Инна Тронина - Дефолт
И никак не удавалось доказать самой себе, что виноваты расшатавшиеся от всего пережитого нервы, а денег на психоаналитика нет и никогда уже не будет. Саша сделала всё для того, чтобы не дать бандитам предлога испортить им с дочерью жизнь и ожидала вполне заслуженного, выстраданного покоя, который всё не приходил.
Поезд то весело перестукивал колёсами, то еле-еле волокся, но Саша не торопилась. Если всё будет нормально, и состав прибудет на Курский вокзал по расписанию, можно успеть в лицей, разобрать сегодняшнюю почту. Аллочка уже два дня болела ангиной, лежала одна в новой квартире, а мать так и не смогла за это время посидеть с ней рядом, просто подержать за руку. Но всё-таки случилась в их жизни и радость – в школе «Ретро» сказали, что Аллочка до Нового года сможет там учиться, потому что Артём заплатил за две четверти ещё до начала занятий, и никаких дополнительных взносов не нужно.
Сегодня рано утром пришлось ехать в Тулу – отвозить Татьяне таксу Бекки, которую золовка просто обожала. В новой квартире, тесной и неудобной, собака путалась под ногами и действовала на нервы. Избалованная и самодовольная, Бекки требовала постоянного внимания, а как раз сейчас ни Саша, ни Алла возиться с ней не могли. Выгуливать домашнего деспота больная девочка не хотела, а мать её разрывалась на части, сжигаемая постоянными стрессами, вымотанная беременностью и недавним переездом.
Поэтому решили подарить Бекки Тане, у которой времени гораздо больше, и есть желание покрасоваться в обществе породистой псины. Предварительно созвонившись с золовкой, Александра взяла таксу на поводок, собрала в сумку все её плошки, свернула специальную, привезённую из-за границы постельку и ещё затемно выехала на вокзал. Возвращаясь в Москву, Саша от души радовалась, что дома ждёт её только дочка, а о собаке можно забыть. Надолго или навсегда – это уж как получится.
А Бекки жалеть нечего – у жизнерадостной хохотушки Тани ей будет лучше, а особенной преданностью хозяевам такса никогда не отличалась. Исчезновения Артёма она даже не заметила, потому что нуждалась исключительно в сытной еде, регулярных прогулках и тёплой подстилке, что Таня и обязывалась обеспечить в лучшем виде.
Сбросив с плеч ещё одну заботу, Саша попила с Татьяной чайку, пригубила в память о муже и его бабушке рюмку водки. Потом золовка посадила её в свою «шестёрку» и отвезла на вокзал. Идти на Мыльную гору, где похоронили Таисию Артемьевну, у Саши не было сил, да Таня и не настаивала. На кладбище орудовал маньяк, и хотя он насиловал только старух, а на молодых красивых женщин не обращал внимания, Таня сочла своим долгом предупредить невестку о грозящей опасности. К тому же Татьяна недавно, три дня назад, побывала там – в день бабушкиных сороковин.
Когда Саша вышла из вагона в Москве, опять повалил снег. Перрон покрыло противной наледью, по которой скользили острые высокие каблучки. Накинув капюшон, Саша ускорила шаг, спустилась в метро, еле дождалась поезда и рухнула на освободившееся место. По Кольцевой нужно было доехать до «Добрынинской», перейти на «Серпуховскую». Повезло, что не пришлось висеть на поручнях в переполненном вагоне целых три остановки. Когда беременность станет более заметной, начнут уступать место, но пока только четыре месяца, и рано качать права – могут и не поверить.
Она вышла в снежную круговерть, побежала по переулку, мечтая о чашке горячего чая и о сухих туфлях. Да ещё о мягком кресле, в котором наконец-то получится отдохнуть от долгой тряски и от выматывающего сырого холода. Выпив чаю со сдобным печеньем, вдохнув запах стоящих в вазе роз и дорогих духов, она прогонит воспоминания о вокзальной вони, которой пропитались волосы и одежда. Там же, в приёмной, можно будет слегка подкраситься и причесаться. Ведь ни в поезде, ни на вокзале, ни на эскалаторе Саша не успела привести себя в порядок. Ни в коем случае нельзя опускаться, особенно работая в столь респектабельном ВУЗе, где все студентки имеют данные моделей.
Александра уже подбегала к лицею, когда, отвернувшись от ветра, толкнула кого-то плечом.
Опомнившись, она смутилась и пробормотала:
– Простите, ради Бога! Я вас не очень сильно ударила?
– Ничего страшного, со всеми бывает. Нам тоже нужно было под ноги смотреть.
