Владислав Князев - Русская комедия (сборник)
Интересно, как в подобном случае поступил Геракл. Он и виду не подал, что Атлас делает ему совершенно дурацкое предложение, принимая его за волжского бурлака.
– Хорошо, великий титан. Ол райт, о’кей, вери гуд! – сказал Геракл. – Я всю жизнь мечтал без продыха держать на загривке потолки и небесные своды. Позволь мне только смастерить подушку, я положу ее на плечи, чтобы эта проклятая небесина не давила так жутко на мой шейный остеохондроз.
И тут Атлас, хоть и большой начальник, свалял большого дурака. Стал опять на свое место и взвалил себе на плечи тяжесть неба. Дальше, видимо, продолжать не стоит. Геракла, сами понимаете, как пушинку ветром сдуло, хоть и десять пудов весом. Атласу оставалось только руками развести, да и то мысленно: опять руки заняты…
– Очень содержательная и очень поучительная история! – воскликнул многопредметник Молекулов. – Как будто про меня. Когда директриса школы предлагает мне развернуть учебный процесс в полную силу, я отвечаю ей так же, как Геракл: «Сейчас. Только за синхрофазотроном на барахолку сбегаю».
– Я веду себя тоже так, – сообщил опер Самосудов. – Когда полковник Фараонов издает приказ работать с огоньком, я не возражаю: «Сию минуту. Обязательно с огоньком. Как только взятку в особо крупных размерах примем и валютную путану в отделение заманим, так и вспыхнем. И даже вас на огонек пригласим».
– Аналогично, – хлопнул себя в грудь коллега женской помывки Безмочалкин. – Едва наш Неумывакин начинает разнос за отсутствие инициативы, я – как по струнке: «Будет вам инициатива, да еще какая! Уберите только вахтера у входа в женское отделение».
Готов немедленно взять на холку хоть какую тяжелую трудовую ношу и мастер лекторского жанра Профанов. В чем он и заверяет постоянно своего руководителя Сократова.
– Со всем нашим удовольствием, – заверяет мастер. – Заговорим публику хоть до потери пульса, хоть до визга.
Запросто. Вот только говорить научимся. Как два слова связать сможем, от третьего все в обморок попадают.
Короче, двенадцатый подвиг Геракла пришелся истинным колдыбанцам и по душе, и по плечу. Безусловно, он заслуживает того, чтобы его повторили в наше время. Особенно если по-колдыбански.
– Как пить дать! – раздались голоса. – А дать пить еще лучше. Эй, титаны всей Земли! Признавайтесь, кто из вас есть Атлас.
Мы рассчитывали, что, пока титаны будут уговаривать Атласа не прятаться от нас, успеем припасть к источнику истины, а там уж можно будет и нам самим спрятаться от него.
Но тут… Раздался истошный вопль:
– Атас! Атлас!!
По анкете и паспорту титан именовался Антониной Титовной Указкиной. По школьному прозвищу – Атлантидой Фифовной. По штатному расписанию Атлантида занимала место левой руки директрисы школы Рогаткиной, то есть была ее заместительницей по воспитательной работе.
Может показаться странным, что мы забыли про титана Атлантиду: ведь в школе № 1 учатся как раз наши дети. Но нет, мы, конечно же, про нее всегда помнили. Как не помнить! Каждый из нас получил от нее по сто записок, в которых она приглашала каждого из нас персонально посетить хоть раз школу № 1. И даже по местному радио Указкина постоянно взывала:
– Когда же отцы наших воспитанников появятся в школе?
Разумеется, мы давно собираемся это сделать. Непременно и обязательно. При первом же удобном случае. Но как назло день за днем случаи выпадают всё неудобные. То колит, то радикулит, то аллергия, то крайне подозрительное богатырское самочувствие.
Так или иначе, титана мы опознали. Но этим наше удовольствие в данный момент не исчерпывалось. Титан тащила с собой и небосвод. Согласно метрикам, небосвод именовался Альбертом и Жанной. Не будем называть их фамилии, это было бы по-московски. Тут важнее суть.
– Лучшие представители нашего ученического контингента, – с гордостью называла Альбертика и Жанночку директриса Рогаткина.
– Отличники-двуличники, – сурово клеймил их Антоша Добронравов, но на сей раз, возможно, его уста говорили не столько от имени истины, сколько от имени трижды второгодника.
– Чой-то мне не нравится этот Атлас! – воскликнул Геракл и заспешил в кладовку.
– Уж лучше тот атлас, из которого трусы шьют, – поддакнул неожиданно бич школы Добронравов и трусливым колобком укатился подальше на чердак.
