Дарья Кузнецова - Увидеть Париж – и жить
– Имеем, у нас есть постановление, – следователь махнул перед ее лицом какой-то бумажкой, – если хотите, вы можете связаться с французским консульством, я готов прямо сейчас продиктовать вам телефон. Дамы и господа, просьба не переговариваться, все ваши разговоры будут записаны моим сотрудником, – добавил суровый итальянец, и в его скорбном голосе прозвучали стальные нотки.
Когда-то в юности я прочла очень много детективов, и сейчас мне показалось, что это мой шанс. Я почувствовала, что мне очень хочется наказать убийцу доброй, всегда улыбавшейся старушки, и поняла, что хочу помочь расследованию. Я ведь на самом деле неглупый человек, и мне иногда удавалось решать сложные задачи, выпутываться из трудных ситуаций. В прошлом, когда я читала детективы, я уже почти на первой странице знала, кто совершил страшное злодеяние и лишил жизни своего ближнего. Наверно, я прирожденный сыщик и могла бы стать второй мисс Марпл. В ту минуту на меня будто снизошло озарение, и я осознала, в чем на самом деле было мое призвание.
– Синьор, дон, мистер Родригес, можно вас на минутку, – обратилась я к следователю, и мы отошли в угол гостиной, где стояли безмолвные стражи закона в форме, – я была детективом в России и раскрывала очень запутанные дела, я вас умоляю, позвольте мне присутствовать при допросах и помочь расследованию. Пожалуйста.
– Нет, это невозможно, – мрачно ответил синьор Адольфо.
– Вы такой красивый мужчина, я сделаю для вас все, что угодно, – сказала я, чувствуя, что участие в расследовании – мой шанс вырваться из порочного круга депрессии и тоски.
Следователь внимательно посмотрел на меня. Его лицо немного изменилось, будто сквозь мрачные, грозовые облака пробился один тонкий, солнечный лучик надежды.
– Хорошо, – ответил он после небольшой паузы, – но имейте в виду, если вы сами преступница и будете пытаться свалить вину на кого-то другого или подбросить улики, прослушивание допросов других фигурантов вам не поможет. Запрещаю вам делать комментарии, вы должны молчать, – он бросил на меня суровый взгляд, слегка разбавленный острым соусом мужского любопытства.
– Итак, синьор Кристофер, прошу вас пройти для допроса в гостевую комнату, – сказал Адольфо, когда мы вернулись к столу.
Преподаватель философии понуро поплелся туда, куда его направляла железная рука закона и правосудия.
Мы прошли в гостиную. Скорее это был кабинет. Видимо, он должен был напоминать помещение, где Томазо Бушетто корпел над бумагами, документами и счетами. Там стоял большой письменный стол, который украшала маленькая статуя Аполлона. С одной стороны располагалось роскошное кожаное кресло, в котором разместился Адольфо. Рядом с ним на компьютерном стуле сидел серьезный молодой человек в очках. Кристоферу следователь молча указал на деревянный стул напротив. Мне Адольфо предложил мановением руки довольно комфортное место на кожаном черном диване сбоку от письменного стола.
– Итак, месье Кристофер, – сказал следователь, держа в руках его паспорт, – прошу вас сообщить нам ваш род занятий.
Адольфо говорил на итальянском, а парень, сидевший рядом с ним, быстро переводил бесцветным голосом.
– Я преподаю в университете.
– Как давно вы этим занимаетесь?
– Около двадцати лет.
– Проживаете ли вы по адресу, указанному в паспорте или где-либо еще?
– По адресу, указанному в паспорте.
Следователь задавал вопросы быстро, не давая Кристоферу ни секунды на раздумья.
– Как давно вы там проживаете?
– Я купил там однокомнатную квартиру в тысяча девятьсот девяностом году, до этого я проживал на набережной Сены с родителями.
– Как давно вы состояли в связи с мадам Селин?
У Кристофера округлились глаза, его изумление показалось мне искренним.
– Да вы что? Я похож на извращенца?
– Затрудняюсь ответить. Как вы можете объяснить то, что ее нашли убитой выстрелом в висок?
Кристофер съежился, вздрогнул и тихо ответил:
– Какой кошмар, я не знаю, как это объяснить. При чем тут я?
– А где вы сами провели эту ночь?
– Я был с мадам Ларисой.
– Как давно вы состоите в связи? – быстро спросил следователь.
– Между нами ничего не было. Не знаю, вы, наверно, не поймете. Мне было очень тяжело, и я пришел просто поговорить с ней. Я спал одетый.
– Как давно вы знакомы с Ларисой?
– Мы познакомились этой ночью, – Кристофер говорил упавшим голосом узника, приговоренного к смерти.
