Валерий Петков - Оккупанты
– С солью угадал, – радовался Зять. – Главное – кстати, при варке, а не вдогонку.
– Я уже лет пять как мясо, колбасу не ем. Даже не знаю, почему. Перестала есть. Очень вкусный бульон. Давайте я помою, – предложила Астриса.
– Мне не в тягость, – Зять посуду собрал со стола, начал мыть.
– Вот он возле меня и крутится, – опечалился коротко Дед. – Нянькается, как с дитём.
– Ну, правильно, – похвалила Астриса. – И большое вам спасибо. Дочь далеко, надо приходить, помочь.
– Молочка погреть? С булочками? Молодёжь?
– Так бы глазами всё съел. Я окрепну, на рынок съезжу, куплю печенье вкусное. Давай заканчивай полоскаться в воде. Молочка попьём и спать. Жажду я полежать.
– Скажи, где печенье продают, я могу съездить, – предложил Зять. – Сейчас я поеду домой, морса ещё наварю. Надо будет мусор прихватить, набрался полный пакет. Вроде и едим не особенно.
– Может, квас купить? – спросил Дед Зятя.
– Магазинный? Там консервантов полно, а морс натуральный. Ты что, мало химикатов съел?
Попили молока.
– Я так жду лета, – Астриса помолчала. – Ужас! Мне вообще зима не нравится. Темнеет рано, холодно. Много одежды носишь на себе.
– Лето всё равно придёт. И это радует! – подытожил Зять. – А кто пьёт молоко – будет бегать далеко.
– А потом полежать, отдохнуть, и жизнь пойдёт дальше. И пенсия послезавтра. Потом мы с тобой разберёмся, посчитаемся, – предложил Дед.
– Это уж потом. Не печалься. Живём без долгов. Сейчас выздоравливай, – приказал Зять.
– А вон, у него румянец на щёки появился! – удивилась Астриса.
– И я заметил. Как солнце на восходе, робко так. Ничего! Сутки только дома – ничего! Нагоним.
– Буду теперь укладываться, – закряхтел Дед. – Надо в строй скорее. Тоску эту больничную, смертушку-погибель, выгнать вон.
Зять прибрался на кухне, подмёл пол, посуду расставил.
– Будет прохладно, одевайся, я там привёз одежду, в большой комнате на гладильной доске разложил, чтоб не мялась.
– Хорошо.
– Бывай, не скучай.
– Я вечерком позвоню.
Глава 28. Учимся ходить
Звонок телефона раздался ровно в восемь вечера.
– Точно, Дед, больше некому в это время. Значит, не зря ругал, чтобы давал о себе знать. Дисциплинировал, – подумал Зять. – Слушаю, на проводе. У аппарата!
– Это я!
– Я уж понял! Как ты там, старинушка!
– А знаешь – хорошо. Первую половину дня так хорошо себя чувствую, как до болезни. А во второй половине пока устаю, и приходится отдыхать.
– Это дело времени. Главное – положительная динамика, как говорят врачи. Ты вон уже трое часов настенных отремонтировал. Явно улучшение наметилось.
– И был звонок! Сенсация! – кричал Дед в трубку.
– Рассказывай, не томи. Очень хочется хороших новостей.
– С Центрального рынка позвонили, на ремонт пару женских туфель надо забрать. Подъедем завтра? Как-никак четыре латика не помешают.
– Я-то что, как ты себя чувствуешь?
– Нормальненько!
– Часов в десять, в одиннадцать жди меня, и поедем.
– Вот это хорошо! А сейчас я заворачиваюсь в тряпки и дуй до горы! Спать укладаюсь.
– Спокойной ночи.
– И тебе спокойной ночи.
Спал Зять беспокойно, несколько раз просыпался. Под утро привиделся солнечный ясный денёк. И будто сидит он на лавочке, в теньке и видит со стороны, как идёт Дед по тротуару. В летней рубахе светлой с короткими рукавами, брюки тоже светлые, туфли мягкие коричневые. Белая кепка лёгкая на голове. В руках пакет пёстрый. Зять хочет что-то сказать, встаёт со скамейки. Дед неожиданно разворачивается, чтобы сократить расстояние к остановке, ступает на газон, и вдруг усиленно чистит о зелёную траву что-то налипшее на подошвы. Зять присмотрелся, а там ярко-жёлтое дерьмо. Сон цветной, ослепительный.
Так и не заснул больше, лежал, ворочался. Хороший сон – дерьмо к прибыли, по приметам.
Утром помчался к Деду. Астриса ковыляла в прихожей, ахала, охала, выговаривала строго, с латышским акцентом, голосом раненой чайки над белой волной.
– Как же это вы в такую даль доберётесь, Дед ещё слабый?
Зять на неё цыкнул, приказал панику не сеять – тоже мне, психолог дипломированный. Нечего фобии в больном культивировать.
Астриса приумолкла обиженно.
Дед надел куртку-пуховик. По лестнице спускались – Зять впереди, потом Дед, сзади Астриса: что-то пыталась сказать, но сразу умолкала, видно, вспоминала строгий голос Зятя.
