Игорь Соколов - Человек из грязи, нежности и света
– Дед, ты же умер, откуда ты взялся-то?! – удивлялся Эскин.
– Не все ли равно, земля иль говно, – смеялся дед, размахивая пустым судном, пока какая-то беленькая дамочка не выхватывала у него из рук это судно.
– Караул, убивают! – заорал дед и Эскин тут же проснулся, а потом подбежал к зеркалу и долго, со злорадной ухмылкой вглядывался в свое отражение. Почему-то ему оно нравилось.
– Я красивый, – говорил сам себе Эскин, – а поэтому меня обязательно можно полюбить!
– А, следовательно, я должен в кого-нибудь влюбиться! Влюбиться и если хватит сил – жениться!
С этой целью Эскин этим же днем купил себе книгу «Техника секса». Однако, прочитав ее за неделю от корки до корки, Эскин никак не мог представить себе ни свою будущую возлюбленную, ни предстоящее с ней знакомство.
От безысходности Эскин даже купил у одного знакомого пистолет «ТТ», на всякий случай, если вдруг захочется застрелиться! И все же тоска Эскина вскоре прошла, особенно с того самого момента, когда ему посчастливилось купить с рук на рынке книгу Бюхнера «Как завоевать сердце настоящей женщины».
В книге рисовалась подробная картина знакомства, а в последствие и дружбы, быстро и гармонично перерастающей в любовь.
Куча необходимых советов, наглядно проиллюстрированных фотографиями, воодушевила Эскина. Особенно его заинтересовал случай, когда его знакомая вдруг окажется более интеллектуальной особой.
В этом случае Бюхнер советовал молчать и чаще улыбаться, соглашаясь со всем, о чем будет говорить твоя мудрая собеседница. В общем, Эскин был готов во всех смыслах влюбиться в более или менее подходящую женщину.
Так же он решил последовать совету Секина и сходить в какой-нибудь театр. С этой целью он около часа расспрашивал продавца театральных билетов, где идет самая приличная постановка и какой театр самый вместительный, то есть где больше всего народу.
Самым вместительным театром оказался Большой, но билетов в Большой не было, поэтому Эскин решил довольствоваться МХАТом.
Эскин неожиданно почувствовал, что в этом театре он обязательно сможет подцепить вполне приличную даму, недаром же он назывался художественным. Наконец долгожданный вечер настал, и Эскин попал во МХАТ.
Целый час до антракта он тупо глядел на сцену и с нетерпением ждал, когда же объявят антракт. Поглядывая на увлеченных спектаклем зрителей, Эскин видел слишком много семейных пар и впадал в меланхолию. По сцене бегали полуголые актеры и орали какие-то несусветные вещи.
– Бал сатаны, бал сатаны! – орала сильно обнаженная девица, укрытая специально дырявым балдахином.
«Все-таки грудь у нее совсем крошечная», – с сожалением отметил про себя Эскин. Какая-то Маргарита вставила промеж ног швабру и бегала с ней по сцене, изображая летающую ведьму. Спектакль, конечно, был скучный, но швабра между обнаженных стройных ног Маргариты заметно взволновала Эскина. «Это же фаллический символ», – осенило его. А когда начался антракт, Эскин как опытный охотник, одним из первых покинул зал, уже высматривая добычу. Женщин, конечно, было очень много, но все же одиноких разглядеть было сложно, поскольку многие мужья, воспользовавшись антрактом, вставали у буфета в очередь за пивом, в то время как некоторые их жены, также пользуясь случаем, искали явно сладких приключений. К тому же сам Эскин был так взволнован, что от волнения готов был кинуться к любой симпатичной женщине. «Прямо глаза разбегаются! Сколько же их много!» – думал бедный Эскин. Неожиданно на лестнице его внимание привлекла очень миленькая дамочка, игриво поглядывающая на него, и как бы манящая его помахиванием маленькой сумочки.
– А с вами можно, – едва прошептал Эскин, покрываясь потом, и краснея.
– Конечно, можно, – улыбнулась она, – меня зовут Сонечкой, только меня сейчас в буфете ждет подруга, и я очень-очень тороплюсь! – и, вырвав из рук ошеломленного Эскина заранее отпечатанную на компьютере визитку с его телефоном, быстро растворилась в толпе.
На визитке Эскин обозначил себя как специалиста по парапсихологии и аномальным явлениям, а также как психоаналитика по семейным проблемам. Как ему казалось, это придавало какую-то серьезную значимость его задумчивому виду.
Впрочем, знакомство с Соней вселило в Эскина такую уверенность в себе, что он был уже на седьмом небе от счастья. Их общение показалось ему уже таким близким и теплым на ощупь, что он даже не пытался выследить Соню в толпе зрителей. К тому же Соня обещала ему позвонить завтра же днем и договориться с ним о встрече. Теперь Эскин стал лихорадочно обдумывать свои действия на завтра.
