Лара Продан - Тонкая нить судьбы
– Надя, завтра приезжают две девушки из Америки, Джейн и Дарья. Они являются потомками князей Ухтомских. Джейн неплохо говорит по-русски, а Дарья стала изучать его только сейчас. У меня к тебе просьба. Можно девушки остановятся у тебя? Ты же знаешь мою маму, у нее при слове Америка повышается давление и начинается аритмия.
– Конечно же Володя. Вези девушек ко мне. А хочешь, вместе поедем их встречать.?
– Спасибо, Надя. Ты настоящий друг. Самолет прибывает в одиннадцать утра. Я за тобой заеду в половине десятого. Договорились?
На этом их деловое свидание закончилось. Попрощавшись, Владимир ушел. А Надежда осталась в кофейне под предлогом послушать джазовую музыку.
Девушка перебирала в памяти последние слова Владимира. Она вспомнила, как изменился голос юноши, когда произносил имя второй девушки, Дарья. Он стал мягким, нежным и мечтательным.
«Видимо, эта Дарья и есть та девушка, в которую влюблен Володя» – подумала Надежда. – «Ну, что ж. Завтра посмотрю на нее. Оценю, насколько сильная у меня соперница.»
Надежда заплатила по счету и вышла из кофейни. По дороге домой девушка решала, что одеть завтра, как вести себя при встрече американок.Самолет прибыл вовремя. Девушки выходили в зал ожидания растерянные и взволнованные. Увидев встречающего его Владимира, они обрадовались. Дарья кинулась к нему, обняла, долго смотрела в глаза, но не поцеловала.
«Интересные у них отношения. Видимо, только начинают складываться. Еще не зашли далеко» – решила Надежда, наблюдая за Дарьей и Владимиром. – «Тогда для меня еще не все потеряно. А девушка красивая и чистая. Постой-постой. Кого она мне напоминает?»
Рассуждения Надежды были прерваны Владимиром, представлявшим ее американкам. Обменявшись любезностями все пошли к машине.
Домой к Надежде приехали к часу дня. Надя оказалась на высоте. Стол в гостиной был накрыт к обеду заранее. Оставалось только поставить горячее, баранину, томившуюся в керамической термокастрюле. Дарья постоянно ловила на себе взгляды Нади. Ей это было не совсем приятно. В конце концов, Дарья не вытерпела и спросила Надежду в лоб:
– Почему вы все время на меня смотрите? Мне не комфортно.
– Простите, ради Бога, Дарья. Но я все думаю, на кого вы похожи? Да, вспомнила. Погодите, я вернусь через минуту.
Надежда вышла из-за стола и скрылась в соседней комнате. Минут через пять она вернулась, держа в руках альбом с фотографиями. «Дарья, посмотрите на эту фотографию. Вы очень похожи на эту женщину, только гораздо моложе ее. Ей на фотографии лет тридцать.
Дарья взяла в руки фотографию и внимательно стала разглядывать. На нее смотрела женщина бальзаковского возраста, одетая в черный сарафан и белую блузку.
– Кто это? – с трепетом в голосе спросила Дарья.Глава 13
Волна репрессий 1930–1934 годов не затронула семьи братьев Ухтомских. Наступил март 1939 года. Почерневший мокрый снег еще лежал на улицах Ленинграда. По ночам было холодно. Днем солнце не могло пробиться сквозь плотные облака, нависшие над землей. Леониду не спалось. В последнее время его мучили головные боли. Он стоял у окна спальни и смотрел в окно. Было около пяти часов утра. Город спал. По улице пробежала облезлая собака. Она остановилась около мусорных ящиков. Звук подъезжающей машины заставил ее отбежать от желанного места, где собака надеялась утолить свой голод. Машина остановилась около дома Леонида. Из нее выскочили три человека. Смутная догадка пронзила мозг. Леонид отпрянул от окна, и тут же раздался долгий звонок в дверь.
– Леня, кто это?! – испуганно спросила Ольга, которую разбудил звонок.
– Не знаю, Олюшка. Но кто-то очень уж упорный. Пойду посмотрю.
– Леня, я боюсь. Не открывай.
Звонок прекратился и тут же в дверь стали стучать ногами.
– Надо открыть, а то дверь сломают.
– Почему так долго не открывали? Прятали улики? Обыскать квартиру.
Говоривший был невысокого роста средних лет мужчина в кожанке и яловых сапогах, на которых видна была грязь. Он ворвался в квартиру Ухтомских в сопровождении двух милиционеров.
– Ухтомский Леонид Николаевич? Вы подозреваетесь в организации заговора против товарища Сталина.
Милиционеры бесцеремонно открывали шкафы, сметали все с полок, с вешалок, выбрасывали из ящиков, не обращая внимания на хозяев квартиры. Подошли к книжным полкам и с каким-то остервенением стали трясти книги одну за одной и бросать их на пол. Потом также бесцеремонно прошли в спальню, содрали с кровати белье, залезли под кровать, перевернули комод.