На втором этаже распростилась, она в свою квартиру ушла, пожелала всего хорошего.
Доехали хорошо. Дед прогуливался между рядов мясного павильона, здоровался со многими – впрок, чтобы увидели, вспомнили, отметили, что он есть и готов принять новые заказы. Зять шутил с разбитными продавщицами, старался на благо Деда, рекламу гнал, «пиарил» с улыбкой и довольно остроумно.
– Ты глянь, – удивлялся Дед, – почти два месяца миновало, а ничего не поменялось. Решительно ничего!
Короткие сапожки, каблук сантиметров десять, высокий подъём стопы. Профилактику поменять и набойки на каблуках.
Инара, хозяйка сапожек – шустрая, говорливая бабёнка лет сорока. Глазками карими постреливала на Зятя, кокетничала откровенно, пока разговаривала с Дедом.
Потом купили любимое печенье. Говядинки взяли два кусочка для супа, с косточкой сахарной. Зять решил сварить рассольник. Деду идея понравилась. Надо было срочно доедать прошлогоднего засола огурцы, пока не стали мягкими.
А самое главное, добыли сала, свежего свиного шпека. Для Хозяйки. Гостинец. Дидзис собирался заехать на днях, и Дед ломал голову, что бы им купить в радость.
Хозяйка вытапливала жир, шкварки шли на приправу к серому гороху, а смалец на бутерброды, жарку картофеля. Получался картофель от такого сала румяный, весёлый.
Зять забалагурил толстую, сонную тётку-продавщицу, и она согласилась отдать всё чохом по двадцать сантимов за кило.
В отличном настроении прошли до кольца троллейбуса.
В подземном переходе длинноволосый саксофонист играл печальную мелодию. Людей было мало.
Когда поднялись на остановку, Дед взмолился: устал. Сели под навесом. Ясная погода сменилась тихим дождичком. Вскоре приехал троллейбус.
Дома Дед прилёг на диванчик на кухне. Зять натёр огурцы на овощной тёрке. Мясо варил вместе с огурцами, так вкусней получалось, да и мягче они были после долгой варки. Был уже третий час дня. Время обеда.
Дед взмолился, попросил скорее готовить. Съели по большой тарелке, с молотым чёрным перчиком, свежей сметанкой.
Дед запросился отдохнуть, был весел. Зять уложил его спать и поехал домой.
Написал в скайпе письмо Жене.
Привет, Жёнка! Перед отбоем пишу тебе короткий отчёт. С Дедом решили, что будем гулять теперь понемногу каждый день. Ездили на Центральный рынок. Прогулка получилась удачной, но долгой, потому что всё делали неспеша. Дед уже отремонтировал трое часов, почувствовал силу, руки не дрожат, а ещё взял пару обуви женской для ремонта («йохты – четыре латика, это кое-что!»). Купили печенье «топлёное молоко», чай «клубника», говяжьи косточки, сыр мягкий. Сало-шпек для Хозяйки, я выторговал по 20 сантимов, 4,5 кило! Дед просто счастлив. В самом конце прогулки, уже на лестнице, между вторым и третьим этажом, сказал, что устал. Но очень доволен. Куртку-пуховик нахваливал всю дорогу, тебя, конечно, тоже, что заботливая. Я сварил рассольник, вкусный получился, от души. Со сметанкой. Покормил, поели с отменным аппетитом, потом уложил его спать. Поехал домой. Накануне был у твоей сестры. Зашила она многочисленные дырки на Дедовой тёплой рубахе. Отвёз всё постиранное и поглаженное. Получилась большая сума.
Наметили сходить в баню на следующей неделе. Его бывший коллега с ВЭФа принёс за ремонт часов два отличных веника. Берёзовый и дубовый. Хотя ему веником нельзя париться, но сам процесс вселяет оптимизм. Самое главное, чему мы оба обрадовались, это то, как Дед гулял – не шаркал, а нормально поднимал ноги, даже когда устал. Но ещё, конечно, видна слабость. Однако Дед очень оживлён. Меня это радует. И солнышко вышло, небо голубое. Может быть, уже заканчивается заморочная зимняя чума. Почти два месяца летаю между двумя домами. Утомительно всё-таки, и транспорт час занимает в один конец. Одна радость – платить не надо за проезд. Пока. Всем приветы. Целую, любимицы мои!
Зять поужинал холодной рыбой. Выпил виски. Включил телевизор и под его бубнёж уснул крепко и с пользой.
* * *Утром Зять чувствовал себя отдохнувшим. Накупил фруктов и поехал к Деду. Дед встретил его хитроватой улыбкой. Принёс с кухни вчерашние полусапожки. Они уже были почти готовы.
– Ну, ты молодец! Когда же успел-то?
– Встал раненько. Раньше встанешь, больше заработаешь.
– Можем вместе прогуляться, отвезти.
– Я так и планировал. Только сегодня, пожалуй, не получится.
– Не обязательно сегодня. Она же до среды попросила. Могу я и один отвезти. Смотри, как ты себя чувствуешь.
