Галина Маркус - Сказка со счастливым началом
Но никакой надежды в его глазах не зажглось.
– Мить. Нам нельзя ни в какой загс, – решительно сказала Соня. – Ни завтра, ни послезавтра. Тебе надо сначала решить всё с родителями.
Он молча снял с вешалки куртку и подал её Соне.
– Подожди, – она отвела его руку, – вся эта спешка, это ведь потому… если это только из-за… Ты торопишься, потому что я… отказываюсь без венчания, да?
– Одевайся, Сонь, мы опаздываем.
– Ты не ответил.
– Сонь, если надо, я потерпел бы, лишь бы знать, что ты никуда от меня!.. Но мы должны расписаться как можно быстрее, сейчас это главное.
– Это сделает только хуже! Митя, я… Мить, ну хочешь, я буду жить с тобой так… – она отвернулась, – пусть… всё равно уже… А пока подадим заявление… спокойно… назначим дату в церкви. В январе – значит, в январе… А за это время ты увидишься с ними, обсудишь, и, если не передумаешь…
Она ожидала горячих возражений, восклицаний типа «ну вот ещё!», но Дима ответил иначе – сумрачно, твёрдо, как человек, готовый к самому худшему:
– Нет, Сонь. Это надо сделать сейчас, иначе они жизни не дадут.
– А ведь я говорила…
– Да, говорила! – перебил Митя. – Нояи подумать не мог, что это будет… вот так.
Соня не стала спрашивать, как именно.
– Ты… их боишься? – она тревожно вглядывалась ему в лицо.
– Я думал, если мать меня любит, то сразу поймёт… Но она даже слушать ничего не желает, слова не даёт сказать! – вырвалось у него с горечью.
– Мить… нам нельзя напролом, это плохо! Я не хочу.
– Соня! – почти отчаянно проговорил он. – Ты должна быть моей! И никто, никто не докажет мне другого! Но я действительно… боюсь. Мама – она… она хорошая, добрая, многим людям помогает. Но если что втемяшит себе в голову – способна на всё. Особенно ради меня, как ей кажется. Всё сделает, чтобы… А я не могу тебя потерять!
– Она может нас разлучить?
– Никто не может нас разлучить! – Митя с силой сжал её руку. – Я другого боюсь… что она тебе больно сделает. Что-нибудь скажет, или… Знаешь, ведь та женщина, с которой отец… ну, пока по стране бегал… Там ребёнок родился. Отец когда от них ушёл… та женщина – она ничего не требовала. Они расстались, она уехала… Он даже алиментов тому парню не платил. А потом она вдруг приезжает, из другого города, с другого конца страны, мне уже шестнадцать исполнилось. У неё случилось что-то серьёзное, больше не к кому было обратиться. Заболела она, что ли, а родных не осталось. За сына просила. А мать с ней так поступила… поставила отцу ультиматум: если ты того ребёнка признаешь, то Димка тебе больше никто. И ни копейки не разрешила им дать.
– Подожди… твои родители – они ведь к тому времени уже развелись?
– Да, отец уже восемь лет как с Лариской жил.
– Как же твоя мама могла ему приказать?
– Ты не понимаешь. Он её до сих пор любит – вот позови она сейчас, и… Мне иногда кажется, что я ему нужен только ради неё. Мать на него так влияет… А от Лариски у него родных детей нет. Лариска бесится просто – кто у тебя жена, она или я? Ну и…
– А почему… Почему твоя мама именно против той женщины так восстала?
– Так в этом-то и суть – из-за меня! Чтобы он того сына не признавал. Она и на Наташку тоже гнала – что папа её содержит. Но тут-то уже ничего поделаешь, раз сама ему отказала. И вдруг на тебе – ещё одна с ребёнком заявляется! Причём с родным… Ну и ревновала, наверное, всё-таки. Считала разлучницей. А может, боялась, вдруг папа бросит Лариску, и снова с этой… а там сын… Я в чём-то могу понять… но я бы так не смог. Мне эту тётку жалко было… хотя из-за неё родители и расстались, но… Я думал потом про брата – какой он, что с ними стало…
– И что с ними стало?
Дима поморщился, как от сильной боли.
– Да какая разница… Кажется, она умерла, а что с братом… никто не знает.
– А твой папа – как же он допустил… – начала Соня и прервалась, увидев его лицо.
– В общем, ты должна быть моей женой – по всем правилам, – глаза у Мити потемнели. – До пятницы. И… ладно, поехали… время поджимает.
Соне всё это ужасно не нравилось. Её тоже охватил страх. Разве справиться ей с Калюжными, если они начнут борьбу за единственного наследника? Как там пишут в плохих дамских журналах – боритесь за своё счастье? По силам ли это ей?
Она заперла квартиру и засеменила за Димой по лестнице – он тянул её за руку. Так что же ей делать? Отказаться от него? Добровольно всё прекратить? Но разве можно теперь с ним расстаться? Да что там – расстаться! Не видеть его дольше минуты – и то испытание.