Высокая молодая женщина в изумрудной, до пят, дублёнке с капюшоном улыбалась ей, как старой знакомой. Кажется, Саша пару раз видела её в коридорах академии – возможно, и в своей приёмной. Эти болотного цвета глаза – мерцающие, как колдовские огни тёмной ночью – наверное, были такие одни во всей Москве. Густые, блестящие, медного цвета локоны женщины сильно намокли под снегом. У неё были длинные, стрелками, ресницы, трогательный естественный румянец, тщательно нарисованные вишнёвые губы.
Кто же она? Надо будет вспомнить потом, сейчас всё равно не получится – слишком болит голова. С женщиной девочка лет четырёх – тоже в дублёночке, только в алой, и в вельветовых брючках, заправленных в сапожки-бутики. Под шапкой не видно волос, только таращатся большие карие глаза, и горят щёки, нахлёстанные ветром. До сих пор Саша встречала эту женщину без ребёнка. Очаровательная малютка…
– И всё-таки я виновата. Простите. – Александра хотела улыбнуться девочке, но у неё получилась такая жуткая гримаса, что крошка попятилась. – В такой пурге ничего не видно.
– Конечно, конечно! Мы всё забыли.
Молодая мать взяла ребёнка за руку, и они заспешили куда-то по переулку, счастливые и беззаботные. Саша почувствовала нежданную зависть; обернулась и смотрела им вслед, пока две фигуры, большая и маленькая, не скрылись за метелью. Потом пошла уже медленно, боясь поскользнуться и упасть.
В лицее ещё шли занятия, до перерыва оставалось двадцать минут, а потому молодёжь не гомонила в коридорах и в курилках. Сашины каблуки одиноко простучали в тишине, нарушаемой лишь доносящимися из аудиторий голосами. Скинув капюшон и распустив пояс пальто, Саша открыла дверь в приёмную директора.
– Добрый вечер, Эльвира!
Саша кивнула вставшей не навстречу куколке-блондиночке, студентке базовой академии. Войдя в Сашино положение, директор нанял двадцатилетнюю очаровательную мисс, и та заменяла референта, когда возникала необходимость. Для Эльвиры дополнительные деньги не были лишними, и она с радостью соглашалась. Кажется, она ждала, когда Саша уйдёт в декрет, чтобы окопаться в приёмной насовсем.
Эльвира пользовалась сумасшедшим успехом у студентов и «преподов». Светлая, мягкая, нежная, по-детски беззащитная, она всегда добивалась того, чего хотела. Сейчас Эльвира Давыдова премило чирикала по мобильному телефону, успевая управлять с ксероксом, будто опытный фокусник. Круглая, упругая попка играла под мини-платьем, синим в белый горошек. Ноги, и без того длинные, казались вовсе бесконечными из-за высоких тонких каблуков.
Уже в который раз оглядев свою дублёршу, Александра подумала, что ту скоро возьмут сюда на постоянную работу, а ей, старой и седой, укажут на дверь. Но Эльвира – студентка, на дневном учится; она не сможет тут всё время торчать. Да и надоест ей скоро это дело…
– Добрый вечер, Александра Александровна!
Девушка моментально прервала разговор, выключила ксерокс и собрала в стопочку копии документов. Оригиналы сунула в специальную, с золотым тиснением, папку.
– Как съездили? Нормально?
– Всё в порядке.
Саша сняла пальто, расправила его на плечиках и повесила в узенький шкафчик, с лёгким скрипом прикрыла дверцы.
– А у тебя нет проблем? – Перед овальным зеркалом Саша задержалась, осмотрела своё платье, похожее на древнюю кольчугу. Тщательно, массажной щёткой, расчесала волосы. Они всё-таки пахнут ландышем, несмотря на долгую дорогу и непогоду. Ничего, подсохнут и станут пышнее.
– Почты сегодня много было?
– Не очень, но вам пришло письмо.
Эльвира протянула голубой длинный конверт, оформленный по-новому. Сначала на принтере напечатали: Шульга А.А., потом – адрес лицея. Обратного адреса не было.
– Мне? – Саша повертела конверт в руках, но сразу ничего не поняла. – От кого?
– Тут не написано, – пожала плечами Эльвира. – Мне можно идти?
– Иди. Да, Сергей Николаевич на месте?
Саше не терпелось вскрыть письмо, и в то же время она боялась это сделать. А вдруг оно от НЕГО? От таинственного приятеля покойного мужа? Он мог узнать, что Саша расплатилась с автоперегонщиками, и решить, что теперь его очередь. Конкурентов у него больше нет.
Но почему Виктор Старосвецкий не сообщил о том, что новый шантажист начал игру? А вдруг Виктор звонил, но не смог её застать? Мобильный телефон пришлось продать, и все удобства, связанные с обладанием современной техникой, остались в сладком прошлом. Отныне Сашу нельзя было разыскать в любое время дня и ночи в России и за границей. Многое в её жизни попало в зависимость от простых телефонов, от которых они с Артёмом так быстро отвыкли.
