Юрий Туровников - Легенды о героях и злодеях
Песня закончилась, и Прохор заулыбался.
– Неплохо очень даже. Вот как у вас так получается? Надо вам по королевству поездить, мастерство свое показать. Пусть другие музыканты у вас поучатся, а то в Кромстене мы чуть с тоски не померли, – Он вздохнул. – Зачем же я шел-то? Ах, да… Королева просит, чтобы вы колыбельную сочинили, только что-нибудь нормальное, без отрубленных голов и всякой нечисти. Сможете?
Дрон и Михась переглянулись и пожали плечами.
– Попробовать можно, – сказал один.
– Угу, – согласился другой.
– Вот и хорошо, – поставил точку в разговоре Прохор. – И еще: предлагаю сегодня вечером посидеть, выпить хмельного. Отпраздновать, так сказать, успешное завершение государственных дел на дальних рубежах. Вы как?
За всех ответила Мария, убирая скрипку в сторону.
– Мы хоть раз отказывались?! После седьмого удара часов встречаемся тут.
Король согласно кивнул и покинул вотчину артистов, которые продолжили заниматься сочинительством новых песен, основываясь на рассказах летописца.
Прежде чем отправиться на встречу с музыкантами, Прохор встретился со всеми министрами в Тронном Зале и раздал указания. Естественно, заглянул на кухню, где лично продегустировал все блюда, что готовились в кастрюлях. Раньше, при прежнем Правителе, их было бессчетное количество, поскольку с королевского стола кормилась вся знать, коей во дворце имелось больше, чем семян в подсолнухе. А сейчас хватало двух-трех. Тем более что королевским указом за еду обязывали платить, пусть мало, но все же. На то жалование и дано. Или за деньгу работай, или за еду. Не хочешь платить – ходи голодным. Все справедливо. Казна она не резиновая. Ужин супруге король взялся отнести лично. Поставив на серебряный поднос несколько фарфоровых тарелок, небольшую супницу, хлебницу и положив половник и позолоченные приборы, Государь отправился в поход по пустынным коридорам и лестничным маршам, освещаемым электрическими лампами. Спустя минут десять-пятнадцать, Прохор подошел к дверям, ведущим в покои Изольды. Он постучал носком сапога по створке и произнес.
– Дорогая, если тебя не затруднит, открой, у меня руки заняты.
С той стороны послышался насмешливый голос.
– Что, дыры в голове затыкаешь, чтобы последние мозги не вытекли?
Прохор надул губы и парировал.
– Нет, тебе запасные принес. Открывай, ужин остывает.
Позолоченная ручка дернулась и дверь, скрипнув, отворилась. Король проскользнул внутрь.
Изольда вернулась на супружеское ложе, сокрытое полупрозрачным балдахином, и продолжила кормить дитя грудью. Прохор поставил поднос на круглый столик и сел на кресло возле трюмо, за которым по утрам прихорашивалась его ненаглядная. Помещение освещалось масляной лампой, поэтому царящий полумрак дышал некой загадочностью. Королеве претили все эти изобретения, от которых всего можно ожидать, и пользовалась проверенными вещами, поэтому помещение освещалось тремя свечами на канделябре, а посему царящий полумрак дышал некой загадочностью, благодаря пляшущим на задрапированных стенах вычурным теням.
– Я же предупреждала, что буду злиться до завтра, – Изольда оторвала дочь от груди, положила на постель, а сама подошла к столику и загремела посудой. – Чего пришел? Иди, подумай над своим поведением, только сначала уложи дитя, а я поем.
– Я за этим и пришел, – Прохор скорчил рожу за спиной супруги. Он сел на ложе, взял дочурку на руки и принялся убаюкивать ее, сюсюкая и делая из пальцев козу. – Ути-пути…
Изольда кашлянула.
– Я сказала уложить, а не разгулять.
– Я ее не видел сколько, дай поиграться-то, – обиделся король.
Государыня села за стол и принялась вкушать суп, стуча ложкой по фарфору.
– Какие игры на ночь глядя? Раньше надо было. Где тебя носило?
Прохор поцеловал дочь в лоб.
– Ну, вообще-то я делами государственными занимался. Я, если ты забыла, Правитель этих земель, и должен заботиться о своих подданных.
– А о нас кто будет заботиться?
«Зачем я пришел?! – подумал сюзерен. – Знал ведь, что будет гундеть. Хуже старух базарных!».
– Этот разговор ничем хорошим не кончится, – вздохнул Прохор. – Ешь молча, пока не подавилась. Спасать не буду, не обучен сей науке. И знаешь что… Нам будет тебя не хватать. Мы, конечно, погорюем чуток. Да, радость моя? – Он чмокнул дочь в носик. – А потом найдем другую мамку. Не такую красивую, как ты, поплоше. Но лучше такая, чем никакая.
