Ариадна Борисова - Повторите, пожалуйста, марш Мендельсона (сборник)
А вот и он – встал с костылем в дверях, прикрыл глаза ладонью, делая вид, что ослеплен. Притормозил любопытствующую толпу:
– Золотая у нас мама!
Буквальность расхожей фразы понятна даже Сонечке: волны цвета темного золота струятся с маминых плеч на грудь и вниз – грузно, густо, как пролитый мед.
Поздним вечером к Кириллу зашел сосед.
– В ресторан сходим, – пошутил муж, смешно подскочив к Даше на одной ноге. – Ты спи, не жди меня, не скоро приду.
Наверное, собрались посмотреть какой-нибудь новый боевик с Наилем.
Ох, наконец-то ночь! Роскошь Дашиного отдыха, провал в мягкое беззвездное небо без грез и мыслей. Тому, кто знает сытые дневные сны, не понять.
Но только прикорнула, как ухо овеяло теплом детского дыхания:
– Ма-ам…
– Что, динозаврик?
– Мне страшно…
– Чего ты боишься?
– Чупакабру.
– Что за чепуха!
– Не чепуха, а чупакабра, Андрюша сказал. Он всем в саду сказал, что чупакабры залезают в дом через щели и щекочут пятки, если высунешь из одеяла.
– Такой большой, а боишься каких-то несуществующих чупакабр. – Даша сонно подумала: чупакабра – это он или она и кто это вообще?
– Мам, я трус? – вздохнул Никитка.
– Не трус. Я в детстве тоже боялась всяких бабаек.
– Правда?! – мальчик потрясен.
– Правда. А теперь ничего не боюсь.
По коридору зашлепали еще чьи-то босые ножки.
– Мам, я тебя люблю, – шепнул Никитка, придвигаясь ближе.
Костя, потерявший и нашедший братишку, молча притулился с краю. Обнял его, робкими пальцами коснулся маминой щеки.
– Минута – и марш спать, неженки, – проворчала Даша.
Утром она и не вспомнила, когда мальчишки ушли к себе. Будто не было ночи, – вильнула хвостом, оставив яблочно сладкий огрызок дремы, и сгинула. За окном медленно рассеивался серый сумрак, перечеркнутый голой березовой веткой в стеклянных серьгах сосулек.
– Поднимите мне ве-е-еки, – сипло со сна пропел за спиной Кирилл, а в мальчишеской комнате уже раздается звонкий голос Никитки.
Даша нашарила на столике телефон, накинула халат и побрела записывать новую песню сына.
Беззвучно шевеля губами, весь внимание и восторг, Костя, как всегда, стоял рядом с братом, и Даша, как всегда, расстроилась – откуда такое самоуничижение? И Никиткина песенка была почему-то грустной:
Я летал на крылатом коне
и видел весь мир.
Небо склонялось к нам ниже,
а мы к нему приближались,
мы видели сверху ветер,
деревья и рыбаков.
Мы летели все дальше,
за очень большие горы,
но вдруг повернули обратно,
и вот я уже на земле,
а конь улетел.
Навсегда.
…Завтрак, легкая уборка – и, незаметно одевшись, Даша выскользнула из дома. Если не найдет работу, по крайней мере купит фарш, пока деньги еще не сказали «гуд-бай».
По обочинам дорог скопилась темная снежная кашица. Ошметки грязи летели из-под колес машин, заставляя прохожих жаться к другой стороне тротуаров подальше от брызг. Несло оттаявшей помойкой и мартовскими котами. Витрины цветочных киосков расцветились яркими красками. Над деревьями парила младенческая дымка весны, но настроение Даши не было ни весенним, ни праздничным.
Она вспомнила, как Кирилл посмеивался над забавным словом «пендельтюр» из Строительного словаря, означающим дверь, которая открывается в обе стороны. Даша теперь почти не сомневалась, из какого действия оно произошло. Все тот же двуликий Янус ждал ее в организациях входов и выходов. Уклончивые отказы – потаенные пендели, вальяжные ухмылки: «Киндер-сюрприз?» – и вычеркнутые надежды в убывающем списке. Самое противное – искательные нотки Кисы Воробьянинова, неожиданно уловленные в собственном голосе. Все это неотвратимо приближало Дашу к тихой истерике. Приливы нервного смеха подстрекали сфиглярствовать с порога: «Мсье, жё не манж па сис жюр…» Поэтому в следующую приемную – директора картинной галереи – Даша зашла с непроницаемым лицом. Отдав долг приветствию, сообщила:
– Я беременна и многодетна, но мне необходима работа. Я по объявлению.
Дерзкое откровение претендентки на должность технички повергло мужчину в шок встречной искренности, и он по инерции не соврал:
– Беременные и многодетные нам не нужны.
– Вы знаете, что вы сволочь? – вежливо сказала Даша, нечеловеческим усилием сдерживая порыв плюнуть ему в лицо.
