Фазу Алиева - Цена добра
Один из моих сыновей, Магомед-Расул, выбрал биологию и целиком отдался этой науке. Он с такой любовью, как и о других животных, птицах, говорил о змеях, а я слушала и обливалась холодным потом. Но встреча с живой змеей произошла совсем неожиданно.
Однажды родственник пригласил нас в гости на дачу, она находилась недалеко от поселка Тарки. Пока люди разговаривали, здоровались, я вышла погулять, полюбоваться природой и в одном месте увидела тоненький ручеек; вокруг него были камни, и вода с такой настойчивостью, перепрыгивая с одного камня на другой, стремилась вперед, что я остановилась, забыв обо всем. И вдруг по моему телу прошел холодок. Я подняла голову и увидела буквально в двух шагах от себя большую, толстую, сверкающую, как чистый алмаз, змею.
И все мое тело задрожало, казалось, что земля под ногами качается. Змея, подняв голову и играя языком, внимательно рассматривала меня, и я в этот момент вспомнила из рассказа своего сына, что при встрече со змеей шевелиться нельзя, надо стоять без движения. Аллах знает, что творилось со мною, я слышала стук своего сердца, в каждую клетку моего тела будто втыкали иголки, дрожала, как осенний лист, но стояла, как вкопанная. Змея еще некоторое время смотрела на меня, словно оценивая, а потом беззвучно уползла…
Чтобы не испортить настроение собравшимся, я ничего им не рассказала, но боялась даже на стуле сидеть. Вечером я подробно рассказала своему сыну-биологу о случившемся, подчеркивая, что я чуть сегодня не погибла. Он засмеялся и сказал: «Ничего удивительного не произошло, что змея не укусила тебя. Это была встреча двух змей. Она ведь мудрая, наверное, подумала: «Эта змея большая, вряд ли я смогу ее проглотить, и решила мирно расстаться».
– Спасибо, сынок, за комплимент! – сказала я и заплакала.
Болконские
Расту я на мужестве нашего края,
Что нам завещали предки,
И к новой судьбе сыновей поднимаю,
Как ствол поднимает ветки.
Я верю в суровую закономерность:
Как племя орлов – от орлицы,
От доблести – доблесть, от верности —
верность,
А слава от славы родится.
«Никогда не было хорошей войны или плохого мира».
Б. ФранклинЯ еще не ходила в школу, когда уже знала бабушкины сказки и рассказы Гаджидады. Благодаря дедушке Гаджидаде я рано узнала, что Дагестан – это моя родина, что каждому, кто здесь живет, принадлежат эти горы, скалы, камни, речки, каждая травинка и цветок, знала, что люди должны любить друг друга и помогать во всех делах.
Все старожилы, собравшиеся на сенокосах, на свадьбах или похоронах, рассказывали, что дагестанцы никогда не зарились на чужое, они не шли войною ни на чью землю, но свою защищали яростно. И когда враги пересекали границы родины, дети становились взрослыми, старики – сильными и твердыми. Каждый твердил: «Это наш дом, мы здесь родились, здесь и умрем, защищая свой край и могилы предков».
Почти каждый день на разных сборах и в беседах старожилов мы, детвора, улавливали главный смысл этих слов, они попадали прямо в глубь сердца. «Непрошеные гости нам не нужны, бывали такие захватчики, но им наши предки давали достойный отпор», – говорили они и рассказывали о славных страницах истории края. Часто с Гаджидадой, Омардадой и Сайгидадой мы, детвора, отправлялись в горы. Они останавливались у скал и рассказывали, какие подвиги были совершены в этих местах нашими предками, защищая каждый кусок земли, не давая врагу продвинуться ни на шаг вперед. Защитники шли в бой с криками: «Это наша земля, это наш дом, и мы их вам не отдадим! Вы здесь найдете жаркий ад!..»
Когда началась Великая Отечественная война, я уже ходила в школу, знала сказки Пушкина, но о гениальном писателе Толстом ничего не ведала. Провожая на фронт сыновей, старожилы напоминали о завещании предков. И слова «Это наш дом!» звучали как священный гимн в каждом пожелании седобородых стариков. Еще тогда где-то там, в глубине души, во мне впервые вырезались золотыми буквами слова «Это наш дом!» И все, что было на моей земле, от малюсенькой незабудки до высоких горных вершин, вместилось в моем левом боку. И война породила во мне глубокую боль и страстное желание пойти на защиту этой земли, крикнуть: «Это мой дом! Оставьте нас в покое!»