– Ты, вместо того, чтобы чушь нести, – отозвалась Изольда, утираясь салфеткой, – лучше сказку ребенку расскажи.
– Так она маленькая еще, не поймет.
Королева забралась под одеяло, взяла у супруга дитя и улеглась поудобнее среди десятка пуховых подушек.
– И чего? Тебе трудно? Заодно и я послушаю. Начинай, мы все во внимании.
Прохор покачал головой, встал и занял место у трюмо. Он знал, что Изольда может проснуться от малейшего шороха, а кровать предательски скрипит. Поэтому лучше заранее приготовиться к отступлению, чтобы не разбудить ни ее, ни дитя. Устроившись поудобнее в кресле и вытянув ноги, Прохор начал рассказ.
– Давным-давно, в далекой стране жил один человек, который собирал по всему свету часы. Его коллекция слыла самой большой на свете. Каких только экспонатов в ней не было! И такие, и сякие, и механические, и песочные, и водяные, и с кукушками, и музыкальные. Всякие-разные, одним словом. И вот как-то во время очередного путешествия забрел он в дремучий лес. Тучи закрыли небо, скрыв звезды и луну, и сбился путник с дороги. А тут еще волки стали завывать, нагоняя на бедолагу ужас. Бедняга побежал, сломя голову, через ямы, канавы и буреломы и совершенно случайно увидал слабое мерцание. Поначалу он подумал, что это костер, но когда подкрался поближе, то обнаружил, что не костер это вовсе, а свет десятков окон старинного каменного особняка, о четырех этажах, который каким-то странным образом затерялся в такой глуши. Продрался он через дебри, поднялся по широким каменным ступеням и постучал в массивную дверь. Ему открыла неописуемой красоты женщина, в черном платье, с такими же черными, как смоль волосами. Путник поздоровался, и поинтересовался, не сдадут ли ему комнату на ночь. Хозяйка дома любезно пригласила неожиданного гостя на ужин, заодно пообещав приютить его. Прислуги, как оказалось, в доме не водилось, и женщина все делала сама. И вот пока она готовила в недрах своего особняка ужин, гость решил осмотреть дом, а посмотреть тут было на что! Во дворце любого короля со скуки помрешь быстрее. Картины, скульптуры, статуэтки из кости, коралла и мрамора. Много холодного оружия, рыцарских доспехов и прочих ценных вещей. В особняке царил полумрак. На стенах висели масляные лампы, которые порождали странные тени, пляшущие на потолке. Среди всего прочего мужчина обнаружил очень странные настенные часы, выполненные в виде небольшого гроба. Единственный минус – стрелки на них не двигались. Очень захотел мистер Шофф, так звали коллекционера, завладеть ими. Его аж затрясло от желания. Он обкусал все губы, пока размышлял, сколько денег сможет предложить хозяйке, ибо основательно потратился во время путешествия. Подошло время ужина. Женщина пригласила гостя в столовую, где стоял длинный стол, покрытый черной скатертью. Усадив мужчину на дальнем конце стола, дама села напротив и молча приступила к трапезе. Такого дорогого сервиза коллекционер не видел нигде, но это его не особо удивило, ибо его голова была забита мыслями о часах. За трапезой мистер Шофф напрямую спросил мадам Жоржет, не продаст ли она ему те самые часы, на что женщина ответила категорическим отказом и попросила больше не затрагивать эту тему. После ужина гость удалился в комнату, которую ему выделила хозяйка дома, и долго пролежал в кровати, так и не сомкнув глаз. Не давали ему покоя те самые часы. В конце концов, он не выдержал и спустился в гостиную. Он подошел к камину, снял манящий механизм и сел на запылившийся стул. Положив часы на старинный стол, Шофф достал из внутреннего кармана куртки набор точных инструментов, открыл крышку корпуса и принялся крутить винтики и подергивать шестеренки. Вскоре ночную тишину нарушило тиканье механизма. Время ожило. Мужчина остался собой доволен. Он улыбнулся и повесил часы на место. Тут же раздался топот ног – это вбежала в гостиную хозяйка старинного особняка. Что ты наделал, закричала она и замерла посреди комнаты. В этих часах секрет моей молодости. Будь ты проклят! Мужчина недоумевал: что он сделал? Всего лишь починил механизм. Он перевел взгляд на часы и увидел, что стрелки вращаются с бешенной скоростью, а молодая женщина стала превращаться в старуху: ее волосы поседели, кожа сморщилась, а шикарное платье обернулось изъеденными молью лохмотьями. Мистер Шофф замер от ужаса. Спустя мгновение с грохотом распахнулись ставни, и в гостиную ворвался порыв ветра, и застывшая хозяйка разлетелась пыльным облаком. Вот такая история…20
