Николай Климонтович - Парадокс о европейце (сборник)
3) С тех пор как Россию постигла относительная грамотность, стали писать все, друг другу и порознь, причем зачастую без всякой профессиональной на то необходимости. Сочиняли люди, чьи основные занятия были далеки от артистических: протопоп Аввакум и патриарх Никон, царь Иван и боярин Курбский, императрица Екатерина и масон Новиков. Писали жандармы, губернаторы, дипломаты, народники, узники казематов. Не отставали и большевики: чудный грузин баловался стишками, Ленин в анкете указал профессия – литератор, плодовит по части словесности был Троцкий, сочинял драмы Луначарский. Батька Махно тоже писал прозу и стихи:
Проклинайте меня, проклинайте,
Если я вам хоть слово солгал.
Вспоминайте меня, вспоминайте
Я за правду, за вас воевал…
И тачанка летящая пулей,
Сабли блеск ошалелой подвысь.
Почему ж от меня отвернулись
Вы кому я отдал свою жизнь?
Написано это в 21-м году по пересечении румынской границы, и адресовано, кажется, как раз бывшим союзникам-большевикам. Возможно, отчасти именно привычка к письменному изложению стала в СССР причиной повального доносительства; недаром именно при советской власти возник фразеологизм писать доносы, в царской России употребляли глагол делать.
4) Во время Гражданской войны партийцы тесно жили в Кремле. Там в особой комнате стояло ведро экспроприированных бриллиантов на нужды мировой революции. Еще до смерти Ленина драгоценности бесследно исчезли. В начале 20-х головка большевиков уже расселилась по дворянским подмосковным усадьбам. Каменеву, скажем, досталась вотчина в Братцеве с барским домом постройки Воронихина. Не обделили себя и другие соратники. Даже после войны Берия помимо морозовского особняка на Спиридоньевке забрал себе старинную барскую усадьбу в Красной Пахре, откуда выселили госпиталь для военных летчиков. Совсем в гоголевском, маниловском духе Нарком заплечных дел распорядился связать берег и рукотворный остров на пруду уменьшенной копией Крымского моста.
5) Ленин не верил в свою удачу и после Октябрьского переворота ждал близкой гибели большевиков. В одном культурологическом трактате приводится такой пример: на месте снесенных царских памятников в 18 году было велено наскоро ставить изваяния революционерам всех мастей, начиная с Робеспьера, из крашеной фанеры – с переплавкой боялись не успеть.
6) Главным пропагандистом кооперации в ранние советские годы оставался Кропоткин. Эту идею, автором которой считается американец Роберт Оуэн, основатель общины Новая Гармония, Князь привез из Англии. Практическое ее воплощение можно отсчитывать от 1844 года, со времени образования ткачами Общества родчельских пионеров. В России же первопроходцами кооперации считались сибирские маслодельные артели, объединившиеся в ассоциацию и завоевавшие европейский рынок. Впрочем, еще раньше, в конце семнадцатого века, старообрядцы-беспоповцы создавали экономически независимые городские общины. Так что поощрение кооперативной деятельности в конце 80-х прошлого столетия опиралось на некоторый отечественный, в частности и короткий советский, опыт. Характерно: как и в 20-е годы, горбачевские кооперативы 80-х тоже были скоро прикрыты. Кропоткин писал об отношении большевиков к этому движению: «Начиная с 1-го Интернационала (1872 год) мы постоянно боролись против правила социал-демократов: раз не наше – пусть лучше не существует!».
7) Спецпитание, т. н. пайки существовали в Кремле с девятнадцатого года: большевики посреди гражданской войны и всеобщей нехватки продовольствия первым делом озаботились питанием для себя. Прикрепление к кремлевской поликлинике было и остается вожделенным призом для начальников. О захватывающем примере борьбы номенклатуры за партийные привилегии написано в одних лагерных мемуарах. Их автор-иностранец, функционер-социалист из Палестины, был посажен в Москве в начале 30-х за такое преступление: он, как честный коммунист-интернационалист, отказался от партийного пайка и отправил жену стоять в очереди за хлебом вместе с женами рабочих.
8) Рассказчик вслед за своим героем ошибается: ВЧК в 1922 году было переименовано в ГПУ, а с 1923 года – в ОГПУ при СНК СССР. В коем качестве пребывало до 1934 года. Арестован же в 1936 году Иозеф М. был уже органами НКВД.
