Александр Гордиенко - Любовь без репетиций. Неполоманная жизнь
– Реквизитная группа, – Наум поправил микрофон. – Алла, Оля, – наполняем корзины. Павел – где «корзинки»?
– «Наполнение» – на мониторе ведущего.
– Следи за ним. Ты же знаешь, его может «понести».
– Плавали… знаем.
– Пятая, Дикало, крупный! Шестая – средний! Седьмая – экран! Восьмая – сектор с проигравшими! – резко и отрывисто Наум раздавал команды.
На эфирном мониторе Дикало атаковал вопросами полуфиналисток:
– Ну что, красавицы, приоденемся? Маргарита, у вас – белый сектор, вам и выбирать первой. Итак, Рита, можно вас называть Ритой? Вы что выберете? – Дикало протянул руку в сторону огромного студийного экрана.
– Паша, выбор на экран! – Наум перебросил на эфирный изображение с шестой камеры. На экране высветилось:
– Да-а… это, я вам скажу – выбор… Так что вы выберете, Рита, пачку балерины или трусы семейные, образца шестьдесят первого года прошлого века? Вы, Рита, кстати, знаете, что такое трусы семейные? Нет? Я так и думал. Раритет! Такого сейчас нет. Как бы это вам объяснить… В общем… Это… как шорты у футболистов, только – по колено. И размерчик шестидесятый… ну, чтобы любому члену семьи могли подойти. И? Рита?
– Пачку!
– Пачку балерины – в белую корзину! А вам, Ксения, соответственно – трусы семейные – «антисекс» – в оранжевую! Не расстраивайтесь, Ксюша, вас – трудно чем-либо испортить. А сейчас – ваш выбор! И что вам предлагают?
– Выбор на экран!
– Заковыристо! Фуфайка или пеньюар… И что вы возьмете к трусам? Ксения рассмеялась:
– Ну, знаете ли, Алексей, фуфайка и трусы семейные – это наряд для мест, не столь отдаленных… Попробую – пеньюар.
– Конечно же, пеньюар и трусы семейные… – Дикало хмыкнул. – Все зависит от того, что одевать сверху. Фантазии не хватит.
Железнов оторвался от эфирного монитора и подошел к Пашкиному компьютеру – посмотреть на «весь список»: каска, шапка-ушанка, колготки малиновые и лимонные, валенки, кеды, галстук, бабочка, кофточка на пуговицах и юбка из «бабушкиного комода»… и в том же духе: «Да, не разгуляешься. Разве что платки шифоновые… Выкрутятся… С чувством меры и с головой у них все в порядке».
Железнов нацепил на голову гарнитуру. В наушниках тотчас же прорезался Наум, который в двух метрах от него «снимал картинку с корзинок»:
– Седьмая, – колготки малиновые в белой корзине – крупный!
– Вторая – тридцать второй – Беляева – крупный! Первая – средний!
– Восьмая – кеды!
– Четвертая – третий номер, Соболева – крупный!
«Так. Здесь процесс проистекает. А что у нас с голосованием?» – Железнов переключился на второй канал связи:
– Николай? Железнов. Что у нас с голосованиями? Да, и с прогнозом и с текущим… Сколько?!. Ого! Обрезай! По времени поступления и обрезай. Да, как и договаривались – пятьдесят один человек по каждой из оставшихся.
Да… давай, скидывай айтишникам… и Маринке… По текущему, как всегда… с периодом в тридцать… давай.
Сашка вырубил связь, отвел микрофон:
– Марина, Николай сейчас скинет тебе вероятных победителей по прогнозу.
– Четыре варианта? Сколько отсекаем?
– Он пришлет уже отсеченные – два прогноза по пятьдесят одному. Наше будущее жюри. Группа обзвона готова?
– Да. Семь человек, как и всегда, из агентства связи.
– Так. Семь человек… – Железнов на секунду задумался. – Я скажу тебе, на какую группу поставить четырех. Звонок стандартный – имя, фамилия, место жительства.
Железнов кинул взгляд на эфирный: «Где мы?». Ага. «Выбор» составляющих будущего «наряда» окончен, и два джентльмена, «выбранных» Маргаритой и Ксенией в предыдущем туре, под аплодисменты аудитории помогали отнести корзины в «Пентагон», сопровождая с корзиной в руках каждый свою участницу.
– Алексей, лототрон! – Наум решил ускорить процесс «проводов» и вывел на эфирный Дикало, который, пригнувшись у лототрона, рассматривал номера остававшихся там двух шаров.
– Ну, что ж, – Дикало кивнул на шары. – Не нужно быть провидцем, – запустил лототрон, – чтобы сказать, что на подиум вызываются…
Первым выкатился шар под номером 29.
– Екатерина Строева – номер двадцать девять – белый сектор и… Яна Абдулова – номер пятнадцать – оранжевый сектор.
