь? – огорчился Дима.
– Я никого не люблю. Пока, – призналась Валентина.
– А потом?
– А потом посмотрим на твое поведение. Я полюбить смогу только такого человека, который для меня совершит ну… что-нибудь такое, такое выдающееся! Чтобы человек этот был не как все!
– А я, значит, как все, – обиделся Дима.
– Ты мне друг. И не больше. Ну правда, не обижайся!
– Друг. И на том спасибо! – усмехнулся парень. – Не герой я для тебя, ясно…
Ирочка продолжала уговаривать Ваню купить кафе. Разорилось кафе год назад. И хозяином его был Пал Палыч. Только Ваня про это не знал. И затаив дыхание слушал Ирину историю про ее несчастную любовь. Про то, как увела у нее жениха одна женщина. Про то, как встречалась она со своим любимым украдкой много лет. Да так и не были они никогда вместе, хоть и любили друг друга отчаянно сильно…
Ирочка рассказывала, а сама все слезинки стряхивала. И Ване так жалко ее стало!
– Вот так и не сложилась наша история с тем, кого я так любила, – вздохнула она в конце. – Горько и страшно это, Ваня. Потому что жизнь одна. И она кажется длинной, а на деле короткая. Вот споткнешься вначале, и все под гору полетит, как ни старайся. И у меня полетело, Ванечка…
– Ну а что ж было потом?
– Потом… Потом встречались урывками, точно чужое счастье воровали. А счастье-то было нашим, понимаешь, нашим!
– А сейчас он где?
– Погоди, я еще не все тебе сказала… Дочку я ему родила. От любви нашей родилась эта девочка. Только он не ушел от жены. А девочку мою они забрали себе.
Ира остановилась напротив Вани, чтобы он видел получше ее глаза заплаканные.
– Живет она у вас дома, дочка моя. Зовут ее Валя. А тот, кого я любила и кто любил меня, – твой отец, Виктор Зорин. Ты бы, Ваня, мог быть моим сыном, если б не Серафима… Не смотри так, врать бы не стала… Серафима всему виной…
Ваня остолбенел. Застыл. Двинуться не мог…
Вот это тайна!!!
Глава 13
Весь день думал Ваня об Иринином рассказе. Не мог понять, правда это или нет. Лариса все выслушала, покачала головой:
– Ну конечно правда! Ах, какая горькая правда… Значит, она всю жизнь любила отца твоего! Ах, Ирина Александровна, вот бедная женщина. А я тебе говорила, Ваня, говорила, что мама твоя жестокая. А ты мне верить не хотел, Ванечка. Вот оно как! И Вальку она у Ирины Александровны отобрала. Страшная женщина твоя Серафима Ивановна! Ох страшная…
Пораженный Ваня молчал.
– Столько воды утекло. Кто их теперь разберет, – тихо сказал он. – Я помню в детстве, отец в выходные все время в городе пропадал. Это он к ней ездил… и ее лицо, Иринино, помню. Она приезжала, когда отца убили…
У Ларисы в глазах появились слезы.
– Ванечка, ведь твоя мать такую любовь разбила! Не хочу я с ней под одной крышей жить, Иван. И рожать здесь ребенка не хочу! Давай уедем до ее приезда.
– Как, без всяких объяснений?
– А чего ей объяснять, если она ничего и никого не понимает и понимать не хочет. Ведь ее, Ваня, ничего кроме ее коней в жизни не интересует! Ведь такие люди только о себе и пекутся! Как же ты не понимал этого прежде!
Сима с Андреем в купе продолжали свой разговор:
– Ну, теперь я понял, зачем вы в Москву собрались. За конями породистыми! Жаль, что мы раньше не познакомились. Я б непременно к вам на ферму приехал! Я тоже лошадник. В душе лошадник – сам-то никогда в седле не сидел. Если честно, боязно! У нас такое предание есть семейное: дед мой был ветеринаром…
– О, как я! Коллега! – обрадовалась Сима.
– Только недолго. В бабушку влюбился мою, а она красавица, юная балерина, она в него тоже влюбилась!
– Вы же обещали больше про любовь ни слова? – возмутилась Сима.
– Так я про лошадей! Дед был… Ну, скажем, я не в него. Косая сажень в плечах, глаза синие… И нос… нос у него был явно лучшей формы, – вздохнул Андрей. – Бабушке он сделал предложение. Она ответила «да», но с одним условием.
– Это с каким же?
– Бросить профессию. Ей запах лошадиный был противен.
– Ну надо же! Совсем как невестка моя, – вспомнила Сима Ларочку.
– Вы не дослушали. Дед согласился, но только тоже условие выдвинул: а ты бросишь сцену.
– И что же?
– Они любили друг друга. И пожертвовали самым дорогим на свете. Он оставил коней. Она балет.
