Коллектив авторов - Альманах «Истоки». Выпуск 9
Три месяца назад Алевтина Сергеевна осталась одна, и Федор с Настей решили перебраться жить из поселка, где Федор работал на сейсмостанции, к ней город. Тем более, Федору обещали здесь свою лабораторию. А у Алевтины Сергеевны был большой дом с участком в частном секторе, состоящий из четырех комнат, кухни и огромной прихожей, где во время сильного дождя протекала крыша. Федор латал ее несколько раз, но вода находила новый лаз. Дому нужен был капитальный ремонт, и Федор, в самое ближайшее время, собирался этим заняться.
Настя, наконец, схватила свой чемодан с крутящейся ленты, устроилась на заднем сидении одного из многочисленных такси, стоявших у входа в аэропорт, и стала бессознательно глядеть в окно. Мимо мчались машины, мелькали рекламные щиты и светящиеся фонари, но Настя ничего перед собой не видела. Ее глаза застилал туман неизвестности. Девушка забыла про головную боль. А, может, лекарство уже подействовало. Она забыла про все на свете, ее лишь мучительно тревожил вопрос:
– Что с мужем?
Зазвонил мобильник. Настя схватила телефон и услышала голос мамы:
– Настенька, девочка моя, ты только не волнуйся! Я позвонила нашей соседке Галине. Она сказала, что в детском саду, что на соседней улице, взорвался газовый баллон. Был пожар. Так как сегодня суббота, детей было мало, и вроде всех спасли. Твоего Федора там видели.
У Насти заныло сердце. Федор никогда не проходил мимо чужой беды.
– Тебе только в МЧС работать. Твое призвание – людей спасать, а не землетрясениями заниматься! – часто, с улыбкой, говорила ему Настя. Она была уверена, что если уж ее муж оказался на месте трагедии, то обязательно постарается помочь пострадавшим, даже ценой собственной жизни.
– Нельзя ли ехать быстрее? – нервно спросила Настя водителя.
– Нет, мы уже в городе, – ответил тот. – У вас что-нибудь случилось?
– Еще не знаю, – сухо пробурчала девушкаи закрыла глаза. Ей сейчас совершенно не хотелось общаться.
Настя бросила чемодан у порога своего дома и побежала к детскому саду. Было темно, но возле обгоревшего здания все еще толпились зеваки. Пожарных уже не было, но стояла полиция. Настя попыталась пройти во двор. Ей преградил дорогу лейтенант:
– Девушка сюда нельзя! В любой момент может произойти обрушение.
– Скажите, кто-нибудь пострадал? – спросила она, но услышала грубый ответ:
– Повторяю, отойдите!
– Поймите, я живу рядом, и спрашиваю не из праздного любопытства. Меня муж в аэропорту не встретил и на звонки не отвечает! Я не знаю, что и думать! – объяснила она лейтенанту. Он взглянул на Настю и уже более мягко произнес:
– С детьми все в порядке, они находились в дальнем крыле здания. Их сразу же эвакуировали в безопасное место. А вот повар, находившаяся в момент взрыва на кухне, обгорела сильно. Ее нашел молодой мужчина. Возможно, это ваш муж. К несчастью, на него упала горящая балка, когда он через окно передавал женщину спасателям. Их обоих увезли, скорее всего, в больницу скорой помощи.
– Спасибо! – прокричала Настя и помчалась к стоянке такси недалеко от ее дома.
Девушка поднялась на третий этаж больницы, где располагался ожоговый центр, и направилась кстойке медрегистратора.
– Здравствуйте! К вам сегодня поступал Федор Харитонов? – взволнованно обратилась она к медсестре.
– Да, – предварительно полистав журнал регистрации больных, ответила та, – есть такой. Он в реанимации, но туда вход воспрещен. Однако, его лечащий врач, Смирнов Олег Викторович, сегодня дежурит. Зайдите в ординаторскую, он должен быть там.
В дверях ординаторской Настя столкнулась с мужчиной лет сорока в белом халате и колпаке. Он был высокого роста, крепкого телосложения и в очках.
– Скажите, пожалуйста, вы лечащий врач Федора Харитонова? – спросила Настя. – Я его жена.
– Да, – взглянув на нее поверх очков, ответил Олег Викторович. – Ваш муж сильно обгорел. Шестьдесят процентов ожогов. Мы делаем все возможное. Он бредит, и зовет какую-то Настю.
– Это он меня зовет! – взволнованно ответила девушка. – Разрешите мне его увидеть!
– Хорошо, я сделаю для вас исключение. Может это пойдет вашему мужу на пользу. Наденьте халат, шапочку, бахилы и следуйте за мной, – произнес он.
Федор, всегда такой сильный и уверенный в себе, лежал теперь под капельницей, перебинтованный с головы до ног. Несмотря на тяжелые ожоги, он не стонал. Он лишь время от времени еле слышно произносил ее имя. Настя подошла к Федору, взяла его перебинтованную руку и поднесла к своим губам. Она просидела так минут двадцать, периодически нашептывая, сквозь слезы:
– Ты только не оставляй меня, пожалуйста! Вернись ко мне!