– Что вы делаете? Что вы ищете? – гневным голосом крикнула Ольга.
– Гражданочка, не беспокойтесь. Найдем – скажем и покажем.
– Мама, что случилось? – из своей комнаты вышла Лидочка. – Кто это? Что им надо? – испуганно спросила она.
Ольга подошла к дочери, обняла ее за плечи.
– Не беспокойся, родная. Это, наверное, какое-то недоразумение.
Милиционеры стали обыскивать комнату Лиды. На пол полетели девичьи платья, белье, игрушки, которые Лида хранила с детства. Ничего не найдя, один из милиционеров выходя из комнаты девушки, наступил на плюшевого медвежонка, который жалобно пискнул.
– Черт побери. Что это? – испуганно произнес милиционер.
Когда понял откуда звук, грубо носком грязного сапога пнул медвежонка в угол.
– Ничего не нашли. – отрапортовал другой милиционер мужчине в кожанке.
– Ухтомский, вы арестованы. Поедете с нами – отрезал главный из троих, грубо толкнув Леонида к двери.
– Леня! Папа! – закричали жена и дочь одновременно.
Но Дверь за Ухтомским и незваными гостями захлопнулась.
– Вот мы и снова встретились, князь.
За столом в кабинете, куда втолкнули Леонида, сидел Угловатый, который был оперуполномоченным по делу покушения на товарища Сталина. В узких, заплывших глазках вспыхнул огонек ненависти. Толстыми пальцами он взял карандаш, достал листок чистой бумаги и долгим тяжелым, ненавидящим взглядом уставился на Леонида.
– Вы знакомы с Герасимовским?
– Да. Я знаю Андрея Герасимовского.
– Очень хорошо – буркнул себе под нос Угловатый, записывая ответ. – В каких отношениях вы были с ним?
– Мы дружили в молодости. Сейчас мы просто знакомые.
– Прекрасно. – опять буркнул Угловатый записывая ответ.
– А теперь, князь, расскажите, как вы вместе с Герасимовским готовили покушение на товарища Сталина. – визгливым голосом крикнул Угловатый.
Леонид непонимающе посмотрел на оперуполномоченного.
– Что уставился, гнида. Знаю я вас, князей да графьев. Так и мыслите, как нашу власть уничтожить!.
Лицо и шея Угловатого сначала покраснели, потом стали багровыми, глаза налились кровью, руки стали дрожать. Он вскочил, замахнулся на Леонида и ударил его наотмашь. Леонид упал со стула, голова трещала от боли, во рту он ощутил солоноватый привкус крови, один верхний зуб был выбит. В глазах помутнело. Он попытался встать, но резкая боль в паху от удара ногой в грязном сапоге Угловатого заставила Леонида скорчиться на полу.
– Что ты делаешь? – услышал Ухтомский чей-то гневный голос.
Он поднял голову и увидел вошедшего в кабинет человека с интеллигентным лицом. Человек подошел к Угловатому и сквозь зубы сказал:
– Прекрати самоуправство, Степан. Держи себя в руках. Ты не на улице.
Потом повернулся к Леониду, помог ему встать, извинился и представился.
– Меня зовут Николай Иванович Розов. Леонид Николаевич, расскажите нам о деятельности антисоветской организации, в которой вы состоите.
– Я вас не понимаю – с трудом шевеля губами ответил Леонид.
– Ну как же? Вы ведь хорошо знаете Герасимовского, не правда ли?
– Я уже сказал, что мы просто знакомые сейчас. Да, в прошлой жизни, до революции мы были дружны. Но сейчас мы не поддерживаем тесных контактов.
– Очень хорошо. Тесных контактов не поддерживаете. А какие поддерживаете?
– Я не видел Герасимовского уже несколько лет.
– Вы говорите неправду. Герасимовский утверждает, что вы вместе с ним создали организацию, целью которой является ликвидация товарища Сталина.
Леонид смотрел на Розова и не мог поверить в происходящее.
– Я ничего не понимаю. О какой организации вы говорите?
– Зря, Леонид Николаевич, вы не хотите сказать нам правду. Ох зря.
– Степан, распорядись привести Герасимовского – приказал Розов Угловатому. Когда тот вышел, Розов повернулся к Леониду. Взгляд его был холодным и жестким.
– Что, Леонид Николаевич, подождем вашего друга. А там посмотрим, как вы заговорите.
Минут через десять в кабинет вошел сначала Угловатый, за ним со связанными руками ввели Герасимовского. Леонид не узнал друга. Лицо Андрея опухло от ударов, под глазами были кровоподтеки, правая бровь рассечена и из нее сочилась кровь, левый глаз заплыл. Герасимовский с трудом передвигал ноги. Угловатый толкнул его, прикрикнув:
– Живей, вражина. А то, хош, помогу, враз у меня побежишь.
– Степан, прекрати кричать и оставь нас. Мы поговорим втроем – приказал Розов.
