Каринэ Фолиянц - Серафима прекрасная
– Ой да, конечно, конечно, я как раз это и хотел! – засуетился Короленко. Только теперь стало видно, как он волнуется. – Большое спасибо, что вы напомнили. Я так понимаю, что вы – Валечка, дочь Симы. Валечка, вот помогите мне открыть!
Он достал из кармана коробку с кольцом. Непослушные пальцы не могли ее открыть.
– Валя, помогите, пожалуйста!
Валя с радостью открыла коробочку. Какое красивое кольцо!
Андрей протянул кольцо Симе:
– Тебе нравится?
– Андрей, ты чего? Да я себе и сама могу купить! Ты чего удумал? Да на кой ляд мне эти кольца? – возмутилась она, вместо того чтобы обрадоваться.
– Мам, ты чего несешь? – удивилась Валя. – Разве так себя ведут, если тебе предложение делают?
– А что? – не поняла Сима.
– Андрей, вы не обижайтесь! Кольцо ей очень понравилось. Просто ей прежде никто колец не дарил, – извиняющимся тоном проговорила учительница. – Она не привыкла к подаркам, поймите!
– Я так и подумал, – опять улыбнулся Короленко. – Сима, ты скажи только: да или нет? Я ведь тоже первый раз прошу руки и сердца, честно, товарищи, в первый! Я даже не знаю толком, как это правильно делается…
– Пока все идет по плану, вы не волнуйтесь, все верно! Кольцо, слова про любовь… Теперь Серафима должна ответить: «Да!» – со знанием дела сказал архитектор.
– Мама, ну? – торопила Симу дочь. Ей ужасно нравилась это сватовство!
Сима не могла выговорить ни слова. И Валюша взяла инициативу в свои руки:
– Андрей Николаевич, а вообще-то по всем правилам вы должны встать на колено и сказать: «Будьте моей женой, прекрасная Серафима». Я такое в кино видела! Ну, попробуйте!
– Валь, да как тебе не стыдно! Взрослый человек и чтобы на коленях! – смутилась Сима. – Да что же это?
– Нет, она права, – просиял Короленко. – Я сейчас это сделаю, если уж по правилам, то все по правилам. Я, правда, не знаю, на какое колено становиться, на левое или правое… Давайте я на оба встану! – И он упал перед Симой на колени.
Лицо Марии Ивановны расплылось в счастливой улыбке.
Сима оторопело глядела то на Короленко, то на дочь.
А Андрей уже говорил взволнованным голосом:
– Серафима Ивановна, прекрасная вы моя, будьте моей женой… Я этого очень хочу…
Она не успела ничего ответить. Потому что именно в эту минуту дверь в комнату распахнулась и вошел Ваня собственной персоной. Все замерли. Ваня криво усмехнулся:
– Вечер всем добрый! А что это у вас за цирк? – Он кивнул на Андрея, стоящего на коленях перед матерью.
– Это не цирк. Я прошу руки вашей матери. Я Андрей Короленко, а вы – Ваня, так ведь? – быстро нашелся Андрей, встал и протянул Ивану руку.
Но Ваня руки не пожал.
– Ах вот оно как! – засмеялся он. – Где его подцепила, мам, в Москве небось? У нас, похоже, такие не водятся! Поздравляю!
– Ты не хами! – пришла в себя Сима.
– Я хамлю? Да я только вещи своими именами называю! Замуж, значит, выходишь срочно. Все понятно, чтобы нам долю владения фермой уменьшить, чтобы часть этому досталась, да?
– Иван, ты не смей таких вещей говорить, – взорвался архитектор.
– Вы бы не вмешивались в чужие семейные дела! Не вас грабят, а меня, между прочим. – Ваня подошел к Симе. – Внука посмотреть хотела? Нет! Ты личную жизнь хочешь наладить! Тебе на внука плевать, на меня плевать, да и на отца тоже было плевать.
Сима не выдержала, развернулась, да как закатили пощечину сыну.
– Убирайся! С глаз моих уходи! Видеть тебя больше не хочу. Иди к тем, кто тебя этим словам научил. Они твои советники да помощники, они тебе теперь пусть и помогают. А про меня забудь, понял?
– Ты пожалеешь! Ты об этом горько пожалеешь! – Ваня попятился к двери. – Горько пожалеешь, мама! – И убежал из дому…
– Что же ты наделала, мама! – воскликнула Валя.
– Молчи! Никому не давала права себя обсуждать.
– Серафима, – прошептал Андрей.
Но она перебила его. Молвила решительно, как умела это делать:
– А вам за все спасибо большое да поезжайте восвояси. И кольцо заберите. Поздно мне в жизни что-то менять, да и смешно. Тут Иван прав. Бывайте, Андрей Николаевич, как говорится, лихом не поминайте…
Сима развернулась и по лестнице к себе, наверх. Никто не посмел ее остановить.
– Извините. Вот! Это за дом, что я привез. – Короленко протянул пачки денег. – Как я и обещал. Короленко от своих слов никогда не отказывается. – И тоже поспешил к выходу.
– Постойте! Да она ведь одумается! – двинулась за ним Мария Ивановна. – Погодите, Андрей Николаевич!
