Фазу Алиева - Цена добра
Все это время, пока Сулайсат дорисовывала черты своего лица и пела, Шумайсат смотрела на Асхаба жалобным взглядом, будто о чем-то умоляла его. Но Асхаб сиял и любовался Сулайсат, как будто Аллах с неба послал в их дом чудо, которое может дать отпор этой необузданной Шумайсат. Невестка не лезла в карман за словом, тут же на любые замечания находила четкий ответ, и, главное, Герей во всем поддерживал ее. Асхабу в один момент даже жаль стало свою Шумайсат. Она была раздавлена и растерта, вся побледнела, как-то съежилась.
Когда вернулись домой, она начала рыдать:
– Вабабай, эта артистка отняла у меня сына, он же весь растаял в ней, что бы она ни говорила, он соглашается с ней и сияет от счастья.
– Шумайсат, ты помнишь, мой отец, дай Аллах, чтобы смылись его грехи, часто говорил: «И для льва найдется барс»…
– Это, по-твоему, я – лев, а эта крашеная артистка – барс? Я ей еще покажу! – Шумайсат продолжала плакать.
Асхаб хлопал в ладоши.
Отчаявшись, она не знала, что придумать, и вдруг будто обрадовалась своему сравнению, выпалила:
– Я Герею скажу, что его жена – немедоносная пчела. Палкой ее выгоню! – крикнула она.
Шумайсат так и не поняла, что давно стала для окружающих навязчивой и смешной, что ее никто не принимает всерьез.
Свобода
Каждый имеет о счастье свое представленье.
Если бесстрастность мое побеждает волненье,
Если нежданная радость разгонит печали,
Если друзья не предали, враги замолчали,
Если недуги не свили гнезда в моем теле,
Если сама не дежурю у чьей-то постели,
И не прощаюсь с товарищем я на погосте,
Если сидят за столом долгожданные гости,
Если встречаю улыбки – не брань и упреки,
Если в груди моей зреют весомые строки,
Если мой стих обретает порыв и напевность,
Если любовь моя знает тревогу и ревность,
Значит – живу, значит – счастлива я,
без сомненья!
«Чтобы свободой можно было обладать, ее тоже надо ограничить».
Э. БеркЯ в буквальном смысле этого слова сломя голову бежала на работу, когда меня окликнул мужчина преклонных лет. По его прямой красивой осанке, по густой седой шевелюре, по уверенной походке я поняла, что он приезжий с гор человек. И обратился он ко мне просто – по имени.
– Фазу, давно хотел с тобой поговорить, как-то не получалось, а сегодня я тебя не отпущу, пока не получу ответа на много лет мучающий меня вопрос. Меня зовут Абдула.
– Не отпускайте, – улыбнулась я, покоренная его обаянием, простотой и искренностью.
– Вы большие люди – поэты и писатели, скажи мне: зачем вы все пишете ерунду, как будто договорились?
– Какую ерунду? – удивилась я.
– Какую? Обыкновенную. И Расул, и ты не раз писали, что до революции женщину не считали за полноценного человека, она была как рабыня мужа, у нее не было свободы и тому подобное. Как ты считаешь, Фазу, что, сегодня женщина имеет свободу? Мой дед говорил, что с детства их мать и отец воспитывали в них уважение к женщине, учили ценить женщину. Мальчикам внушали, что он будущий хозяин дома, должен защищать свое гнездо, свою жену и дочерей, чтобы их не касалось даже крыло вороны. Муж работал, пахал землю, водил по лугам свой скот, считал каждую копейку, чтобы жена была одета не хуже, чем жены других, лелеял детей. И бытовала пословица: «Настоящий мужчина руку на жену не поднимет». Она держала дом в чистоте и уюте, громкого слова мужу не говорила, никто ей не запрещал танцевать и петь на рождениях сыновей, на свадьбах и других торжествах. Слово матери звучало как закон. Ей не перечили даже взрослые сыновья, только твердили: «Мать так сказала. Мать так хочет». Мужчина из уважения к избраннице, к ее отцу и братьям до свадьбы позволял себе на нее взглянуть только издалека. До революции не знали, что такое Дом престарелых. К старым родителям, бабушкам и дедушкам дети относились с особым уважением, не знали и как выглядят сиротские дома – сироты становились детьми всего аула: первым делом пахали их делянки. Когда они взрослели, всем аулом строили им дом, выдавали замуж девочек-сирот тоже всем аулом. Не было и такого, чтобы жена ушла от мужа, редкими случаями были разводы. А если и случались, то обеспечение детей брал на себя отец.
