Юрий Туровников - Легенды о героях и злодеях
Писарь согласно кивнул и сделал пометку в книге, которую выудил из торбы, висевшей на боку. Носить ее за пазухой он перестал с тех пор, как мастер ему подарил жилетку с остальными пластинами, такую же, что только что спасла жизнь королю. Фрэд стал завсегдатаем «Трех поросят», а там публика разная собиралась, многие шило в сапогах носили. Да и вообще, мало что.
– Ладно, други. Ступайте, занимайтесь своими делами, – отмахнулся Прохор, чувствуя, что его уши горят от стыда. Мастер опять оказался правым.
Даниэль плюнул под ноги.
– Это только мне в другую сторону, а вам всем в замок.
– Ну да…
Изобретатель пошел прочь, ойкая от того, что маленькие камушки врезались в его ступни. Генерал и летописец встали по обе стороны от правителя и отправились вершить судьбу задиры.
Сюзерен восседал на своем троне, накинув на плечи горностаевую мантию, не для солидности, так положено. Корону, правда, надевать не стал. Тяжелая, зараза. Фрэд не стал прятаться в тайной комнате, а примостился на ступенях, там, где раньше обитал шут. Генерал стоял чуть поодаль и играл с двумя огромными черными псинами, которые рычали, клацали зубами, но не лаяли. Так их приучил сам Государь, причем без применения палки, по-доброму, словами. Собаки словно поняли наказ и без команды пасти не раскрывали.
Виновник данного собрания, лежавший на полу в центре зала, начал приходить в себя. Он застонал, сел и обхватил голову раками.
– Рыжий прохвост, это не по правилам. Вот отойду чуток, порублю тебя в капусту!
– Я бы на твоем месте выбирал выражения, во-первых, во-вторых, если у меня в руках будет не кочерга, а сабля, второго шанса я тебе не дам.
Дуэлянт наконец-то разлепил веки и осмотрелся: большой зал, на стенах портреты, огромные окна, через которые льется свет, шторы шитые золотом, люстра какая-то странная, без свечей… Трон. Трон?!
«А кто это там сидит? Похож на того самого ухаря, о которого сломалась моя шпага, а она, между прочим, недешево стоила!».
– Какого демона ты там расселся? – задира потер ушибленную щеку, по который расплылся большущий синяк. – Ай! Лихо ты меня приложил. Куда вы меня приволокли? На казематы не похоже, слишком чисто и просторно.
Ответил генерал. Он прекратил играть с собаками, и те подбежали к трону и улеглись возле ног писаря.
– Ты находишься в Тронной Зале, в замке Правителя Серединных Земель. И встань, когда разговариваешь с королем!
– С королем? – удивился молодой человек. – С каким еще… королем?..
Осознание того, что он на самом деле стоит перед Правителем тутошнего государства, стало закрадываться в его сознание. А ведь все сходится. Богатое убранство, трон, вон тот, рыжий, с которым дрался, дюже похож на того, с портрета на стене. Неужели и в самом деле его угораздило скрестить шпагу с самим королем?! Вот дела. Это попахивает виселицей. В худшем случае солеварней или галерами. Он поднялся и робко сделал шаг вперед. Собаки тут же вскочили, ощетинились и, зарычав, показали клыки.
– Не бойся, они без команды не тронут, – сказал Прохор, поерзав на троне и поправив мантию. – Позволь представиться, я король. По нашим законам тебя должны казнить, – задира сглотнул. – Но ты можешь избежать казни.
– Что я должен сделать, Ваше Величество? – дуэлянт уже не сомневался, что перед ним настоящий Правитель, ни смешинки на лице, глаза полны серьезности. – Понимаю, что поступку моему нет оправдания…
– Ты нарушил закон о дуэлях, которые запрещены, и напал на короля, ладно бы никто не видел, а то зрителей, как в театре. Палач, поди, уже топор точит. Итак, вот мои условия. Согласишься – будешь жить, не знаю насколько долго, ибо с твоим норовом ты своей смертью не помрешь, а нет, то скажи солнышку прощай, а палачу здравствуй. В течение месяца тебе вменяется в обязанности обучать фехтованию моих гвардейцев. Можешь этим заниматься во внутреннем дворе замка, он все равно пустует, да и на глазах будешь все время. Естественно, покои для проживания не предоставлю, обойдешься, в темнице поживешь, а вот питание будет хорошее, слово даю, – Прохор встал, скинул мантию и подошел к дуэлянту. – Ну, и какой будет твой положительный ответ?!
– У меня нет иного выхода, как согласиться, – пожал ладонь задира.
– Не сомневался, – улыбнулся сюзерен. – Как звать тебя?
Тот почесал подбородок.
– Луиджи де Монклер, Ваше Величество. Подданный французского короля.