А может, Митя преувеличивает – Соня ведь не слышала его разговора с матерью, да её и в городе-то нет. Одного Соня не понимала – откуда у Калюжных такая паника? Даже если у них возникли понятные, в общем-то, опасения, они могли бы сперва разобраться, хотя бы увидеть для начала, кого выбрал их сын. Не дёргать его, поговорить с ним спокойно, познакомиться с Соней, пригласить её в гости.
«Глупости, – ответила Соня самой себе, – чтобы понять, ты Диме – не пара, им достаточно краткого резюме… нескольких слов. И для них эта свадьба, если она будет – действительно, конец света».
По дороге Митя несколько успокоился, только на всех светофорах, отпустив руль, брал её руку в свою и крепко сжимал. Они подъехали к ресторану. «Парус» считался лучшим заведением города, стоял на живописном холме и ещё издали засверкал оттуда всеми своими огнями. Ко входу вела дорожка из фонарей и искусственно выращенных пальм. Митя припарковался – похоже, у Калюжных на этой стоянке имелось личное место, потому что служащий, едва завидев подъезжающий джип, быстро убрал ограничители.
– Странно, что тебе здесь назначили… – Соня тревожно рассматривала ресторан из окна машины, не спеша выходить. – Они что, эти ребята – такие крутики?
– Да не… понтов больше, – хмыкнул он. – Небось, думали, я откажусь, по Костяну судили. Вообще по разговору они мне не понравились, дурак Костик, вляпался… Так, Сонечка, слушай внимательно. Садишься за столик – и сиди, жди меня там, к этим не подходи, ясно? Ладно, давай бабки…
Она передала ему пачку, не зная, что при этом чувствует. Каждая купюра хранила тепло маминых рук, её заботу о Сонином будущем. Но, отдавая их, она окончательно перечёркивала всё, связанное с Женей, и это несло облегчение.
Они вышли из автомобиля. Соня нерешительно замерла возле крыльца.
– Мить… там могут быть твои знакомые?
– Могут, конечно. А что?
– Да нет, ничего… Слушай, а если эти бандиты заваруху устроят?
– С чего бы вдруг? Мы же им долг отдаём.
– Может, у них там все свои. А мы одни.
– Да не бойся, Сонь! Было бы опасно, я бы тебя не взял. Эта забегаловка сто лет уже папина.
Она подняла брови, но Дима ничего не заметил и потянул её внутрь. Швейцар заботливо распахнул перед ними дверь и склонился в чересчур низком поклоне. Внутри царил полумрак. Навстречу вышла девушка и поинтересовалась, заказывали ли они столик.
– Новенькая? – рассеяно спросил Митя и неторопливо повёл головой, словно разыскивая знакомых.
Девушка начала проявлять нетерпение, но тут к ним подскочил администратор. Он гневно завращал на девушку глазами, и та испуганно скрылась в тени. В голосе мужчины оказалось столько приторной сладости, что Соню чуть не затошнило.
– Дмитрий Антонович! Какой сюрприз… Пожалуйста, сейчас мы вам лучший столик… Где пожелаете?
– Вот там – у окошка, – кивнул Дима.
Они прошли вглубь ресторана. Табличка «столик заказан» моментально исчезла, а на скатерти появились приборы и свечи.
– Ну вот, хоть в нормальное место тебя сводил, – улыбнулся Митя. – А то чёрт знает кого тут кормил, а тебя, курам на смех – в «Макдональдсе».
Соня, не поднимая глаз, уставилась в принесённое меню. Но Дима ничего не замечал – он чувствовал себя здесь, как рыба в воде. Быстро распорядился насчёт ужина и достал телефон – узнать, где же Костины кредиторы. Коротко переговорив, огляделся, привстал и кому-то кивнул. Соня тоже их увидала – человек пять коротко стриженых парней в кожанках сидели в табачном дыму в дальнем углу заведения.
– Водяру сосут, жлобы. Ладно, я пойду. Сиди и не вставай, поняла? – Митя поднялся с места, упреждающе дотронулся до её плеча и отправился к их столику.
Соня наблюдала, как он подошёл, поздоровался за руку с одним из парней и, даже не глянув на остальных, сел на свободное место, спиной к залу. Соня смотрела на него, не отрываясь, стараясь понять, что происходит.
Прошло всего несколько минут, и ей показалось, что завязался спор. Голоса стали громче, в жестах появилась агрессия. Внезапно все повскакали с мест, и Соня тоже невольно вскочила. Официант замер возле её столика с подносом в руках – он тоже смотрел в ту сторону, не зная, что предпринять. А Соня, не раздумывая, рванула на помощь.
Крепкий, накачанный парень угрожающе нависал над столом, уставившись на Митю. Увидав Соню, небрежно скривил губы:
– Что ещё за тёлка-на – ты, что ль, привёл?
