Александр Махнёв - Жизнь продолжается (сборник)
Перед ужином Мальцев собрал офицеров батареи. Хороший разговор получился, всё, что наболело, выложили друг другу, поделились впечатлениями по результатам индивидуальных бесед с людьми. Оказывается, так поговорить давно надо было, так вот, просто по душам. И сразу легче стало.
Мальцев из разговора понял одно: с хорошими людьми он служит. Нет равнодушных среди его подчинённых, а это главное. А все недочёты устранимы, все проблемы, неурядицы хорошим людям всегда по плечу. Справимся.
Распределили обязанности на вечер и поговорили о завтрашнем дне. Вместе пошли на ужин.
Работа продолжалась и после ужина. Вновь беседы и разговоры. Разошлись только перед отбоем. Мальцев распорядился застелить себе постель в канцелярии, офицеры пошли в гостиницу.
Часов в одиннадцать, когда Мальцев как раз завершал наброски заметок для занятий с сержантами, в дверь канцелярии постучались. Вошёл Коваленко.
– Товарищ старший лейтенант, разрешите?
– Слушаю тебя.
– Я вас прошу, не увольняйте Истомина, вы же знаете его, наш, батарейный, срочную здесь служил, после учебки прапорщиком опять, вот, в батарею пришёл. Плохо ему без армии будет. А за водку эту нас с Власовым ругайте. Дело в том, что на прошлой неделе, когда мы на БСП[9] техникой занимались, Истомин в лесу потерял зажигалку, фирменная у него такая была, бензиновая, в память об отце осталась. Вот Власов и предложил прапорщику найти зажигалку в обмен на бутылку. В шутку так сказал. А найти-то мы взаправду хотели, в память об отце вещица ведь была. Так мы, когда на БСП на следующий день пришли, всем отделением цепью прошлись по участку, площадка ведь небольшая, и нашли. А утром торжественно вручили зажигалку Истомину. Ну, видимо, с радости он водку и принёс, обязательный человек, но просил до дембеля её не трогать. А тут день рождения, ребята знали, начали подначивать, вот и открыли. Да, граммов по пятьдесят и выпили всего, дежурный застукал. Вот так всё и было. Не увольняйте, мы все просим вас.
Да, объяснил так объяснил. Теперь вот и думай, что делать.
Опять у комбата бессонная ночь. Как же так? Как у них всё просто… Попросили, принёс, спрятали. Да у молодых разве что-либо долежит в заначке. Надо завтра с этим Истоминым конкретнее разбираться.
Всё, спать, отбой.
Но отдохнуть комбату не пришлось.
В четыре часа утра в дивизион прибыла инструкторская группа дивизии во главе с начальником штаба дивизии.
С командного пункта полка пришла команда: «К бою. Подготовить ракеты к пуску». Началась проверка боевой готовности полка, естественно, и их дивизиона.
То ли после вчерашних разборов, то ли ещё по каким-то причинам солдаты и сержанты действовали расторопно, собранно, и, что особенно порадовало Мальцева, очень серьёзно. Ни заспанных лиц, ни недовольных или равнодушных, как порой бывало, он не видел.
По установленному порядку, первые пятьдесят минут – это нормативное время прибытия офицеров в дивизион – работала дежурная смена батареи и весь состав срочной службы. Мальцев и его офицеры, ночевавшие в гостинице по приказу командира дивизиона, при всём своём желании вмешаться в процесс перевода пусковой установки в установленную степень боевой готовности не могли, посредник сразу их предупредил, что снизит балл батарее. Так что они молча смотрели и только переживали, большего им не разрешалось.
Прибыли машины, в норматив уложились, опоздавших не было. Старшина только с запашком примчался.
– Да пиво, комбат, честное слово, пиво.
Почувствовав у своего носа кулак командира батареи, быстро ретировался на своё место, согласно боевого расписания.
Батарея действовала слаженно, чётко. Техника работала как часы, благо заместитель командира и начальники отделений ей всегда уделяли, прямо скажем, не формальное внимание. Это колеса, может, не всегда с внешней стороны отдраены кузбасслаком[10], такое могло быть, но механика и электрика в батарее всегда работали исправно. Так было и в этот раз.
Все вводные отрабатывались личным составом чётко и правильно. Автотранспорт работал нормально. Всё вроде было в норме. Даже завтрак на боевой стартовой позиции, организованный отошедшим от своего пива старшиной, был по-особому вкусен и приятен.
В девять часов утра пришла команда «Отбой». Всё приведено в исходное, доклады от отделений прошли, всё в порядке. Личный состав до одиннадцати часов отправлен отдыхать.
