Олег Северюхин - Я вас поглажу мягкой лапой

Если я о жизни не плачу,
Не виню окружающий мир,
Это значит – поймал удачу
И стоптал сапоги до дыр.

Я шагал по дорогам и тропкам,
Ночевал у костров и в стогах,
Наугад шел трясинами топкими
И за мной крался призраком страх.

Он кричал криком дикого зверя,
По ночам ломал ветки в лесу,
Он хотел, чтоб в него я поверил
И забыл про девицу-красу.

Я нашел ее в старой избушке
Посреди необъятной тайги,
Была гостьей у древней старушки,
Изучала какие-то мхи.

Мы учились в одном институте,
Но ходили, уткнувшись в конспект,
Нас столкнуло волшебное лето
И тайга, как огромный проспект.

Ох, давно я не мерз на свидании,
Не ходил взад-вперед как часы,
Слышал я, наводнение в Дании,
У меня же в сосульках усы.

Если честно, то это полезно
Закаляться с букетом цветов,
Знать погоду, насыпал бы сена,
Привезли бы один из стогов.

В центре города я лежу в сене,
Эй, красавицы, это Париж,
Вот рука, вот и дамское стремя
И в кармане найдется сюрприз.

Я пешком прогуляюсь до дома,
Первой встречной букет подарю,
Я не буду смотреть в твои окна,
И рукой помашу фонарю.

Русские грузины граждане России,
Снится вам Тбилиси и морской Батум,
И зачем в России гнезда свои свили,
Если вам Россия и не брат, не кум.

Если не согласны с линией России,
Мы вас не задержим и не освистим,
Мы же не прибалты и мы не на «швили»,
Нет у нас деленья на русских и грузин.

Есть у нас, конечно, всякие придурки,
Но ведь их немало и в любой стране,
Выметет история грязные окурки
И на грязь осеннюю ляжет белый снег.

Пишет осень прощальные письма,
Отправляет с попутным ветром,
И звонит по утрам мобильник,
Кто звонит – не известно.

Может тот, что ходил весною
Мимо окон моих с гитарой,
Был бессонных ночей виною
И травил комаров сигарой.

Не нашел он решимости летом,
Что ж, придется его стреножить,
Для начала – в театр билеты,
От меня убежать не сможет.

Мы прощаемся все перед сном,
«Доброй ночи» твердим, засыпая,
Где окажемся завтра мы днем,
Ни один из нас точно не знает.

Мы во сне покидаем наш мир,
В чистом поле цветы собираем,
Светит солнце, струится эфир,
Этот мир называем мы раем.

Если снится вам темная ночь,
Все враги и никто вам не рад,
И не может никто вам помочь,
Это значит – попали вы в ад.

И сейчас вместе с вами мы спим,
И нам снится насыщенный день,
Остановим его из далеких пучин,
Куда бросила поздняя темь.

Хожу по полю с бугорками,
Здесь были родные дома,
Все, что построено руками,
Смахнула времени волна.

В любой волне поверху пена,
Уйдет-придет в прилив-отлив
И поломает зданий стены,
Все нервы жизни оголив.

Или утащит в океан
Плоды трудов тысячелетних,
Или заполнит ресторан
Толпой в футболках, тапках летних.

Не видно жизни из-за пены,
Лишь только долгая гроза
На всех домах очистит стены
И людям вымоет глаза.

Омск был столицей старинной Сибири,
Главный начальник над краем Степным,
Пышный собор осенял штаб-квартиру
И фонари тусклым светом ночным.

Пары влюбленных сидели в салонах
И танцевали в губернских балах,
Степи сгибались в восточных поклонах,
Рядом с ереями муллы в чалмах.

Завтра в театре спектакль по Шекспиру,
Гамлет, принц Датский, убийства и месть,
Плакали дамы, актерскому миру
Стол был накрыт и оказана честь:

С ними вкушал городской голова,
С орденом Анны и в вице-мундире,
После о том говорила молва,
Что для актеров построят квартиры.

Что же не скажешь красивым актеркам,
С неба луну и все звезды в букет,
Красная рыба к белым скатеркам,
И волшебство – театральный буфет.

Утром доклад, что запущена конка,
Как на чугунке – по рельсам вагон,
И колокольчик звякает звонко,
Через весь город всем людям прогон.

Годы прошли, стала конка трамваем,
Как на одежде центральная нить,
Старые нити сейчас убираем,
Чтобы весь город быстрей обновить.