– И что же, были счастливы?
– Нет, к сожалению, нет. И жизнь друг другу поломали. И в семье согласия не было. И в профессии не состоялись. Дед стал бухгалтером, она – домохозяйкой… Ругались они всю жизнь, до самой старости. Даже я это помню. Вот такая невеселая история. Нельзя себя предавать, и во имя любви нельзя. Я это понял…
– Как вы это хорошо сказали, Андрей Николаевич. Как верно. Я бы так не смогла. Нельзя себя предавать, – задумалась Сима.
– А знаете, Сима, мне кажется, что я знаком с вами тысячу лет… – развеселился он. – С вами очень легко!
Сима сменила тему разговора:
– А куда это ваш друг запропастился? Он же за минералкой пошел! Где он там?
Андрей вытащил бутылку минеральной.
– Да есть минералка, есть! Пейте, пожалуйста.
– А я вовсе пить и не хочу. Мне интересно, он нас специально вдвоем оставил?
– Да, специально! – честно ответил Короленко.
– Вот, спасибо, что не соврали!
– Я не умею, Сима… Послушайте, а можно…
– Ну еще чего? – вдруг снова грубо спросила она.
– Можно я телефон ваш мобильный запишу. Вы же в Москве целых две недели. Я бы мог показать город, которого вы наверняка не знаете…
Сима встала:
– У меня в этом городе мужа убили. Человека самого дорогого. Ясно?
Она двинулась к дверям.
– Значит, телефона не дадите?
Сима обернулась:
– Подумаю!
Знакомый Полины Виталий, сама Полина и Сима вышли из коридора к крытому манежу, где работали с лошадьми спортсмены.
– Ну что ж, Серафима Ивановна, рад, что мы договорились, – улыбнулся Виталий. – А вот теперь посмотрите, где ваши питомцы будут заниматься!
Сима подошла ближе к манежу, разглядывая лошадей.
Виталий и Полина стояли чуть поодаль.
– Железная леди Серафима твоя. Уступок от нее не жди!
– Но и слово умеет держать! Я рада, что вы понравились друг другу, – сказала Полина.
Сима не слышала их. Она замерла, глядя на животных и всадников. На звонок мобильного телефона она среагировала не сразу, но все же ответила:
– Да, Зорина, слушаю! Здравствуйте, Андрей Николаевич. Да… освободилась. А что? Ну… можно… Хорошо. Если уж я сказала буду, значит, буду!
Сима подошла к Полине:
– Полина Сергеевна, тут у меня образовался один приятель. На выставку какую-то зовет.
– Лошадиную? – поинтересовался Виталий.
– Да нет, живопись какая-то современная. Я в этом понимаю как еж а апельсинах, да вот сдуру слово дала, что пойду. Уж раз обещалась…
– Ну конечно, конечно, иди! – обрадовалась Полина. – В кои-то веки ты в люди выйдешь! Иди и не думай!
– До завтра. Очень приятно было с вами познакомиться, – попрощалась Сима с Виталием.
– Взаимно!
Виталий хотел поцеловать Симе руку, но она в ответ крепко пожала его кисть.
– Бывайте, Виталий Андреевич, еще свидимся! – И зашагала к выходу.
– Что это с ней? Ей что, никто никогда рук не целовал? – удивился Виталий.
Полина засмеялась в ответ:
– Да, она вот такая! Это надо Серафиму знать!
Открытие вернисажа уже состоялось. А тусовка в маленьком заведении – в самом разгаре. Андрей водил Симу за собой, знакомил ее с гостями.
– Стоп-стоп! У меня уже голова кругом. Я уже забыла, кого как зовут. Мы чего пришли – на людей пялиться или картины смотреть? – не понимала Сима.
– Ну, в общем, это тусовка. Ритуал, – извинялся Андрей, – так принято!
– Не люблю я таких ритуалов. Не нравится мне это все, Андрей Николаевич. Глаза у всех фальшивые, как у Ванькиной Лары. Смотрят на меня как на динозавра какого. А что во мне не так?
На Симе был деловой костюм самопального пошива а-ля «партийная бонза семидесятых». Но, по всей видимости, Короленко она нравилась и в этом костюме. И он поспешил ее заверить:
– Да все так, Серафима Ивановна, все замечательно!
– Показывайте тогда произведения искусства, а не эти рожи сытые из журналов гламурных, – приказала Сима.
И он повел ее смотреть картины современных мастеров живописи.
Картины Симу привели не в восторг, а в ужас!
– Батюшки-светы, это что ж такое есть?
Андрей уже был не рад, что позвал ее сюда.
– Ну это… такое модное место… И поэтому такие вот… модные художники здесь выставляются…
– Вам нравится? – подошел к Симе кто-то из гостей, с кем знакомил ее Короленко.
