KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Русская современная проза » Линор Горалик - …Вот, скажем (Сборник)

Линор Горалик - …Вот, скажем (Сборник)

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн "Линор Горалик - …Вот, скажем (Сборник)". Жанр: Русская современная проза издательство -, год неизвестен.
Перейти на страницу:

…Вот, скажем, менеджер старшего звена Х., услышав шутку про «свадьба прошла тихо – в ресторане был WiFi», тем же вечером пересказывает ее за выпивкой другим менеджерам старшего звена. «Бесплатный WiFi»? – сдержанно спрашивают другие менеджеры старшего звена. «Естественно», – отвечает менеджер старшего звена Х. «Ничего, – сдержанно говорят другие менеджеры старшего звена. – Смешно».

* * *

…Вот, скажем, состоявшаяся интеллигенция беседует о том, как же оно что должно быть. Все читали Макиавелли и даже знают правильный перевод названия, все читали «Евгения Онегина» и поэтому чувствуют, что хорошо ознакомлены с трудами Адама Смита. Про Гоббса и удобства тоже, по понятым причинам, все помнят. Ну, словом, всем более или менее ясно, как оно должно быть что, не о том разговор. А о том, почему же мы, лучшие люди своего поколения, такие пассивные. Инертные. Замкнутые. И совсем не активисты. Правда, активисты сумасшедшие. И поверхностные. И безвкусные. А мы рациональные, вкусные и глубокие. Но нас же мучает, что мы не активисты! Мы виним себя, это у нас такая работа. Это и есть то, что мы делаем для своей страны уже лет двести – и посмотрите, с каким ошеломительным успехом.

И совсем непонятно, откуда это ощущение, что надо бы как-то иначе что-то. И от этого все чувствуют себя очень подавленными. И тут иллюстратор А. рассказывает, что в один прекрасный вечер все вожатые пионерского лагеря, где десятилетняя А. тянула двухсменный срок, куда-то делись. Ну, уложили детей и пошли, видимо, выпить шашлыку. А дети решили воспользоваться свободой и вылезти через окна на ночную травку. Ну и вылезли. А. всегда была девочкой тихой, себе на уме, в авантюры не пускалась, но уговорили и ее. Сели дети на травку и принялись расчесывать комариные укусы и развлекать себя версиями того, куда вожатые могли подеваться. Ну, десять лет – возраст относительной невинности, особенно в те годы, так что версии были по большей части проективного характера: одни говорили, что видели ящик с мороженым, который вожатые собрались втихаря съесть, другие – что вожатые сговаривались пойти купаться, а детей днем назло не пустили, соврав про медуз, чтобы ночью было приятнее наслаждаться недозволенностью.

Все это изобретательной А. было очень скучно слушать. И она начала тихонько про себя бормотать: «Зеки, зеки, зеки…» Бойкая девочка Катя ткнула А. кулачком и спросила, чего она там бурчит под ухом. «На лагерь напали зеки», – тихонько пробормотала А. Бойкая девочка Катя рассеянно сказала: «Чо? Не бурчи!» – и вернулась к групповым фантазиям о «морожене». Но уж так устроены ночные разговоры: чем не начнешь – все кончишь смертным хладом. Дошли и до версии про то, что вожатые украли из столовой продукты и сбежали, поэтому теперь все умрут от голода; и до версии, что все начальство утонуло и пришел час анархии (ладно, тут автор врет). Дошли и до леденящей душу мысли, что началась война, стали успокаивать себя, что тогда бы по всем громкоговорителям так и сказали: «Внимание! Внимание!..» Даже неважно, что именно «внимание» – что еще в нашей стране может быть «внимание»?

Но всем уже сделалось плоховато, конечно. И тут вдруг бодрую девочку Катю осенило. То есть она даже не знала, откуда ей эта мысль пришла в голову. Ей просто вдруг все стало ясно. И она громко сказала нехорошим голосом: «Ребза! Я знаю. На лагерь напали зеки». Ну дальше поехало. Кто такие зеки – было неясно, но зато было ясно, что они всех изнасилуют, а остальных понадкусывают. И что надо спасаться. Бежать из лагеря! Нет, все дороги перекрыты зеками, зеки лежат в засадах и только нас и ждут. А девочка А., будущий иллюстратор, в этом разговоре, конечно, не участвует. Она просто сидит и бормочет себе под нос: «Надо разбудить директора… Надо разбудить директора…» Но ее никто, конечно, не слышит. А давайте рыть окопы! И ставить противотанковых ежей! (Умели детей учить, не то что сейчас). Нет, в окопах зеки всех фугасами закидают (просачивалась все-таки в народ фронтовая правда).

А девочка А. сидит и бормочет: «Надо разбудить директора… Надо разбудить директора…» Но всем не до нее. А давайте сильный мальчик Паша поплывет в близлежащий Крым с запиской в бутылке. Он ее будет в зубах держать над водой, эту бутылку, чтобы записка не намокла. Тут Паша говорит нехорошее слово. Ну, короче, мальчики в истерике, девочки впервые в жизни осознают, чья грудь имеется в виду, когда говорят: «Грудью встать за Родину». И тут у бойкой девочки Кати случается внезапное озарение. И она, выпучив пионерские глаза, громко говорит: «Ребза! Я знаю. Надо разбудить директора».