Железнов проследил, как на подиуме появились Екатерина Строева – черные волосы хитро зачесаны, взгляд – зеленовато-морозный, в широкой юбке и обтягивающей футболке, подчеркивающей наличие очень тонкой фигуры и непропорционально большой груди, и Яна Абдулова – кареглазая шатенка с рыжинкой в волосах, классическими чертами лица и очень женственной, притягивающей взгляд фигурой.
Янка была Железновской «крестницей». По роду своей «основной» деятельности ему пришлось вступить в переписку с директором дизайн-студии, которая разрабатывала графику и оригинал-макеты для некоторых проектов канала. Железнов сразу же понял, что по ту сторону экрана находится человек очень умный, очень добрый и талантливый. Работа закончилась, переписка осталась. Не каждый день, конечно, но очень добрая и профессиональная. Когда же через пару месяцев к нему в кабинет со словами: «Саша, к вам можно?» вошла молодая и ослепительно красивая женщина, на немой вопрос Железнова последовало продолжение: «Я – Яна, директор дизайн-студии…», Железнов влет предложил ей участвовать в проекте, без кастинга, используя так называемый административный ресурс в его, Сашкином лице. Яна отказалась. Месяца два ушло на то, чтобы сформулировать предложение «Если ты со своей дизайн-студией хочешь выйти на федеральный уровень, ты должна быть узнаваема. Что ты теряешь, в конце концов?» Яна начала спорить. Яна согласилась. И выиграла игру под номером 15.
На студийном экране вывалился первый выбор для Екатерины Строевой: свадебная фата или котелок-цилиндр. «Конечно же – фата. Белая фата для жгучей брюнетки», – мелькнуло в голове у Железнова. По-видимому, Катя разбиралась в своем имидже не хуже Железнова, направив в свою корзину фату, оставив Яне котелок.
Железнов остановился за Пашкиной спиной, на мониторе которого «висел» весь «гардеробчик». «Ага… парик рыжий… шляпка с вуалью… галстук пионерский… носочки белые… цветастые кофточки с Черкизовского c рюшечками и бантиками… колготки «диких» цветов… лапти, тапочки… юбки из шестидесятых, производства фабрики «Красная нить»… Где они нашли-то их? Небось – в музее. Фабричном, конечно же, из-за отсутствия исторической ценности. Ну, да ладно. Янка – в полуфинале финала. Очень хорошо! И для бизнеса… и… женихов появится всяких и разных, по крайней мере, не будет упрекать, что зря втянул ее в эту авантюру». Железнов нацепил гарнитуру.
На эфирном Няаум «по кругу» гонял картинку:
– Седьмая, экран, выбор – крупный!
– Пятая – комментарий Дикало – дальше!
– Первая – Двадцать девятый, третья – Пятнадцатый – крупный!
– Вторая, четвертая – своих – средний!
– Седьмая – белая корзинка – юбка – крупный, восьмая – оранжевая корзинка…
– Андрей, – последовала команда Наума, – джентльмены уносят корзины девочек в «Пентагон». Текст по третьему туру – на монитор ведущего, исходную графику – на студийный экран!
– Сделано, – Борисов отправил сформированную ранее рассылку.
На эфирном мониторе ведущий – Алексей Дикало, следуя за меняющимися графическими изображениями собирательных образов победительницы и проигравшей участниц, комментировал аналитику по третьему туру: «Да! Свершилось! Совершенно разрушено представление о том, что нашим мужчинам нравятся пухленькие блондинки! Ни одной! Ни одной блондинки в полуфинале! В полуфинал прошли три шатенки и одна брюнетка, причем, нашим мужчинам не нравятся короткие стрижки – у всех полуфиналисток – шикарные прически! Зато тезис, что мужчинам нравятся длинные ноги, подтвердился полностью! По результатам третьего тура этот показатель увеличился сразу на четыре сантиметра…
– Уход на рекламу, двадцать пять.
– «Пентагон», внимание, девятая – двадцать девятый – Строева, десятая – Абдулова, – Наум поочередно вывел для всеобщего обозрения на эфирный монитор Екатерину Строеву, пытающуюся приторочить сваливающуюся фату, и Яну Абдулову, перебирающую сваленную перед ней кучку «предметов» будущего туалета.
– Уход на рекламу… Пошла!
– Есть – уход!
– Да-а… – протянул Андрюха, рассматривающий перечень составляющих будущего туалета полуфиналисток, – за пять минут из этого дерьма можно превратиться только в «Старуху Изергиль».
– Грамотный, – отреагировал Железнов, – но не оптимистичный. Они все красивы сами по себе. Чтобы на них ни было надето. И это увидит всякий.
Кроме того, они не обязаны всё из перечисленного напяливать на себя!
– Ну да, – захихикал Андрюха. – Минимальных три предмета, – он глянул на монитор, – фата, тапки и ремень. Пейзаж…