9) Иван Шмелев, автор, быть может, самой страшной в русской литературе книги Солнце мертвых устами одного из героев свидетельствовал: «Я даже высчитал: только в одном Крыму за какие-нибудь три месяца человечьего мяса, расстрелянного без суда, восемь тысяч вагонов… Поездов триста! Десять тонн свежего человеческого мяса, молодого мяса! Сто двадцать тысяч голов!»
10) Дело происходит в двадцать пятом году; интересно, знал ли рассказчик, что отмена сухого закона пришлась как раз на этот год. Тогда в продаже впервые за семь пореволюционных лет появилась водка, которая называлась потребителями рыковка, по имени наркома продовольствия. Ровно так, через шестьдесят лет водка, поступившая в неограниченную продажу после очередной бессмысленной и оказавшейся пагубной для режима кампании по борьбе с алкоголизмом, в народе именовалась андроповкой.
11) Кстати, советская дама, прославившаяся в 80-е на весь мир репликой в телевизионном мосте с американцами в СССР секса нет, на самом деле выразила заветное, сектантское отношение к плотской любви, как к шутовскому унижению телесным соитием, говоря словами героини-хлыстовки из Повести о Татариновой (1931 год) Анны Радловой. И простодушно выдала ту скрытую истину, что и сама природа большевизма – хлыстовская, о чем много говорили и раньше догадливые люди.
12) Я занес было карандаш, но передумал, не стал вычеркивать эту нелепую фразу – несколько может быть только счетных предметов. Но что-то она мне смутно напоминала; и спустя несколько времени я случайно наткнулся на нее в тексте Пушкина Дубровский; трудно сказать – сознательно ли рассказчик стилизовал свое письмо под архаическую повествовательную письменную речь, или непроизвольно воспроизводил обороты, привычные еще со времени детского чтения.
13) Кораблем у хлыстов называлась община, что подчеркивало ее отдельность от мирского моря. Руководил общиной или коммуной, как правило, мужчина-кормчий.
14) Имеется в виду штундизм, от немецкого Stund – час. В конце девятнадцатого века это религиозный толк стал головной болью для Синода. Запретить немецким колонистам придерживаться тех или иных верований церковное начальство не могло. Но всячески пыталось воспрепятствовать обращению русских крестьян, среди которых движение становилось популярным не менее баптизма. И то, и другое течения относились к рационалистическим протестантским сектам западного типа; в отличие от мистических, происхождения нутряного, народного, тех же хлыстов или старообрядцев.
15) Иозеф сильно опоздал: к этому времени его погодок и канадский приятель Бонч, как называли за глаза Владимира Бонч-Бруевича еще со времен швейцарской эмиграции в революционных кругах, был давно снят с должности. По его собственной версии, он обнаружил в 20-м году в Госбанке золото, припрятанное Крестинским, и за оглашение этой находки его изгнали из аппарата. В воспоминаниях он настаивает, что Ленин не знал о его увольнении, что представляется сомнительным. Впрочем, Сталин не тронул старого сектоведа-большевика, тот был мечтателен и безопасен: в годы пика террора, в 36—37-х годах Бонч не сидел в подвале Лубянки, но мирно заведовал Литературным музеем. И, пережив вождя на два года, умер на почетном посту директора Музея истории религии и атеизма в Ленинграде.
16) В переводе Б. Пастернака, который J.M. не мог знать, это место звучит так:
Да, странно этот эскулап
Справляет вам повинность божью,
И чем он сыт, никто не знает тоже…
17) Тот же Бонч-Бруевич в брошюре о канадских духоборах 18-го года сообщал, что в некоторых общинах жизнь построена на принципах полного коммунизма. При этом замечательно: будучи трезвым исследователем, он отмечал, что такое устройство подавляет личность и возможно только при наличии сильного лидера. Так или иначе, но вплоть до коллективизации у большевиков были живы иллюзии по отношению к сектантам. В 21-м году Наркомзем принял воззвание: все те, кто боролся со старым миром, кто страдал от его тягот, сектанты и старообрядцы, все должны быть участниками в творчестве новых форм жизни. Наверное, такие настроения в верхах на тот момент и помогли Иозефу снискать поддержку в Харькове, а не устаревший мандат, выданный к тому же по иному поводу.