Ты меня опутала туманом,
Ласками свела меня с ума,
Кажется любовь твоя обманом
И в конце ждет нищего сума.

Был я неженатым олигархом,
А сейчас простой миллионер,
Все, что нажил, полетело прахом,
Словно паровозик на мизер.

Я куплю тебе большую яхту,
Двести платьев и три сотни шляп,
А на мостик приглашу на вахту
Бабушку с косой за три рубля.

Ты ей объясни про ветер моды,
Песенку ей спой про эксклюзив,
И дадут бессмертье в молодые годы,
Ласково косой тебя пронзив.

Почему мне никто не ответит,
В чем у жизни есть смысл,
Для чего чудеса есть на свете,
Чтобы снова потоп это смыл?

Так и люди забудут поэта,
Если он не устроил скандал,
Или царь не назначит за это
Генерала, чтоб всех поучал.

Ну, а если поэтом стал слесарь,
Композитор коллекторов, труб,
Для ученых считается бездарь,
И для женщин не пара и груб.

Не знаком я с твоим этикетом,
Ну, и хрен с ним, и так проживу,
Зато мастер по всяким клозетам,
Их секрет просто так не скажу.

Игра идет и нет финала,
Несчетный год, несчетный тайм,
И нет судьи, и нет сигнала,
И зритель разошелся по домам.

Мы здесь одни, игра без правил,
Я в баскетбол, а ты в футбол,
А кто по центру сетку ставил,
И как считать забитый гол.

Пойду-ка я по свету погуляю,
С ружьем на лыжах – биатлон,
Тарелок черных стопку настреляю
И буду олимпийский чемпион.

Приду я вас поздравить с юбилеем,
На каждом метре по три игрока,
Стоят в воротах ямб с хореем,
Хотят уйти, но некуда пока.

Ты прости меня, Россия,
Я тебя, как мать, люблю,
Новый гимн я не осилил
И со старым не в ладу.

Кто писал его, не знаю,
Ни читать его, ни петь,
Память детскую терзают
И мотив – ревет медведь.

Неужели, мать-Россия,
Нет талантливых людей,
Чтобы песнь лилась красиво
Для всех нас и для гостей.

Чтобы песню знали в мире,
Гимн добра и гимн любви,
Чтоб улыбки были шире,
Не пугались в клетке львы.

Чтобы знали, что Россия,
Край из ситцевых берез,
Все болеют ностальгией,
Не стесняясь легких слез.

Человек человеку несет не добро,
Из добра кирпичи, что ведут тебя в ад,
Опасайся людей и внезапных щедрот,
Пожалеют потом, и не будешь ты рад.

Если кто-то поможет не сбиться с пути
Или спину прикроет в жестоком бою,
Не ищи в том корысти и доброты,
Это ангел-хранитель спас душу твою.

Как-нибудь оглянись, на людей посмотри,
Может, ты чей-то ангел-хранитель,
Вот идет паренек или этот старик,
А для девушки – Змей-искуситель.

Нам снятся во снах идеалы,
Без облачка небо и солнечный свет,
И люди все в белом поют мадригалы,
И в мире несчастий совсем уже нет.

Но каждое утро несет пробуждение
В помятой постели то в дождь, то в пургу,
И только одно за семь дней воскресенье,
Все то же, что мне, все то и врагу.

Мудрецы просвещенной России
В тупике от всех «русских идей»,
А назвать бы страну Византией,
Вот так просто, без всяких затей.

Будут граждане все византийцы,
Паспорта с византийским гербом,
В Византии учились партийцы
И в губернии каждой партком.

По религии мы византийцы,
И в церквях византийский обряд,
Мы с гербом получили царицу
И церквей златоглавый наряд.

И не будет у наций обиды,
Все равны и язык большинства,
Кто захочет, введет алфавиты
И столица все та же – Москва.

Выбирать никого мы не будем,
Всех назначит глава-базилевс,
И пойдут несогласные люди
Заготавливать экспортный лес.

Был бы пьяницей я беспробудным,
И квартира моя – теплосеть,
Стал бы я собеседником чудным,
И меня можно всем пожалеть.

А стихи мои в драных бумажках
На хранение взял бы музей,
И ученые в белых рубашках
Изучали б искусство бомжей.

А сантехник-поэт – это нонсенс,
Я не пью, чтоб понять Ренессанс,
Пропадает ко мне интерес,
Если я не иду в декаданс.

И в компаниях всем неудобно,
Словно я что-то сделал не так,
Приглашать работяг уж не модно,
Лучше дать им на водку пятак.