Ника Соболева - Право на одиночество
Вздохнув, я разорвала записку и бросила клочки в мусорное ведро. Затем, взяв розу, я сломала ее пополам и отправила туда же. Винить Молотова в испорченном настроении я не могла – он ведь не знал, что я «ненормальная баба» и цветы не люблю.
Этот вторник… он был испытанием для моих нервов. Да и не только нервов. Совещание, длившееся почти пять часов, под конец которого я с трудом держалась на ногах… В этот раз Громов помогал мне его проводить, но все равно, так как он работал пока меньше месяца, я была вынуждена постоянно вмешиваться в его монологи и контролировать ход совещания. И к концу этого ада я подумала, что уж лучше бы я сама его проводила… может, так было бы быстрее.
А Молотов удивлял своей компетентностью. Впрочем, он сам, кажется, был под впечатлением от меня. А больше всего меня поразил Королев, который смотрел на меня с некоторой долей… гордости. И такого взгляда я у него никогда не видела раньше.
Про предстоящее «свидание» с Молотовым я никому не сказала, даже Светочке. Боже упаси! Не нужно давать нашим змеям повод в очередной раз почесать языками. И хотя я была уверена, что подруга никому ничего не скажет, я понимала, что она в любом случае засыплет меня вопросами. И отвечать на них у меня не было никакого желания.
Я дождалась, пока Света убежит домой ровно в шесть, нацепила свое пальто и, попрощавшись по телефону с Громовым, спустилась вниз.
Увидев меня, Молотов просиял.
– Я уж думал, мне придется выковыривать вас с рабочего места…
– Умоляю, – я говорила еле слышно, – никто не должен догадаться, что мы уходим вместе. Иначе завтра такое начнется… кто, с кем, когда и в каком углу…
– А что, я не против, – он ухмыльнулся.
– Зато я – против, – отрезала я и, пройдя мимо, миновала проходную, вышла наружу и поспешила прочь от издательства.
– Стойте, – услышала я сзади тихий голос Молотова. – Поворачивайте направо… теперь налево… Вот и моя машина. Никого нет рядом, садитесь, никто не увидит.
Я быстро юркнула на переднее сиденье и слегка пригнулась.
Он сел рядом, как-то странно улыбаясь, завел мотор и выехал со стоянки. Когда мы уже находились в потоке машин, двигавшихся к центру Москвы, я расслабилась и выпрямилась в кресле.
– Какая ты смешная, – услышала я тихий голос Молотова и посмотрела на него. Он продолжал как-то странно улыбаться.
– Не припомню, чтобы мы переходили на «ты».
– Да ладно тебе! – он рассмеялся. – Я всего на четыре года старше тебя, да и мы сейчас не на работе. Так что можешь звать меня Алексеем, ну или Лешей, как больше нравится.
– Хорошо, – буркнула я.
– Ты меня сегодня на совещании просто поразила.
– Чем же?
– Ну… ты сильная женщина, Наташа. Такие совещания, да еще и в присутствии всех директоров и генерального – это очень сложно. А ты… так легко говоришь, не напрягаясь, не смущаясь… В общем, я восхищен, – он бросил на меня мимолетный взгляд. Как ни странно, но было приятно.
– Спасибо большое. И еще… я хотела попросить… – я выдохнула, – тебя. Пожалуйста, никогда не дари мне цветов.
Молотов явно удивился.
– Почему?
– Я не люблю цветы. Не вникай, просто не дари, и все.
Он помолчал, а затем резко спросил:
– У тебя кто-то есть? Мужчина?
Интересный вывод из просьбы не дарить цветы. И еще мне почему-то очень хотелось ответить: «Нет, блин, женщина!»
– Мне кажется, мы с тобой недостаточно близки для того, чтобы ты задавал мне подобные вопросы, – ответила я ледяным голосом.
Некоторое время мы молчали, а затем Молотов вдруг сказал:
– Тогда расскажи о себе, пожалуйста.
Я улыбнулась.
– Сначала ты расскажи, что тебе там наговорили про меня в коллективе.
– О, – он тоже улыбнулся, – значит, тебе все-таки это интересно?
– Немного, – я кивнула. – Должна же я знать, что обо мне болтают. Хотя… я представляю, о чем шла речь.
– Ну… тебя уважают, Наташа. Даже очень. А еще говорят, что ты просто фурия, когда злишься, – он усмехнулся. – Хотел бы я на это посмотреть! Еще рассказывали, что тебе предлагали должность директора по маркетингу, но ты отказалась. И про попытку изнасилования тоже поведали… Гадина эта Марина Ивановна, вот что.
– Кто ж спорит.
– Называли тебя снежной королевой и Медузой горгоной. Хотя на последнюю ты не очень похожа… Разве что волосы…
Заметив его восхищенный взгляд, я с трудом удержалась от насмешки типа: «Не смотри, а то в камень обращу».