– Нет! Не любит она меня, – горько улыбнулся Короленко. – Я это понял сегодня окончательно! Вот и вся история… Любила бы – не прогнала. Прощайте!
Бездыханным бревном лежала Сима на кровати. Мария Ивановна вошла в комнату, только Сима даже не пошевельнулась.
– Что ты наделала? Ты хоть понимаешь, что ты наделала?
Сима не двигалась. И не отвечала.
– Ты же его обидела! Хорошего человека!
* * *Тихо на железнодорожной станции. Только старик стрелочник брел вдоль маленького здания местного вокзала. Горело одно окошко в станционном буфетике. И в этом маленьком привокзальном буфете пили самогонку Андрей Николаевич и местный выпивоха дядя Митя, который еще Вите собутыльником был!
– Ты не брезгуй, москвич! Самогонка отменная – эликсир жизни. Ее Нинка легендарная гонит, – нахваливал продукт дядя Митя. – С той же деревни, что и мы с Симкой! Вот уже двадцать первый год гонит, еще с перестройки! Никто не траванулся. Ни разу! Пей, не брезгуй.
– Я не брезгую! – Короленко попытался выпить стакан залпом. Не пошло.
– Ну, давай! Давай потихонечку, – учил его дядя Митя, – по глоточку, за здоровьице… ну!
Сам он опрокинул граненый стакан, зажевал огурчиком соленым. Вспомнил вдруг:
– Симка-то Нину колошматила за то, что Витя покойный к ней хаживал. А Нинка все одно гонит себе и гонит самогон! Во как! Вечная женщина!
– А Виктора она любила? – спросил Короленко.
– Кто? Нинка-то? Да не… Так, по пьяни, ну, может, было раза два или четыре… Не, несерьезно…
– Да я про Симу спрашиваю: Сима мужа любила? – допытывался Андрей.
– О, это да! Прощала ему все. Любила, ох любила!
– А меня вот не любит! – тихо сказал он.
– А чего ты на нее залип? У нас баб одиноких – рубль ведро. Хочешь простую, деревенскую, чтоб без претензий, – да я тебе наберу таких лучше всякой свахи! – предложил дядя Митя.
– Никого! Никого, кроме Симы! – отмахнулся Андрей.
– Рука у ней тяжелая, характер крутой, нрав суровый да и мощами во как крупна, – не утихал любитель выпивки. – За что ж такую любить?
– Это мое дело! И нравится она мне такая, какая есть! – крикнул Короленко.
Дядя Митя стукнул его по плечу:
– Тоже понимаю! Только подходить к ней страшно. Ты, москвич, пей, не сачкуй, все легче станет. А то поезд твой еще только утром! Тут ведь какое дело: и выпить стало не с кем! Мужики моего возраста или поуезжали, или поумирали! одиноко мне!
– И мне… Одиноко! – признался Андрей.
– А раз одиноко – один выход: выпить!
Они снова чокнулись.
Иван стоял у игорного стола в казино. Никогда не играл до этого, а тут ноги сами привели его сюда.
– Ставлю на семнадцать, красное, – объявил он крупье.
Крупье крутанул колесо фортуны. Ваня напряженно смотрел на шарик, бегающий по колесу. Руки вцепились в бортик стола. Шарик остановился.
– Семнадцать, красное. Вы выиграли! – бесстрастно произнес крупье.
– Я выиграл? – Ошеломленный Ваня не мог поверить в это!
– Будем играть дальше?
– Да, – закричал Ваня, – да, да, конечно!
Он первый раз в жизни играл в рулетку…
А Короленко в маленьком буфете на вокзале обнимал дядю Митю. И рассказывал:
– Вот ведь, мечтал писать сказки. И писал. Хорошие сказки писал для детей. Потом… потом бизнесом занялся. И тоже вроде бы вышло. А сказки ушли… Ушли, пока Симу не встретил. Она появилась – и у меня как молодость вторая! Снова засел за стол письменный – и как полилось… Вот и понял – без любви нет вдохновения! Я… я в молодости был не очень. За мной девушки не бегали.
Дядя Митя с улыбкой посмотрел на Андрея:
– Ну это понятно!
– Да… А сейчас думаю: такая женщина и вдруг будет рядом со мной. Всегда! Дмитрий Палыч, я понял, она на маму мою чем-то похожа, да…
– Это тоже понятно! – кивнул Митя.
– И так захотелось быть счастливым, – с горечью произнес Короленко. – И казалось… вот оно, рядом, долгожданное счастье, а оно…
– Ты наливай сам, не стесняйся! – прервал его тираду дядя Митя. – Поезд-то твой не скоро! Приезжай еще, москвич. Хороший ты мужик, зря тебя Серафима бортанула, дура она!
– Нет! Не говорите о ней так. А приезжать сюда я больше не буду. Никогда! Никогда, слышите?
– Да слышу я, слышу. Эх, Андрей Николаевич, дорогой ты мой. Ты не зарекался бы, а… Жизнь она ведь это, как рулетка в казино. Я ее сам живьем-то не видел, но по телевизору-то все время показывают… Там то красное выпадает, а то черное, то красное, а то черное…