Входная дверь «Утеса» тоже повела себя странно. Вместо того, чтобы сыграть какое-нибудь веселое попурри «Дети – отрада родителей», наша «музыкальная шкатулка» язвительно протянула мелодию «Папа, ты сам был такой» и зачем-то хулигански присвистнула. Да, все-таки дверь давно пора как следует смазать…
Мы втянули в себя мощным вдохом воздух «Утеса», пропитанный специфическими ароматами. Да жевнули слегка лаврушку, хорошо отбивающую эту специфику. Да еще Безмочалкин сбрызнул флагманский столик дезодорантом «Банный».
Между тем Указкина со свитой вступила на территорию бастиона колдыбанского духа. Поскольку мы говорить не могли, ибо жевали лаврушку, приветствие произносил Подстаканников. Ему еще не приходилось видеть здесь таких гостей, как Атлас с небосводом, то есть школу, вооруженную детьми. Поэтому он остался за своей крепостной стеной.
– Добро пожаловать! Наше вам с пионерским приветом, – сказанул он и даже отсалютовал.
Альбертик и Жанночка адаптировались мгновенно. Они с удовольствием отсалютовали бармену (хотя и не так ловко, как он) и сразу же бросились к стойке. Подстаканников не растерялся и высыпал перед ними груду пряников: чем богаты…
Дети правильно поняли эту акцию. Оценив возможности прилавка, они обратили к нему свои тылы и устремили любопытный взор в зал: где здесь удовольствия, что тут им в кайф? Отцы сидели безмолвно и жевали. Дети вытащили из карманов жвачки и тоже стали жевать, тоже в безмолвии.
Безмолвствовала и Атлантида, озираясь вокруг. Наконец она ожила, точнее, содрогнулась.
– Что это? – вопросила она, содрогаясь и обводя указкой пространство.
При виде указки, очевидно, напомнившей, что в школе его учили говорить правду, наш бармен стушевался.
– Это точка номер тринадцать, – залепетал он. – С правом… гм… того… но без права… гм… этого… Норма отпуска в норме… Если что – диван… В крайнем случае – вытрезвитель… гм… в смысле туалет во дворе…
Атлантида еще раз содрогнулась и сказала, как бы призывая в свидетели стоящую за ней директрису Рогаткину и всю школу:
– Вот оно, осиное гнездо безотцовщины.
На сей раз пришлось содрогнуться нам. От удивления и досады.
– Что означают ваши слова? – с удивлением и досадой спросил Подстаканников. – Уж не означают ли они…
Но Атлантида не была бы истинным педагогом, если бы не умела оборвать на полуслове.
– Мои слова, – сказала она, направляя указку прямо в грудь непонятливому бармену, – означают крик души. Причем не мой собственный крик, а всей школы № 1. Наша школа работает, следуя постулатам знаменитых педагогов прошлого – Дистервега и Песталоцци, развивая традиции корифея отечественной педагогики Макаренко, изучая опыт педагога-самоучки Авось-Небоськина, а равно выполняя все методические установки и указания Государственной педагогической академии, сокращенно Госпедак. Это дает мне право спросить со всей остротой и принципиальностью: когда же, наконец, у наших детей будут отцы?
Вы что-нибудь понимаете? Стоит напротив нас и задает такой странный вопрос. Мы поручили взглядом Юрию Цезаревичу задать контрвопрос:
– В каком смысле понимать ваши слова насчет того, что у наших детей в настоящий период времени нет отцов? Следует ли понимать их в том смысле, что наши дети…
Юрий Цезаревич запнулся, затрудняясь подобрать нужные слова, но его выручило небо. Как только бармен туповато забубнил:
– Наши дети… наши дети…
– Подкидыши! – нетерпеливо рявкнуло небо.
Главвоспитатель школы № 1 обомлела и не могла вымолвить ни слова. То ли на нее так подействовала железная колдыбанская логика, то ли тот факт, что в «Утесе» глаголят небеса. Но, скорее всего, она обомлела оттого, что небеса глаголят с железной колдыбанской логикой да еще голосом второгодника и шалопая Антоши Добронравова.
Зато Альбертик и Жанночка восприняли это как вполне естественное явление. Более того, при виде онемевшей наставницы они оживились и, судя по всему, решили, что сейчас самый момент ловить кайф. С явным удовольствием оглядев ее беспомощную фигуру, дети взяли роль наших собеседников на себя.
– Уважаемая компания, – охотно заговорил юный Альберт тоном светского льва из западных видеофильмов. При этом он аккуратно отобрал указку у Атлантиды и ловко крутил ею, как фокусник или как лондонский денди – тросточкой. – Полагаю, что высказывание мадам Указкиной следует трактовать в особом смысле.
– Руководство нашей школы, – продолжил он, – придерживается консервативной концепции, согласно которой детей находит аист в капусте.