Ну, тут бы хорошо передать микрофон директору, который спокойно проводил время в компании пионервожатых, купался голым в шашлыках, пока не увидел, как по аллее к нему несутся двадцать три воспитанника с воплями: «Василь Василич! На лагерь напали зеки, Василь Василич!..» И девочке Кате хорошо бы передать микрофон, хоть это бы и оказалось, наверное, бесполезным: она теперь очень тихая, эта девочка Катя. И кажется, даже переехала в Воркуту. Хотя в детстве у нее был большой потенциал, и если бы не будущий иллюстратор А., девочка Катя могла бы вырасти и стать, например, директором по маркетингу в рекламном агентстве.

А иллюстратору А. ничего, конечно, не было. Потому что большинство детей даже не помнили, сидела ли она той ночью на травке под общими комарами или нет. И многие, наверняка, даже утверждали бы, что А. и из окна-то не вылазила, осталась спать в палате, трусишка такая. И эта история, говорит остальным представителям состоявшейся интеллигенции иллюстратор А., навсегда научила ее тому, какая это великая сила – пассивный активизм. Именно так, да, – «пассивный активизм». Объединяющий пассивных активистов. Чья важнейшая работа заключается в том, чтобы ворчать, бурчать и бормочать, и потом от этого происходят великие события. Состоявшейся интеллигенции сразу становится как-то полегче. Еще минут двадцать она занимается пассивным активизмом, а потом решает пойти в Le Pain Quotidien поесть простого супчику.

* * *

…Вот, скажем, веб-предприниматель Д., достигший к сорока годам больших материальных успехов, внезапно осознает, что живет ненастоящей жизнью. По крайней мере, так он выражается, когда объясняет, что работает по пятнадцать часов в сутки, что жен много, а радости никакой, что город – серая коробка чужих людей, что последний раз он читал книжку в 1994 году, и это был «Отец Горио». И что теперь он хочет жить настоящей жизнью. На этом месте все думают, что теперь веб-предприниматель Д. улетит в Таиланд или отправится в модное пешее паломничество на Афон. Но вместо этого веб-предприниматель Д. покупает не очень модный домик в Подмосковье с прилегающим к нему довольно обширным яблоневым садом. И представляет себе, что заживет теперь настоящей жизнью и будет таким себе русским купцом: торговать с пафосными московскими лавками собственноручно выращенной дичкой, заниматься йогой в русской бане, вечерами беседовать с соседями на завалинке, дышать чистым самогоном – и так далее. Покупает компостер, собственноручную тяпку и узбекского садовника, а также сторожевую собаку и ружье. И даже ремонтирует овин, чтобы завести каких-нибудь овечек. Но в же первую ночь после переезда к нему приходят грабители, обрывают многие яблони, на других вырезают ножами неприличное слово, под третьи мочатся. А на вторую ночь грабители крадут из бани две пары валенок ручной работы и наследственную позолоченную сахарницу мейсенского фарфора. И разговоры с соседями на завалинке из-за этого не получаются, потому что у соседей откуда-то появляются валенки с лейблами Larissa Margossian, но не спрашивать же – может, они их тоже в «Подиуме» купили. А на третью ночь грабители крадут у сторожевой собаки ошейник с GPS-чипом, и слава богу еще, что эта дура все равно никуда не идет, только радостно скачет под ободранными яблонями и лает на белок. И все это так обидно и грустно, что ни одну асану не удается удержать, и даже обещанный запах свежескошенного самогона не создает у веб-предпринимателя Д. вымечтанного ощущения настоящей жизни. Он забрасывает свой заброшенный яблоневый сад, берет ружье, садится с ним на крыльцо и решает ждать грабителей. И каждый день ждет. А узбекский садовник впадает в депрессию от невостребованности, строит себе в саду шалаш из пары-тройки яблонек и там лежит, никуда не идет. А в яблонях заводятся червячки, на червячков прилетают дятлы и продалбливают в яблонях дупла.

Приходит осень, белки начинают складывать в эти дупла орехи, сторожевая собака яростно пытается ловить белок на лету, застревает задней лапой в сплетениях шалаша и ломает ее. Садовник везет дурную эту собаку за сорок миль к приятной ветеринарше, влюбляется и немного взбадривается. Распуганные собакой дятлы прилетают опять и додалбливают несколько яблонь до падения; в пнях заводятся кроты; хромая, но бойкая собака пытается ловить кротов и жрать на бегу, кроты шустры и юрки, собака занозит себе морду, узбекский садовник снова везет ее за сорок миль к приятной ветеринарше, объясняется, женится, селится с ветеринаршей в пустующем овине, наступает зима, кроты наряжают елочку, белки вспомогают приятной ветеринарше при родах, восходит звезда, яблони искрятся ледяною синевой, и все это время бывший веб-предприниматель Д. сидит на крыльце с ружьем и ждет грабителей, пока настоящая жизнь бешено скачет мимо, прекрасная, как конь блед.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*