Константин Шеметов - Магазин потерянной любви
В тот же день он позвонил ей и предложил долю в проекте. По замыслу, она и Алекс должны были официально представлять «Виртуальный клон» в Японии и странах Полинезии. Рынок там обещал неплохое будущее, и Митя хотел, чтобы Элис просто смотрела за ним. О Полинезии он узнал из Джониных записей. Острова явно притягивали его. В своих диалогах с Vi он не раз заговаривал о Полинезийских островах. Нетрудно было догадаться – Джони никогда не бывал там. Подобно Жюлю Верну, он работал лишь с картой и географическим справочником. Записи были довольно наивными и поверхностными, но не в этом суть. Джони намеревался уехать туда. Он говорил об этом Vi и просил уехать вместе. В сущности, думал Митя, Джонина Полинезия была частью его потерянной любви. Именно это и наводило Захарова на мысли о возможности «Полинезийского проекта».
Элис согласилась, но потребовала отдельный интернет-магазин со своим форумом («Для обратной связи», – сказала она) и рекламой по своему усмотрению. Иными словами, Алиса хотела большей независимости. Она сама будет раскручивать свой сайт, сама будет окупать его и размещать на нём ту рекламу, которую посчитает наиболее привлекательной. Взамен она будет поставлять в главный офис клиентов из Японии и стран Океании. «Возможно, займусь ещё австралийцами, – добавила Гончарова и рассмеялась. – Если, конечно, вы не против».
Нет, Митя был не против. Он ничем не рисковал. К тому же он чувствовал, что Элис нравится. Казалось, она давно хотела заниматься их клонами, но стеснялась попросить об этом.
– Голуби и воробьи вполне уживаются на одном газоне, – попрощалась Алиса.
Вот вам и синтез христианской добродетели с японской почтительностью. Повесив трубку, Захаров ушёл в раздумья. Он вдруг понял, что ничего не знает об этой стране. Он читал японских писателей, смотрел анимэ, фильмы японских режиссёров и слушал японские панк-группы. Митя с удовольствием покупал японскую технику, обедал в японских кафе, да и вообще отдавал предпочтение японской кухне. И всё равно – Япония хоть и казалась ему вполне понятной, он не знал её. Он не знал её истории и политического устройства. Он ничего не знал об их религии, насколько религиозны японцы и есть ли у них вообще какой-нибудь Бог.
Впрочем, без разницы. Если разобраться, японский бог волновал его меньше всего. Что его волновало, он и сам не знал. В рождественские дни он много думал, но особого интереса ни к чему не испытывал. Перспектива «Виртуального клона» представлялась размытой. Как будто чего-то не хватало. Чего-то не хватает, терялся Митя. Он даже съездил повидать свою дочь от первого брака, но и это не помогло. Никакой близости с нею он не почувствовал. И уж тем более он не чувствовал никакой близости к своим прошлым жёнам. Можно сказать, в их отношении у Мити не было ни сожаления, ни боли потери.
Виртуальность – вот что смущало его в собственном проекте. В голове то и дело возникала мысль о роботах. Глупая мысль. Митя понимал, что никогда не станет ими заниматься. Что толку огород городить: слишком сложно и дорого. Да и как представить робота в роли объекта возвышенной любви? Даже в будущем эта перспектива казалась нереальной. Тем не менее он думал. Именно японские научные лаборатории всё ещё поддерживали его сомнения. Остальное же было Голливудом. Пересматривая и перечитывая фантастику на эту тему, он словно время терял и в итоге так ни к чему и не пришёл.
Может, оно и к лучшему, говорила Vi. Они часами обсуждали возможность материализации, но всякий раз возвращались к началу. В отличие от секса любовь не может быть материальной – это и был их компромисс. Наговорившись, они заказывали пиццу у «Красных ворот», ставили Anti-Flag, The Menzingers или O'Brother и подолгу занимались этим их сексом, не испытывая друг к другу ни малейшей влюблённости.
В ночь на 25 декабря он вышел из дому, сел в машину и не спеша приехал в Измайлово. Казалось, только здесь он и мог испытать распрекрасные чувства: постоять на метели, взглянуть на Первую звезду и, таким образом, встретить Рождество, как того и требовало христианское учение – в смирении. Падал снег, лёгкий мороз пощипывал руки. Митя вглядывался в небо, а там лишь пакеты GPRS летали туда-сюда.
Пришли SMS от Тайки и Vi. Чуть позже написала Хьюлет, а там и Наташа Рёнэ. Подходил к концу 2020 год. Уже 20 лет он прожил под русским триколором и при полном отвращении к нему. Митин договор с властью, гарантированный, казалось бы, Конституцией, не работал. Как и миллионы его соотечественников, он ощущал себя здесь чужим. Словно иностранный турист с просроченными документами и потерявший любовь.