– А еще говорят, что ты была любовницей прошлого главного редактора, – восхищенный взгляд поменялся на оценивающий. Я вздохнула.
– Да уж, старые сплетни все так же цветут и пахнут, когда новых не дают…
– Поэтому ты так старалась, чтобы никто не понял, что мы уехали вместе?
Я кивнула.
– Ну а… Это просто слухи или… дыма без огня не бывает?
– Потом расскажу, – я улыбнулась. Тут Молотов затормозил возле небольшого здания с массивной дверью, вышел, подошел с моей стороны и помог мне выбраться из машины.
В ресторане его явно знали. Нам тут же выделили столик в отдельной маленькой комнатке и сразу же, даже до подачи меню, поставили на стол бутылку холодного шампанского.
– Ты, видимо, сюда часто девушек водишь, – усмехнулась я, когда нам принесли меню. Взглянув на цены, я с трудом удержалась от желания присвистнуть.
– Это ресторан моего отца, – Алексей откинулся на диванные подушки, окружавшие нас в большом изобилии. – Так что ответ на твой вопрос – да, я сюда часто вожу девушек.
В этом я не сомневалась. Только не понимала, почему он так странно меня разглядывает, словно пытается что-то отыскать в моем лице.
– Тогда посоветуй, что здесь самое вкусное, – я попыталась переключить его внимание на меню.
Но Молотов не желал переключаться. Он наклонился и прошептал:
– Самое вкусное здесь – это ты.
Я прищурилась, отложила меню и холодно сказала:
– Еще один подобный намек – и я уйду.
К моему удивлению, он расхохотался.
– Да уж, теперь я вижу, что тебя справедливо называют снежной королевой. Ни упоминания о других девушках, ни страстный комплимент – ничем тебя из себя не выведешь!
– Ты меня вчера из себя вывел, – я улыбнулась и вернулась к изучению меню. – Когда я почти швырнула в тебя эту бедную статуэтку.
Как ни странно, но вечер прошел очень хорошо. Больше Алексей не пытался вывести меня из себя своими дурацкими «комплиментами», мы просто разговаривали – о книгах, о его детстве, которое оказалось очень насыщенным, о любимых фильмах и музыке.
У Молотова было такое детство, которое многие родители желают своим детям. Я сразу поняла, что он вырос в обеспеченной семье, но не представляла, что настолько. Учеба за границей, собственный дом на побережье Италии… Да уж, завидный жених. Почти принц.
И почему-то вспомнились слова Громова: «Он не принц. Он кобель».
Но я была вынуждена признать – мне было с этим кобелем интересно. И я практически не заметила, как пролетел вечер и Молотов, расплатившись по счету (я боялась представить сумму в чеке), повез меня домой.
Прохладный воздух врывался в полуоткрытое окно машины, я смотрела на мелькавшие улицы, дома, деревья, людей… Почему-то мне было очень хорошо. Я не ожидала от похода в ресторан с Молотовым ничего подобного, но тем не менее… Все оказалось не так уж и страшно. Быть может, прав Громов, и мне пора наконец проснуться? И не отталкивать всех, кто тянется ко мне?
Я и не заметила, как машина притормозила рядом с моим домом. Алексей, улыбаясь, спросил, глядя на меня:
– Ты как, сама поднимешься? Нет в подъезде опасных маньяков, которые подстерегают тебя в темном углу?
Я рассмеялась.
– Надеюсь, что нет, так что доберусь сама. Спасибо за вечер, Леша, было очень хорошо.
Это был первый раз, когда я назвала его Лешей, и Молотов явно обрадовался. Кивнув, он тихо сказал:
– Мне тоже, – а затем придвинулся ко мне ближе, привлек к себе и поцеловал.
Поцелуй длился всего несколько секунд, а затем он сам – сам! – отстранился и, по-прежнему улыбаясь, прошептал:
– До завтра.
Но идти к себе я не торопилась. Я чувствовала… любопытство.
– Почему ты так быстро отпустил меня?
Молотов удивился.
– А ты против? Могу продолжить… – он потянулся ко мне.
– Нет! – я чуть ли не подпрыгнула в кресле. Алексей рассмеялся.
– Вот именно поэтому и отпустил. Не мог не поцеловать, уж слишком ты мне нравишься, Наташ. А отпустил, потому что понимал, что у меня есть всего пара секунд до превращения тебя в разъяренную фурию.
Я кивнула. Надо же, какой умный. Но я хотела проверить кое-что еще…
Я потянулась к Молотову сама. И прежде, чем закрыть глаза, прикоснувшись к его губам, я успела увидеть полный удивления взгляд.
А потом я почувствовала его руки на своей талии, потом они гладили спину, потом щеки… На секунду оторвавшись от меня, Молотов прошептал:
– Что же ты делаешь, дурында… – а потом продолжил меня целовать. А я закрыла глаза, пытаясь почувствовать… хоть что-то! Хоть малейшее тепло в груди, хоть капельку…