А теперь все пишут, что женщины после революции получили свободу! Бедные женщины, где же эта свобода! Я смотрю на своих дочерей и невесток. Они не могут не работать, потому что зарплаты мужей не хватает на содержание семьи. Вот эти ваши свободные женщины встают чуть свет, готовят для семьи и бегут на работу. Получают буквально копейки, бегут домой, опять готовят, убирают, стирают. И так проходит день за днем. Потом женщине говорят: «Пора на пенсию» и платят ей деньги, которые раз в двадцать меньше прожиточного минимума. Это, что ли, ваша свобода?! Посчитайте количество детских домов, безнадежно больных детей, Домов престарелых… Это, что ли, я спрашиваю, ваша свобода? Мужья бьют своих жен ни за что, выгоняют из дома, бросают детей… Это ли ваша свобода?!
Вот еще посмотри, Фазу, наглядное пособие: идут получившие свободу девушки. Все у них на виду – и грудь, и пупок, и чуть руку поднимет – вся спина открывается, а губы надуты, как рыло у свиньи: говорят, туда расплавленный воск пускают. Кроме стыда и совести, на лицах девушек все есть! Это, что ли, ваша свобода, которую вы, писатели, воспеваете? Я могу еще многое сказать о женской свободе, но неудобно; говорят, хорошему скакуну достаточно даже одной плети, которую он получил год назад.
– Ой, я уже опоздала! – заторопилась я, а про себя думала: «Конечно, он прав!»
– Нет, не уходи, подожди, Фазу. Вон посмотри, какую ношу тащат с базара, еле волоча ноги, пожилые женщины. Почему ты или другие писатели об этом не пишете?
– Учтем твои замечания! – ответила я и побежала на работу.
Очерки «Глас народа священен»
И вы легко бы
На расстоянье
Узнать могли бы
В нем истинного горца.
На расстоянье
На вас повеет
Каленым ветром,
Соленым морем,
Вершинным снегом,
И жаром солнца,
И жаром жизни.
«Тех лишь не хулят, кто зависти не стоит».
Эсхил«Народ – единственный критик, чье сужденье имеет цену».
М. ТвенПолучив книгу Магомедовой Патимат Мустафаевны «Гаджи Махачев», я сначала пролистала ее полностью, и с каждой открытой страницей светлее и прозрачнее становилось в моем поэтическом сердце. Не прочитав еще ни строчки, я словно чувствовала трепет растущих моих крыльев.
Первым делом я прочитала мнение нашего Президента Магомедсалама Магомедалиевича о герое книги. Каждое слово Президента, как всегда, обдуманно, взвешенно и правдиво. Он достойно оценил деятельность Гаджи Махачева, увидел его таким, каков он есть на самом деле. Характеризуя Гаджи Нухиевича, Президент проявил себя как человек, который умеет видеть достоинства других и высоко их оценивать.
Приятно удивило меня прекрасное оформление книги – это шедевр полиграфического искусства. Великолепные фотографии тонко иллюстрируют тематику произведения. На снимках горы, склоны которых покрыты густыми лесами, стоят во всей своей мощи, и в то же время они чисты и прозрачны, они строги и величественны. Ниже гор зигзагообразные тропинки, по которым не раз приходилось ходить Гажди Нухиевичу.
Капля за каплей, освобождаясь из-подо льда, родился маленький ручеек, и, соединяясь с такими же смельчаками, он углубляется, расширяется… Еще не имея собственного имени, он уже умеет мечтать, и в мечтах вырисовывается его цель. Вот, словно вырвавшись из плена снега и льда, узенькой ленточкой течет ручеек. Он хочет свободы, хочет увидеть, что там – впереди. Он многое хочет и сам еще не понимает, на что способен.
…Голубой веревочкой
Речка завилась,
С чьих-то острых лодочек,
Смыла речка грязь.
Девушки с кувшинами
Ходят в гости к ней.
Путники с хурджинами
Поят в ней коней…
Меня еще в детстве называли книжной девочкой – я читала очень много, читаю и сейчас. Наверное, все вы знаете серию книг «Жизнь замечательных людей». Я стараюсь не пропускать ни одного выпуска из этого замечательного цикла. Но такой книги, как эта, составленная из подлинных документов, доказывающих неординарность личности, я не держала в руках. Открывая страницу за страницей, я будто листаю свою память – все эти события встают передо мной так зримо, они воскрешают целую эпоху и моей жизни. Да и не только моей, но и моей республики, нашего Дагестана.
Вот передо мной Такибат Махмудова, Хаписат Гамзатова, Хури Пирсаидова, бывший министр культуры Наида Абдурахманова, заместитель мэра города Махачкалы Фатима Эмирова. А вот и Рабият Магомедовна Пахрудинова. В те трудные дни она была исполняющей обязанности главы города Буйнакска. Город был на военном положении, но ей удавалось держать все под контролем, принимать участие во всех мероприятиях Союза женщин республики.