Вдруг, она почувствовала, как Федор слабо сжал ее руку.
Он словно хотел сказать ей:
– Я вернусь!
Вошла медсестра.
– Вам пора уходить, – сочувственно поглаживая девушку по плечу сказала она.
Настя нехотя вышла из больницы. Разбушевавшийся ветер срывал с деревьев листья и разбрасывал их повсюду. Они тревожно шуршали под ногами, будоража мысли. Настю, то одолевал страх за жизнь Федора, ведь шестьдесят процентов ожогов, это очень много! То, вдруг, какое-то необъяснимое светлое чувство закрадывалось в ее измученную душу.
– Он меня любит! – стучало у нее в голове. – Но почему должно было произойти такое страшное событие, чтобы я это поняла!
Настя зашла домой. Здесь было пусто без Федора. Ее душа кричала:
Не цветет у дороги вишня,
Вдаль гляжу – не видать ни зги.
Песен жаворонка не слышно,
В мастерской не шуршат шаги.
И часы на стене застыли,
Словно замерло время вдруг.
Ты мне больше не даришь лилий,
Телефона не слышен звук.
Возвращайся, любимый, прежним,
Возвращайся ко мне без слов,
Вместе с ливнем рассветнымсвежим,
Вместе с запахом васильков.
Девушке было невыносимо находиться одной в этом большом пустынном доме, и она решила ехать к маме.
Федор выкарабкался благодаря профессионализму врачей, заботе Насти и своему огромному желанию жить.
В один из дней молодые люди гуляли в больничном парке.
Выпал первый снег. Он был нежный, мягкий и быстро таял на асфальте. Однако на ветках деревьев снег оставался нетронутым. Он густо запорошил высокую голубую ель, которая обособленно стояла в глубине парка. Казалось, он обнимал ее своими пушистыми лапами, чтобы ей не было так одиноко. Федор тоже обнял Настю, достал из правого кармана трико письмо с их старым адресом на конверте и протянул его жене. В письме сообщалось, что дочь Федора, Ольга Харитонова, находится в таком-то детском доме по причине внезапной смерти ее матери.
– Я долго не мог с ними связаться, – начал Федор, – но вчера ко мне приезжал Андрей. Помнишь, он жил с нами в поселке в соседней квартире?
– Да, он мне звонил, и я сообщила ему в какой ты больнице, – ответила Настя.
– Так вот, – продолжал Федор, – он привез мне это письмо. Оно по чьей-то халатности долго пролежало в чужом почтовом отделении. Теперь ты все знаешь.
Федор вопросительно взглянул на жену…
Наступило молчание, которое длилось совсем недолго.
– После твоей выписки мы поедем за Оленькой, – решительно произнесла Настя. – У нас ей будет лучше, чем в детском доме.
– Спасибо, родная! – крепко обняв Настю, обрадовался Федор. – А потом я обязательно возьмусь за ремонт дома. Надеюсь, со временем в нем зазвучит не один детский голос…
Литературные кунштюки
Вадим Максимов
Люди-меч[7]
Пусть не давит он нас, неотёсанных, перст,
Указательный перст указущий.
Нам указка – ничто, уж такие мы есть,
Что глыбеем от окриков пуще.
Ну, а если не горлом, а вздумаешь сжечь
Эти наглые чёрные глыбы?
Глыба-люд, закалившись, рождает люд-меч,
И не скажет за плавку спасибо!
Преодоление
Спой песню про безногого,
Спой песню про безрукого.
Спой песню о Маресьеве,
Напой о Харе песню нам!
Но жалче нам бездушного,
Но жалче нам безмозглого,
Но жалче нам забытого,
Безвестностью убитого
Небес Сократа мудрого,
Земли титана грозного!
Курята учатся летать
О высоте лопочут сёла,
Идёт летать цыплак весёлый,
К прогрессу надо прирастать!
Курята учатся летать!!!
Летают станции «Салюты»,
И курам, как честному люду,
Их позывной мешает спать.
Курята учатся летать!!!
Шагают куры с орденами
К себе куриными путями
Во двор – куриный корм клевать.
Курята учатся летать!!!
Мы высоту задором сломим,
Задор крылят крыла дипломов,
И нас слепцам не осмеять –
КУРЯТА УЧАТСЯ ЛЕТАТЬ!!!
Песнь о Петре Великом
Не забывай те грозные года,
Когда была Расея молода,
Ея пороли гордые ветра,
Она мужала гением Петра.
Поклонимся великим тем годам,
Тем славным господам и их рабам,
А пуще – Императору Петру,
Тому, о коем плачем на ветру,
Лефорту, Сашке, Брюсу, Репнину,
Всем тем, что в люди вывели страну.
Всем миром, всем народом, всей семьёй
Помолимся за наш Петровский строй!
Нашим родителям