Я с болью сроднилась, как с камнем ручей,
Я двигаться стала, не чувствуя боли,
Сроднилась, как птица с отсутствием воли,
Как травы с метелями зимних ночей.
Я к боли привыкла, – не так ли привыкли
Деревья к осенней своей наготе:
Забыли они о былой красоте
И ветками голыми кротко поникли.
Но все-таки дереву, птице, ручью
Скажу: объясните, как в самом начале
Вы с болью свыкались и как не кричали,
Как я не кричу…
Да, война оставляла глубокие следы в сердцах детей. Они с болью наблюдали слезы матерей, сестер, детей тех, чьи отцы остались на поле боя. Аул наш, казалось, потемнел и стал похож на птичье гнездо, откуда вылетели со своими песнями птицы…
Война приносила не только боль, она усиливала привязанность к родной земле, и каждый, даже ребенок, стал мыслить по-взрослому – зрело. Все по-другому стали смотреть на мир. И эти горы, скалы, ущелья казались теперь красивее и бесценнее, чем до войны. «Это наш дом! – как набат звучало в наших умах и сердцах. – Это наш дом, и ни одна вражья нога не ступит на нашу землю».
Война также расширяла наш кругозор. Если раньше дети думали, что мир начинается с гор перед аулом и кончается горами за аулом, теперь они переживали за блокадный Ленинград, радовались мужеству Сталинграда. В наших детских сердцах вмещалось так много восхищения героями и Родиной. Гордились подвигами, плакали, когда наши отступали, радовались каждому маленькому продвижению наших войск.
Именно война подарила мне в детстве умение мечтать. Мои детские мечты уносили меня то в блокадный Ленинград, где я совершала подвиги, убивая фашистов, то удавалось убить Гитлера, и весь мир чествовал меня.
Мне бы просто два крыла,
Чтобы я взлететь могла,
Чтоб, забот земных не зная,
Птицей реять в вышине,
Где безбрежна синь сквозная
И дышать привольно мне.
Мерить, звонко торжествуя,
Небо, ласточке под стать,
И в погоду грозовую
Клювом молнии срывать.
И, не выдержав разлуки,
Страсть к полету утоля,
В поступившей к сердцу муке
Словно выдохнуть:
– Земля!
«…Мы победили, война кончилась!»
Да, наконец, война кончилась. Победа была общая, одна радость на всех, и мы, дети, ликовали со всеми. И я – мечтатель – торопила каждый день.
Наземь радостно упасть
И прижаться грудью к травам,
К росным веткам ивняка,
К скалам, теплым и шершавым,
К ясной влаге родника.
Были тяжелые послевоенные годы. Засуха стала настоящим бедствием. Люди работали не покладая рук: кирками, лопатами. Мы учились вечерами, а днем помогали своим матерям.
Я искала одиночество, только оно позволяло мне погружаться в свои мечты. По дороге в школу и обратно я учила стихи Гамзата Цадасы и Мухтара Абакарова, чтобы декламировать их на школьных вечерах. Расстояние от нашего аула до Арани, где учились все дети соседних аулов, было порядочное. Толстых больших книг я еще не читала.
Однажды на уроке математики произошло то, что круто повернуло мою жизнь. В пятый класс к нам пришел новичок. Это был худенький, бледный и высокий мальчик по имени Саид. Он был молчалив, никто ни разу не видел его улыбающимся. Друзей в классе у него не было. Как звонок с урока – он с книгой в руках выходил и на урок первым заходил в класс. Все предметы он знал на «отлично», при этом никогда не поднимал руки, но когда учителя его спрашивали, уверенно, с достоинством отвечал.
Однажды на уроке внеклассного чтения учительница Патимат его спросила:
– Саид, для меня и для всех ребят ты настоящая загадка, уже два года, как ты здесь учишься, но почему-то ни с кем не дружишь, не общаешься.
– Разве я плохо учусь? – спросил он, приподняв левую бровь.
– Учишься ты очень хорошо, но нужно быть общительнее, раскованнее.
– У меня своя программа жизни! – ответил он, прервав учительницу.
– Может быть, эта программа и нам пригодится? – улыбнулась учительница. – Покажи, что ты так увлеченно читаешь.
– Пожалуйста, секретов нет!
– «Анна Каренина»? – удивилась Патимат.
– Да, я уже и «Войну и мир» прочитал, – спокойно ответил он.
– И что же ты понял из этих книг?
– Что не понимаю, я не читаю!
Диалог их длился долго, в результате Саид обещал на следующем внеклассном чтении рассказать о Льве Толстом и его книгах.