Начальник словно почувствовал – откинулся на спинку кресла, хотя сидел достаточно далеко… И захохотал.
Даша опустилась на не предложенный ей стул. Сил осталось ровно столько, чтобы подавить клокочущее у горла рыдание.
– Хорошо, – придушенно кашлянул мужчина, вытирая платком глаза. Его потряхивало от спазмов смеха. – Хорошо! Я, разумеется, порядочная сволочь, но, пожалуй, возьму вас на работу… правда, махать тряпкой вам будет тяжело… А гардеробщицей согласны? Разница в зарплате небольшая.
– Да, конечно, – пробормотала Даша.
– Ну вот и прекрасно, – директор ободряюще кивнул. – Идите оформляйтесь.
– Спасибо.
Он спохватился:
– С праздником вас!
Даша мысленно возблагодарила девушку из Центра занятости и предыдущий список пендельтюров. А также Януса и Кису, тайными тропами судьбы (случая?) приведших-таки ее не в какое-нибудь беспорядочное заведение, а в спокойную, возвышенную обитель искусства. Сюда она выйдет после праздника на работу с законным правом получить через полтора месяца декретные.
Взглянув на часы, Даша тронулась в школу – как раз заканчивались уроки.
– Мам, ты будешь работать в музее?! – вскричал Владик, еще мчась по школьной дорожке. – Ура-а-а!
Даша с улыбкой повернулась к дочери:
– Успела сказать?
– Ага, по телефону. Что, нельзя?
– Папе пока не говорите.
Падая на заднее сиденье, Владик выдохнул:
– Там живопись?
– И графика.
– Круто!
– Сядь смирно, – скомандовала Маринка, – пристегнись. Сейчас заедем на базар.
– Подождете в машине, хорошо? Я недолго, – Даша притормозила на удобной стоянке, где как по волшебству освободилось место. Везучий день.
Цена приглянувшегося на крестьянском рынке говяжьего фарша была не высокой, а просто возмутительно высокой.
Торговка в нечистом белом халате с вопросительным интересом приподняла бровь в сторону вероятной покупательницы. Мощную шею тетки охватывал выбившийся из-под халата край сине-зеленого, как павлиньи перья, шарфа.
– Свеженький, только что накрутили, – елейно прорекламировала она.
Скроив простецкую мину, Даша разглядывала полоску переливчатой ткани.
– Скажите, пожалуйста, где вы брали такой симпатичный шарф?
– Скажу, – польщенная продавщица доверительно понизила голос. – Знаете центр «Адмирал»? На третьем этаже справа от лестницы в «Адмирале» киоск небольшой, вот там продается. Поторопитесь, а то расхватают к празднику. Это палантин вообще-то.
– Палантин!.. – Даша издала легкий стон восхищения. – Прямо глаз отвести невозможно, и как раз бы мне живот на корпоративе прикрыл! Хотела фарш купить на пельмени, мужа побаловать… он у меня домашние любит… но, боюсь, тогда денег на палантин не хватит. Мясо-то везде продается, а такую красоту просто обидно проворонить!
– Да не больно-то он дорогой, – задумалась продавщица. – А сколько вам фарша надо?
– Два кило.
– Два кило?.. Хороший аппетит у вашего мужа.
– Ой, не говорите, – осуждающе закачала головой Даша. – Слопает полную миску пельменей – и, представляете, добавки просит. Ну, работа у него тяжелая…
Продавщица вздохнула:
– Мой такой же. Ладно, скину вам цену в честь нашего праздника, и бегите скорей в «Адмирал»…
Два килограмма отличного фарша Даша купила за деньги даже меньшие, чем в магазине. Шагала, удивляясь себе, вспышке нечаянного на волне удачи актерского вдохновения. Каялась в непредумышленном жульничестве и смеялась. Воистину недалек волшебник от мошенника… дай бог счастья доброй женщине!
Прикинула по курсу, сколько долларов и центов сейчас потратила. Может ли Тима в своей Америке взять на рынке хотя бы один кг экологически чистой говядины на эту сумму? С внезапной нежностью к Алине подумала, что сестра любит ее, младшую, со всеми детьми и проблемами. Любит такую, какая она есть. Впрочем, разве родные люди любят за что-то?
…Навстречу шла Маринка, и по ее сжатым плечам, по горестному лицу Даша сразу сообразила: случилась беда.
– Мама, ты только не волнуйся, – сказала дочь деревянным голосом: – Папа звонил… Мальчики пропали.
– Как это – пропали?!
– Отпросились на улицу поиграть, папа посматривал на них в окно. И вдруг они исчезли.
– Когда?
– Недавно, всего час назад… или два…
Чувствуя, как земля уходит из-под ног, Даша машинально набрала номер Кирилла:
– Почему ты не позвонил мне?
– Я позвонил в полицию.
– И что?
– Их найдут.
– А если…
– Их обязательно найдут, Даша! Езжай домой. Тихо езжай, не торопись…