С утра он решил не ходить ни на какую учебу и тут же купить бутылку шампанского, ананасы, конфеты и цветы. Потом он решил выучить на память два стихотворения А. С. Пушкина, чтобы уж совсем не показаться Сонечке флегматичным дебилом, и постараться еще несколько раз прочитать книгу Бюхнера «Как завоевать сердце настоящей женщины», и даже по возможности из трех глав: «Знакомство», «Общение по интересам» и «Моя первая интимная связь» сделать необходимые выписки, чтобы потом не забывать ни один из полезных советов Бюхнера во время общения с Соней.
– Как мимолетное виденье, как гений чистой красоты! – орал Эскин, дефилируя по комнате под равномерный стук соседей в стенку. Как думалось Эскину, и поэты и люди просто влюбленные в поэзию должны были очень бурно выражать свои чувства.
– Как мимолетное виденье! – опять заорал Эскин и тут же прозвенел звонок.
«Наверное, сволочи – соседи», – подумал он, когда взял телефон, и уже было хотел сказать, что сейчас день и плевать он хотел на них, но из трубки раздался нежный голосок Сони.
– Соня, Сонечка! – умилился от восторга Эскин. – Где вы и что с вами?! Я вас хочу встретить!
– Я лучше к вам приеду сама! – резко оборвала его Соня. – Диктуйте адрес!
– Да, да, да, – озадаченно вздохнул Эскин, и чуть-чуть заикаясь от волнения, продиктовал свой адрес.
– Жди через час! – сказала, как будто скомандовала Соня и мгновенно исчезла.
«Наверное, у нее в роду военные, – подумал Эскин, – военные, большие, здоровенные!» И все же сердце его громко забилось от предвкушаемой встречи. Он уже не учил никаких стихов, не заглядывал в книгу Бюхнера, а осторожно резал ананасы и выставлял на стол все свои закуски.
О, если бы только Эскин знал, во власти каких неведомых чар он оказался, и какой безумной и к тому же замужней женщины, женщины мало удовлетворяемой своим мужем, а поэтому ищущей острых ощущений всегда на стороне. Соня ехала к Эскину быстро, и не оглядываясь, она сама с восторгом предвкушала объятия наивного.
«Наверное, еще неопытный», – с улыбкой думала она, нисколько не подозревая, что за ней по пятам уже следует ее обманутый муж – Глеб Собакин.
«Будь ты проклята!» – думал про себя Глеб Собакин, судорожно сжимая под пальто заблаговременно наточенный топор. Когда же за Соней захлопнулась дверь квартиры Льва Абрамовича Эскина, Глеб остановился, с трудом сдерживая свое шумное дыхание, ведь он пробежал шесть этажей, пока его Соня ехала в лифте, и все же он успел разглядеть номер квартиры, в которую она попала.
«Сразу не надо, пусть сначала улягутся», – подумал Глеб Собакин, с удовлетворением разглядывая деревянную филенчатую дверь Льва Абрамовича Эскина.
Можно сказать, что предчувствие Глеба вполне оправдалось. Соня мгновенно окрутила Эскина и уже через десять минуты лежала с ним в кровати.
– Я еще никак и ни с кем, – стыдливо закрывая глазки, прошептал Эскин.
– Лиха беда начало, – засмеялась Соня и весьма проворно стащила брюки и трусы с Эскина.
Она приветливо раздвинула перед ним ноги, но тем не менее очень яростно вцепилась в его левое ухо зубами.
– Оторвись! – чуть было не закричал Эскин, но тут же осекся, испытав яркое наслаждение. Буквально через четверть часа Эскин находился уже на вершине земного блаженства, когда вдруг послышались ужасно громкие удары в дверь.
Уже по первым двум ударам можно было определить, что в дверь не стучали, а нахально и деловито ломали!
«Это мой муж!» – истошно завопила Соня, быстро вскакивая с кровати. Эскин сразу понял, что свершилось что-то непредвиденное.
Однако, имея в своей голове множество полезных советов Бюхнера, Эскин напрягся и мигом выскочил из кровати.
Догадавшись по последнему звуку, долетевшему из коридора, что входная дверь уже разбита, Эскин закрыл дверь, соединявшую зал и коридор на щеколду, и тут же кинулся перед дверью выстраивать произвольную баррикаду из чешской стенки и мягкой немецкой мебели, купленной ему дядей Абрамом. Соня ревела, как иерихонская труба.
Она лежала на полу в позе свернувшегося калачиком эмбриона.
– Да, сделай ты хоть что-нибудь! Позвони хотя бы в милицию, черт возьми! – заорал на нее еще более взволнованный Эскин, но Соня оставалась совершенно безучастной ко всему, со стороны казалось, что она решила уйти из этого мира и никого не трогать, лишь бы только хотя бы раз в новолуние испытывать какой-нибудь умопомрачительный оргазм.
