Александр Гордиенко - Любовь без репетиций. Неполоманная жизнь
– Грамотный, – отреагировал Железнов, – но не оптимистичный. Они все красивы сами по себе. Чтобы на них ни было надето. И это увидит всякий.
Кроме того, они не обязаны всё из перечисленного напяливать на себя!
– Ну да, – захихикал Андрюха. – Минимальных три предмета, – он глянул на монитор, – фата, тапки и ремень. Пейзаж…
– Размечтался. У нас – серьезная программа, а пейзажи – в ночном клубе. За деньги.
*** (1)(23) Маша
Гостиница «Рэдиссон Славянская»
За 6 месяцев и 20 дней до выхода в эфир финальной игры «Она мне нравится».
Начало июня. Четверг. 20.30
Уже минут двадцать Железнов сидел один за большим круглым столом – персон на десять – и размышлял: «Уйти – не уйти» или посидеть еще с полчасика и свалить.
Главное публичное мероприятие телеканала носило название «Конференция партнеров». Как правило, на конференцию приглашались директора региональных станций, из которых, собственно, и складывается телеканал, пишущая пресса, распадающаяся на деловую и медиа составляющие, и потенциальные крупнейшие рекламодатели.
Железнов без какого-либо интереса наблюдал за танцующими у сцены и в проходах между столами коллегами и приглашенными гостями, когда рядом с ним на свободный стул присела Елена Керес – PR-директор телеканала.
– Здравствуй, Саша. Скучаешь?
– Да нет. Но чувствую, что пора уходить.
– Не нравится? Я старалась.
Железнов знал, что за организацию мероприятия отвечала она, Елена.
– Да что ты! Ты – молодец. Все на высочайшем уровне. В определенной степени – я здесь случайный человек. То, что хотел, я уже увидел. А на банкет я и не собирался оставаться.
– То есть местные красавицы, в отличие от твоего проекта, тебе неинтересны. И чего же ты тогда пришел?
– Хотел послушать доклад генерального.
– Железнов! Вот уж не думала, что ты падок на похвалу. Нет. Ну, конечно, Рокотов столько времени уделил твоему проекту: и зрительская аудитория, и рейтинги, и перспективы…
– Ленка, не язви. Тебе не идет. А пришел я сюда, потому что хотел понять, какие новые программы и сериалы мы будем запускать в новом сезоне, и чем мне придется заниматься с точки зрения их финансового сопровождения. С меня этого никто не снимал. Если ты в курсе.
– В курсе. Я много чего в курсе о тебе, Железнов. И что думаешь?
– Понравилось. Эмоционально и убедительно. Рокотов умеет идти на шаг впереди. Ну, а ты? Убедила присутствующих здесь журналистов, что не донести до зрительской аудитории суперхитовую содержательную часть эфирного наполнения нового сезона – будет преступлением перед трудовым народом?
– Эк, завернул. Девчонки мои убеждают, а я тут с тобой. Разговоры разговариваю. А твои, кстати, где?
– Да «растащили» по соседним столикам красавицы из «продаж» и «развития сети».
– Окучивают?
– Да это как-то не обсуждается. Хотя и справедливо для компании, на семьдесят процентов состоящей из женщин, преимущественно молодых. Три живых неоприходованных холостяка под тридцать и чуть старше – непозволительная роскошь. – Железнов усмехнулся. – Хорошо, что пока в отношении холостяков не ввели антимонопольный закон. Пришлось бы раздать их по департаментам.
– Смешно. А ты знаешь, что твою команду за глаза называют «мушкетерами»?
– Мушкетерами?.. Команду финансовой зачистки?.. Хотя… В этом составе мы пашем уже практически два года. А если к моим трем холостякам добавить еще и меня… – Железнов рассмеялся. – Не, не пойдет. На Д`Артаньяна я явно «не тяну» – возраст не тот. Да и лошади… заскорузлой… у меня нет… Да и не заскорузлой – тоже.
На этом мысль Железнова испарилась – по проходу между столиков шла Маша – безумно притягательная, элегантная, недостижимая.
– Лена, извини меня, мне нужно остаться одному.
Елена опешила от такого резкого поворота в разговоре:
– Не поняла…
– Лена, мне нужно остаться одному. Прости.
Керес поймала напряженный взгляд Железнова, направленный на Машу:
– Странный ты, Железнов, – поднимаясь, произнесла Керес.
Генеральному по-видимому уже доложили, что на Конференцию явился финансовый управляющий «Русского ресурса» – компании, владеющей наибольшим пакетом акций телекомпании. Рокотов, покинув свой ВИП-стол и приветливо вскинув руку, двигался по проходу – навстречу Марии Николаевне.
Железнов наблюдал, как Генеральный, взяв Машу под локоть, проводил к соседнему со своим столу, на котором уже стояли чистые столовые приборы… в общем – только ее и ждали.