На подведении итогов работа дежурной смены и всего личного состава их батареи была признана лучшей. Начальник штаба дивизии поблагодарил командира батареи.
– Командир дивизиона, следует поощрить офицеров и сержантов батареи, на ваше усмотрение. Я доложу командиру дивизии. Молодцы, лихо работали.
Командир дивизиона сказал «есть», но про себя подумал: «Как же, вот вы уедете, и я целовать их начну – сейчас, как же!»
После убытия проверяющих и постановки офицерскому составу задач командиром дивизиона, комбат собирает офицеров и прапорщиков в канцелярии батареи. Теперь самый полный разбор итогов проверки. Дело в том, что многое из того, на что не обратили внимание проверяющие (может, для них это было мелочью), от глаз комбата не могло укрыться. Мальцев и поругал, кого надо, но и похвалил подчинённых.
До обеда опять учебный корпус. Отправив батарею на занятие, Мальцев пошёл в казарму Прошёл по расположению, осмотрел заправку кроватей, несколько тумбочек, зашёл в кладовую. В кладовой, заложив карандаш за ухо, у стола с журналами сидел старшина.
– Что, Андрей Лукич, всё считаем?
– Да что там считать, в четвёртом отделении начальник просил молодым обмундирование поменять, загадили так, что и отстирать невозможно, а где я его возьму, в третьей батарее вот выпросил подменку. У Иван Тимофеича всегда есть. А сейчас считаю вот, сколько всего повседневного обмундирования у нас числится.
– Андрей Лукич, а что ты об Истомине сказать можешь, увольнять, наверно, будет командир?
– А что я могу сказать? Засранец он, так батарею подставить. Но куда его выгонять? Вы же знаете, деревенский он, мать спилась, давно уж умерла, отец тоже алкашил, в прошлом году Лёха ездил его хоронить. Хату продал. Куда он теперь? На улицу? Выгоним – значит, ещё одним бродягой в стране больше станет. Вот такое моё мнение.
Переговорив со старшиной, Мальцев направился к учебному корпусу.
Батарея занятия завершила, заместитель командира строил людей. Начальники проверили внешний вид подчинённых и также стали в строй.
Мальцев объявил дальнейший порядок действий и отправил батарею на общее построение. По годами устоявшейся традиции, к столовой дивизион направлялся после докладов командиров подразделений командиру дивизиона. Прохождение обязательно было с песней. Считалось, и наверно, правильно, песня настроение поднимает. А командир с заместителями оценивали, чьё подразделение лучше споёт. Так было и сегодня.
После обеда личное время, отдых до четырёх часов дня. Комбат зашёл в канцелярию, лично проинструктировал состав заступающего наряда, затем приказал позвать рядовых Паршина и Скворцова. Прибывшие солдаты, как предлагалось начальниками отделений, должны были заменить разжалованных сержантов. Мальцев побеседовал с ними, остался в целом доволен разговором и отправил солдат в расположение.
Всё, можно передохнуть и самому. Командир сел в кресло, прикрыл глаза. Как и у Штирлица, Мальцеву хватило минут пятнадцати, чтобы слегка приободриться. Однако надо двигаться дальше.
В шестнадцать часов батарея направилась на боевую стартовую позицию для проверки и передачи техники дежурными расчётами. Далее, в семнадцать, построение всего личного состава, развод, смена и ритуал заступления новой дежурной боевой смены пуска на боевое дежурство. Гимн, торжественное прохождение под марш всех подразделений дивизиона.
Уже в расположении комбат вновь собирает сержантов. Опять долгий нелёгкий разговор. Встретился с секретарём комсомольской организации батареи. Зашли к комбату офицеры, обсудили проделанное за день, обговорили завтрашний день.
Незаметно время пролетело, вот и ужин позади, вечерняя поверка, отбой, в казарме тишина. Хорошо сегодня поработали бойцы, замаялись так, что и храпа не слышно.
Всё. Надо немного передохнуть.
В эту ночь комбат пошёл отдыхать в гостиницу, всё-таки почти двое суток без сна, в переживаниях. Устал.
Прилёг. Сон никак не приходил. Думы вновь стали одолевать комбата.
Итак, что мы имеем. Судя по работе в прошедшие после этой нелепой пьянки дни, по реакции людей, такое больше вряд ли повторится. Вон как сержанты на совещании навалились на Коваленко и компанию, все по-серьёзному, с обидой, с переживаниями, с эмоциями. Оно и действительно, столько трудились, за честь батареи боролись – и на тебе, труд коллектива коту под хвост. Большинство очень серьёзно отнеслись к этой ситуации, а значит, есть, есть на кого в батарее опереться. Это радует.