Прохор жестом подозвал Генерала.
– Забирайте этого сорвиголову, Сильвестр Драгович, теперь он целиком и полностью ваш. И солдат не жалейте, он знает толк в фехтовании, чуть во мне дырок не наделал, спасибо мастеру еще раз. А ты, Фрэд, пиши указ: Я, король Серединных Земель, Прохор Первый… Написал? Приговариваю Луиджи де Монклера к исправительным работам, сроком на тридцать дней и обязуюсь заплатить ему за обучение моей гвардии, – писарь округлил глаза от удивления. – Да-да, пиши. Заплатить десять монет золотом. Число и подпись. Хотя, подпись – это мое.
Прохор подмахнул грамоту с гербовой печатью, поставив точку в этой истории.
Глава восьмая
Прохор шел по лестничным маршам, стирая о гранитные ступени подошвы своих сапог. Окна в замке, как бывало в это время года, не закрывались, поэтому по всем углам гулял сквозняк, гоняющий пахнущий сыростью воздух. Солнечные лучи блуждали по стенам, играя бликами на незажженных чашах масляных ламп и позолоте картин, которыми увешаны практически все стены. Тут имелась даже работа самого Прохора, которую он наваял от нечего делать. На ней скучающий сюзерен изобразил, как смог, вид из окна своей каморки. Поскольку подобной науке Прохор не обучался, то у него получилось весьма посредственно: верхняя половина холста получилась синей и изображала небо, а нижняя – желтой, и символизировала золотистое поле. Чтобы как-то разнообразить скудный пейзаж, одним движением Правитель поставил в верхнем углу галочку, которая стала птицей, а в нижнем нарисовал пугало, тоже довольно-таки схематично. Получилось очень даже веселенько, опять же по мнению самого Прохора. Изольда, увидав мазню супруга, предложила повесить картину на всеобщее обозрение в замке. Идея пришлась королю по нраву, после чего он лично ходил по городу и отбирал для коллекции работы местных и заезжих мастеров кисти. Тут имелось даже несколько картин Дрона, который помимо того, что слагал стихи, еще весьма недурно рисовал. В одном из коридоров замка висел групповой портрет и самих музыкантов, написанный заезжим художником. Холст заказали они сами, но оплатить работу пришлось из городской казны, поскольку у лицедеев не оказалось денег, и картине было суждено стать украшением дворца. Музыканты просили оставить полотно себе, клялись расплатиться в ближайшие десять лет, но король остался непреклонен.
Задержавшись у одной из картин, Прохор всмотрелся в изображенный на ней пейзаж, который до боли в сердце напомнил рыжему пройдохе его деревню, которую он покинул много лет назад по воле ветра. В уголке глаз короля блеснула слезинка, а в груди кольнуло. Кашлянув в кулак, он тяжело вздохнул и прибавил шагу. Ему не терпелось обнять супругу, покачать на руках крохотный сверточек, который представляла собой его маленькая дочка.
Перепрыгивая со ступеньки на ступеньку, Прохор мчался в покои королевы, как лань, гонимая охотничьими псами. Остановившись возле массивных дверей, сюзерен поправил свой помятый наряд, пригладил волосы, посмотревшись на свое отражение в огромном зеркале. Пусть лампы и не горели, но света, исходящего из двух окон по разные стороны коридора, вполне хватало. Прохор отдышался и толкнул позолоченные створы.
– Дорогая, я вернулся! – воскликнул он, раскинув руки в стороны. – Иди же, обними своего благоверного, что явился из длительного путешествия целым и невредимым!
Изольда, сидевшая в глубоком кресле, положила на столик вышивку, и посмотрела на мужа.
– Явился, не запылился, – она поднялась, расправив многочисленные юбки своего голубого платья, расшитого жемчугом. – И не ори, дитя спит, оглашенный. Целый и невредимый, говоришь? – королева прищурилась.
Прохор подошел к Изольде и поцеловал ее в молочные полушария, выглядывающие из декольте.
– Ни царапины!
– Странно, – хмыкнула Государыня. – А я слышала, будто кто-то очень похожий на тебя учинил нешуточную драку на улицах города.
Прохор даже не покраснел.
– Да? Вот негодяй какой! Надеюсь, он не посещал тебя под видом меня в мое отсутствие? Ты же знаешь, что ждет тех, кто изменяет своим мужьям. Не надо напоминать судьбу зазнобы конюха?! Шучу, дорогая. Ты же знаешь, что я люблю тебя, – Прохор попытался обнять жену, но та отстранила его.
– Я на тебя обиделась. Вместо того, чтобы спешить к нам с малюткой, ты устраиваешь потасовки. Ты, в конце концов, уже не шут, а Правитель королевства. Тебе непрестало саблей махать.