Железнов налил себе в фужер сухого красного, бросил в него пару кусочков льда, пригубил и закурил сигарету. По всему телу волнами пробегала дрожь – как и всегда, когда он разговаривал с Машей по телефону.
Железнов наблюдал, как Маша и Генеральный в течение пары минут оживленно о чем-то беседовали, после чего Генеральный нашел взглядом своего охранника – Толю (Колю), кивнул ему, чтобы тот подошел. Получив указания, Толя (Коля) двинулся в сторону сцены, на которой «зажигала» какая-то специально приглашенная группа с «Земли обетованной». Неплохо «зажигала», но название как-то у Железнова не отложилось. Подойдя к руководителю, Толя (Коля), кивнув в сторону Генерального, по-видимому что-то произнес от его имени. Руководитель группы улыбнулся и кивнул в знак согласия.
Железнов увидел, как Маша и Генеральный поднялись, Маша что-то произнесла, Генеральный развел руками, Маша развернулась и двинулась по проходу к… Железнову.
– Здравствуйте, Саша.
Железнов поднялся: – Неожиданная встреча… – для Железнова мир сразу же сузился или вырос (вопрос терминологии) до размеров этой единственной женщины.
– Для кого как, Саша.
– Что привело вас сюда, Маша? Презентация уже прошла…
– Саша… – Маша глубоко выдохнула. – Саша, я пришла сюда только для того, чтобы увидеть вас.
– И об этом вы сказали Рокотову.
– Да, почти, – Маша улыбнулась, – я выразила восхищение динамикой развития телекомпании и достигнутыми под его руководством финансовыми результатами.
– А он сказал, что в существенной степени эти результаты…
– Не в существенной степени, а – в первую очередь, да, Саша, он сказал, что в первую очередь эти результаты основаны на эффективной инвестиционной политике, проводимой «Русским ресурсом».
– Маша… О чем мы говорим… Я люблю вас, Маша.
– Я это знаю. И вовсе не потому, что вы мне говорите это, Саша. Я это чувствую, хоть вы и не любите это слово. Чувствую постоянно. Я всё знаю… Всё – что касается вас. Это чувство обостряется, когда вам плохо, Саша. Я всегда знаю, когда вам плохо… несмотря на то, что вы никогда мне об этом и не говорите.
– Я сделал свой выбор сам.
– И сами несете свой крест.
– У Него их тоже не было…
– Кого – их, Саша?
– Помощников. Маша, вы же всё понимаете… Всё! Так в жизни бывает, когда обстоятельства значительно выше наших желаний. Неизмеримо значительнее… Плюс – ваша работа, которую я ненавижу. Я даже не могу пригласить вас на танец, чтобы не поставить вас в неловкое положение.
– Саш, ну пожалуйста… Не говорите глупостей. Если бы вы знали, чего мне стоило попасть сюда… Я сюда пришла только за этим – чтобы вы пригласили меня на танец. Если вы хотите, конечно…
Железнова пронзила мысль, что вот сейчас… именно сейчас может наступить момент истины – что он для нее: «приятно жить в лучах чьего-то восхищенья» или нечто большее… К черту все «обстоятельства»! Нет ничего важнее, чем любовь этой женщины, «его» Маши. Он готов ждать ее всю жизнь – пока дети вырастут, пока все не поймут, что по-другому – это – не честно, что по-другому – это – не по-человечески. Будет ли она ждать всю жизнь?
– Маша! Разрешите пригласить вас на танец?
– Если бы ТЫ знал, как долго я этого ждала…
Маша посмотрела на руководителя музыкальной группы с «Земли обетованной», тот кивнул головой и… и тут грянуло «Танго»!
Железнов решительно положил левую руку на спину Маши, а в правую Маша вложила свою руку. На какую-то секунду Железнов и Маша замерли, еще не до конца осознавая, что с ними происходит. Непонятная, неподвластная никаким физическим законам энергия, мощная, как ураган, переносилась от одного к другому… набирала невиданную силу в одном и возвращалась к другому, чтобы подняться на недосягаемую высоту и обрушитья на них обоих. Мы же – одно целое! Мы же не сможем быть друг без друга! Мы созданы друг для друга! И сколько бы ни отпустила нам жизнь, и что бы в ней ни происходило, никогда и ничего более важного, чем ты для меня – в моей жизни не будет…
Железнов не видел ничего, кроме глаз Маши, в которых перемешалось все – и любовь, и отчаяние… и понимание того, что они никогда не смогут быть вместе… и страсть… и счастье от того, что вот они рядом… сейчас… в эту секунду…
Они не разговаривали во время танца – за них говорили руки, прикосновения и глаза, которые в данную минуту не смогло бы оторвать друг от друга ничто и никто…