– Вы помните, в котором часу вы покидали комнату Ларисы?
– Не помню. То есть, я ее не покидал, – мой ночной гость вздрогнул, нахмурился и обтер ладонями лицо.
– Кого: мадам Соколову или мадам Селин? – четко спросил Адольфо все тем же бесцветным, тихим голосом.
– Комнату мадам Ларисы. Я понимаю, вы хотите подловить меня, я теперь у вас идеальный подозреваемый, – ответил Кристофер уже спокойно, с печалью человека, пытающегося примириться с тяжелым горем.
– Мадам Лариса, как давно вы состоите в интимной связи с Кристофером? – неожиданно спросил Адольфо, окинув меня суровым взглядом добропорядочного пуританина времен Реформации.
– Между нами не было даже французского поцелуя, – ответила я, надеюсь, совершенно бесстрастно.
– Чем вы занимаетесь, мадам Лариса, в свободное от путешествий время?
– Ничем.
– Вы проводите ваши дни, глядя в потолок?
– Да, в потолок ресторанов и салонов красоты, – грустно ответила я.
– Чем был вызван ваш разрыв с Пьером?
– Это к делу не относится, но вам я скажу: между нами угасли чувства.
– Кристофер, вы сказали, что вам было очень тяжело? Почему?
– Я не буду отвечать на вопрос. Это никак не относится к смерти несчастной старушки.
– У вас финансовые затруднения? – быстро спросил Адольфо все тем же официальным тоном.
– Нет.
– Значит, это связано с амурными делами. Абсолютно все подробности жизни фигурантов относятся к делу. То, что человек решается на преступление, является следствием стечения миллиона обстоятельств его жизни. Лариса, часто ли вы испытываете скуку? – следователь быстро посмотрел на меня.
– Часто.
– Вы ищете острых ощущений?
– А что вы понимаете под острыми ощущениями? – я бросила на него внимательный взгляд.
Следователь даже не моргнул.
– А что под ними понимаете вы?
– Уж точно не убийство пожилых женщин.
– Кристофер, кто мог желать смерти мадам Селин?
– Я вам клянусь, я не имею об этом понятия, – страдальческим тоном ответил несчастный.
– А что вы делали с мадам Ларисой? – спросил Адольфо, и мне показалось, что на его устах мелькнула легкая улыбка.
– Ничего, мы пили вино.
– А потом?
– Я больше не могу отвечать на ваши вопросы, я имею право хранить молчание. Я буду говорить только в присутствии адвоката, – Кристофер пытался придать своему голосу твердость.
– Хорошо, одну минуту, – следователь вышел и через минуту вернулся со смуглым человеком в очках и с портфелем, который занял место на диване рядом со мной. – Теперь вы будете говорить в присутствии адвоката, его зовут Диего Санчос. Итак, Кристофер, вы помните, во сколько Лариса покидала комнату?
– Я спал и ничего не видел и не слышал.
– Являетесь ли вы родственником мадам Селин и встречались ли вы с ней ранее?
– Да, я ее племянник, – ответил Кристофер и закрыл лицо руками.
– Была ли она богата?
– Да, у нее был особняк около Версаля и солидный счет в банке.
– Есть ли у нее другие наследники кроме вас?
– Нет, но я не убивал ее! – закричал Кристофер. – Я не знаю, кто это сделал.
Он был близок к настоящей истерике.
– Вы были в хороших отношениях с вашей тетей?
– Нет, – мрачно констатировал Кристофер.
– Почему?
– Она не одобряла мой выбор.
– Выбор профессии?
– Женщины, но между нами не было никакой вражды.
Кристофер неожиданно покраснел, у него слегка затряслись руки.
– У меня раскалывается голова, наверно, гипертонический криз. Такое бывает, у меня часто повышается давление, я сегодня не принял лекарство, здесь есть врач?
– Сейчас вызовем. Диего, проводите его.
Мой ночной гость покинул кабинет в сопровождении адвоката.
Все указывает на Кристофера. Но в книгах обычно главный подозреваемый оказывается невиновен. Иначе будет неинтересно. Впрочем, боюсь, что порой реальная жизнь вносит свои коррективы в законы детективного жанра.
– Итак, синьора Соколова, как давно вы знакомы с Кристофером? – сурово спросил следователь, когда мы остались вдвоем.
– Вы знаете, мне кажется, надо копать в другом направлении: с одной стороны, все указывает на него, а с другой – что-то здесь не так.
– Я не спрашиваю вашего мнения, отвечайте на вопрос, – резко сказал Адольфо.
– Но вы же согласились, чтобы я помогла вам в расследовании.
– Не соглашался – только на ваше присутствие при допросах.
– Я, к несчастью, познакомилась с Кристофером этой ночью.