Итог двадцати лет обескураживал. Конституционные права в России соблюдались лишь при условии полной поддержки правящей партии и президента. Остальные недвусмысленно считались врагами народа. Специально ВРАГИ не преследовались, но при малейшем их контакте с представителями власти всегда находился повод или отказать им, или отложить их дело на неопределённый срок. «ВЫ ОБЯЗАТЕЛЬНО ПОЛЮБИТЕ НАС» – вот каждодневный слоган «Народного фронта», объединившего в себе наиболее отвратительные политические силы: КПРФ, ЛДПР, Партию русских патриотов, Союз антисемитов и с десяток молодёжных движений националистического толка.
Надо сказать, их и вправду полюбили.
Приличный человек сто раз подумает сегодня – выходить ему из дому или нет. Его жизнь теперь зависела от внешних факторов: в какую одежду он одет, что говорит и какая ветошь на нём. Лучше бы это была красно-коричневая ветошь. В противном случае, даже выйдя за продуктами, он рисковал не вернуться. Продукты – и те снабжались надписью «Соответствует ГОСТ».
У них теперь всё соответствует ГОСТ, размышлял Митя рождественской ночью в Измайловском парке. Добавим к этому жесточайший экономический кризис и его последствия. В моральном плане Митя держался лишь благодаря чтению, работе и твёрдой позиции Запада. Европейские страны хоть и зациклились на своей толерантности, США по-прежнему демонстрировали чёткое понимание границы между добром и злом. Особенно молодцы республиканцы. Вот кто не даст в обиду слабого. Человеческое достоинство и поныне оставалось главной ценностью Соединённых Штатов Америки, а не деньги (как принято считать в России) или пресловутая терпимость.
Толерантность хороша в мелочах, не сомневался Митя. Там же, где выбор стоит между достоинством и унижением, ни о какой терпимости к злу не может быть и речи. Деньги? Почему нет. Деньги становятся ещё желанней, если вы зарабатываете их, защищая достоинство и свободу ни в чём не повинных граждан. Деньги в этом случае приобретают ещё большую ценность. Они теряют в цинизме, зато получают определённый вес благородства.
Добрую половину жизни Митя провёл среди униженных и оскорблённых. Лицемерие стало обыденной практикой «Народного фронта», пришедшего к власти демократическим путём, признанного ООН и творящего зло на вполне законных основаниях.
Ну что тут добавить?
Он подобрался к пруду неподалёку от Московского проспекта. От Главной аллеи к водоёму тянулась едва заметная тропинка, запорошённая снегом. Митя прошёл ею и наткнулся на лёд. Лёд напрочь сковал водную гладь. Местами он был прозрачен, и сквозь него проглядывали зелёные водоросли – жизнь в своей растительной форме.
Все полученные в эту ночь SMS были на удивление жизнерадостными. Митины подруги и партнёры по бизнесу делали вид, что ничего не происходит. Может, они и правы, думал Митя. Что-что, а брак он ценил и обращался с ним с любовью. Тайка по-прежнему летала в немецких Альпах и на работу не спешила. «Митя, я живу! – писала она. – Я сегодня парила в небе! Я летала, как птица, и дышала СВОБОДОЙ!»
Митя прошёлся по льду. Лёд оказался довольно прочным. Вика посетила свой фестиваль и теперь направлялась в Джерси. Она чувствовала себя счастливой и не знала – успеет ли вернуться к Новому году. «Поступай, как хочешь, – ответил Митя. – С Рождеством! – писал он. – Если подумать – торопиться нам некуда. Тут всё сковано льдом, и лёд выглядит довольно прочным». «Хорошо», – ответила Vi. «Будь осторожен», – читал Митя между строк. Вика понимала его, как никто другой. Он давно уже убедился в этом и сегодня с особенной грустью сочувствовал Джони – тот так и не дождался от Vi подобной близости.
Рёнэ писала из Интернета. Письмо было пространным, оптимистичным и полным радужного спокойствия. Она рассказала последние новости и даже процитировала Иосифа Бродского из его Рождественских стихов. «Мир не так уж и плох», – заключила она и вдруг вспомнила о Джони. Он пробыл у неё последние полгода, закончил новый роман и теперь отправился за океан к своему издателю.
Удивился ли Митя? Нет. Он давно уже ожидал этого романа. Джони шёл своей дорогой. Он не собирался ни с кем сближаться. И уж тем более Митя не требовал от него откровений. Наташа и вовсе вызывала в нём неподдельную гордость – она укрывала экстремиста, рискуя благополучием. Молодец.
