Сергей Семипядный - маленькие и неприметные
– Но мы не вызывали гаишников. Мы разобрались сами.
– Так… А из-за чего задержка?
– Мы ездили в автосервис оценку делать, – продолжал лгать Дмитрий.
– Ты рехнулся? Это позднее нельзя было сделать?
– Не получилось. Этот тип настаивал, – с грустью ответил Дмитрий.
– Ну погоди! Я разберусь с тобой! – пригрозила Бояркина.
Утром Марина снова позвонила. Она была в ярости, она шипела, как змея, а не говорила человеческим голосом.
– Что это за шутки? Ты зачем из меня дурочку делаешь?
– Марина, что случилось? Ты о чём? – испугался Дмитрий.
– Почему ты сказал, что встреча не состоялась? Что за шутки такие?
– Ну так… – пришёл в замешательство Дмитрий.
– Что ты финтишь? А, придурок? Ты зачем мне плёл про аварию?
– Мне же надо было как-то… – промямлил Дмитрий и замолчал. Что-то подсказывало ему, что говорить сейчас следует как можно меньше.
– Я тебя спрашиваю, зачем тебе это надо было? Что это за шутки такие дурацкие? Ты почему, я тебя спрашиваю, сказал, что встреча не состоялась? – продолжала шипеть в трубку Бояркина. – А с Иван Иванычем в каком тоне ты говорил, придурок? Ты что, совсем уже?
По её словам выходит, что встреча считается состоявшейся. Но почему? Если это так, то получается – Николай вполне справился с ролью наёмного убийцы. Но кто его просил? И как это произошло?
Когда Подлесный частично выкарабкался из состояния полуоцепенения, то обнаружил, что Бояркина уже положила трубку, воткнув ему в ухо мелкую цепочку противных гудков.
Подлесный надеялся, что у него состоится ещё одна встреча с Иваном Ивановичем. Теперь он знал: это не так. Всё, что он имеет на данный момент времени, он будет иметь и спустя неделю или две, если, конечно, самостоятельно не предпримет каких-либо эффективных розыскных действий.
И не надо лежать перед телевизором и пялиться бессмысленно на бледно-голубой экран. Движения мышц и пульсация крови – это для начала. Дмитрий сполз на пол, перевернулся животом вниз и принялся отжиматься. Потом поднялся на ноги и приступил к приседаниям, одновременно с этим прислушиваясь к своим мыслям, не к тем, что были на поверхности, а к другим, неразличимым, которых, возможно, ещё и не было в его голове и её окрестностях. Через пятнадцать минут, измученный не столько физически, сколько душевно, Дмитрий снова прилёг на кровать.
15
Дмитрию уже начинало казаться, что зря он это затеял – разыскать владельца боксёра, чтобы выяснить, как протекал их разговор, разговор между человеком, пришедшим на встречу с киллером, и человеком, который таковым не является. Результат ему известен, а детали… Так ли уж и важны эти самые детали? И вот из-за такого, казалось бы, пустяка он почти два часа ёрзает на скамейке, протирая собственные штаны о жёсткие доски, и беспрестанно зыркает по сторонам. А если боксёр с его хозяином живут не в ближайших нечётных домах бульвара, а где-нибудь там, в глубине переулков? Если да, то нет никаких гарантий того, что они снова придут сюда именно сегодня, когда их тут нетерпеливо ожидает Подлесный. Кроме того, собаку могут выгуливать и другие члены семьи, а узнает ли боксёра Дмитрий в отсутствие хозяина Николая – вопрос.
Однако наконец из арки второго от переулка дома выбежал рыжий боксёр, а потом появился и его хозяин – тот самый мужчина, которого и попросил вчера Подлесный о небольшой услуге. Сейчас Дмитрий подождёт, пока Николай приблизится, да и поговорит с ним. Но в эту минуту произошло нечто неожиданное и непонятное – какой-то мужчина средних лет в чёрных джинсах и белой футболке, шедший следом за Николаем, – откуда мужчина взялся, Дмитрий не заметил, – кивком головы указал на идущего впереди. Что это значило и кому адресовался этот кивок, было совершенно неясно. Впрочем, почти тотчас же Дмитрий увидел и того, кому, несомненно, был адресован кивок, – парня крепкого сложения, выбравшегося из тёмно-серого «Фольксвагена». В течение следующей минуты Дмитрий, оставшийся неподвижным, наблюдал, как парень-качок шёл за Николаем, а мужчина в чёрных джинсах смотрел им в спины, чтобы, в итоге, отправиться в том же направлении.
За Николаем следят, за ним установлена слежка. И Дмитрий ничуть не сомневался, что именно так и обстоит дело в действительности. Этот кивок мужчины, обусловивший появление парня-крепыша, отправившегося следом за собакой и её хозяином, многозначному толкованию не поддавался. За ним следят. Но кто и почему? Что это значит? Ясно лишь одно: приближаться к человеку, пребывающему в подобном положении, может быть опасно.
Однако и уйти, не получив ответа на мучительно пульсировавшие в голове вопросы, Дмитрий не был способен. И он сначала укрылся за «Московским комсомольцем», а затем осторожно пошёл за мужчиной в джинсах и белой футболке, стараясь держаться как можно дальше от него. Николай, вероятно, скоро вернётся. Прогуляется с собакой и возвратится домой. И, может быть, вообще не надо идти вслед за этими тремя, не считая собаки, рискуя привлечь к себе внимание, а просто-напросто присесть на скамейку и дождаться их здесь. Но Дмитрий неожиданно понял, что на месте ему не усидеть, он, без сомнения, не сможет сохранять покойную неподвижность.
Спустя тридцать минут четверо, не считая собаки, возвратились к памятнику Гоголю. Николай закурил и присел на скамейку, а парень-качок и присоединившийся к нему вскоре мужчина в белой футболке и чёрных джинсах стали о чём-то совещаться. С расстояния порядка сотни метров Подлесный наблюдал за ходом военного совета. Ему хотелось надеяться, что эти двое не из правоохранительных органов. Дмитрий уже прикинул, что если за Николаем следит милиция, то, следовательно, Иван Иванович на крючке у них, ибо на Николая вышли, несомненно, через него. То есть Иван Иванович вывел представителей правоохранительных органов на киллера, которым, по их мнению, как, впрочем, и по мнению Ивана Ивановича, является Николай.
И пускай бы они сколько угодно долго считали Николая киллером, Николая, но не его, Дмитрия Подлесного. Однако возможны и другие варианты. Например, слежку мог организовать Иван Иванович или те, кто действует с ним в одной связке. Установив, кто это делает, можно было бы каким-то образом судить и о целях данного мероприятия.
Покурив, Николай взял пса на поводок и направился к себе домой. Он спустился вниз и перешёл на тротуар. И двигался теперь в сторону Дмитрия. Насколько можно было судить по его виду, слежки за собою он до сих пор не обнаружил.
А вот с теми двумя, что следили за Николаем, дело обстояло иначе. И завернув в арку, Подлесный нос к носу столкнулся с парнем-качком. Столкновение это было столь неожиданным, что Дмитрий просто опешил: отшатнувшись и выпучив глаза, он замер в позе суслика вместо того, чтобы преспокойно обойти внезапно возникшее препятствие и проследовать дальше. С удовлетворением отметив его замешательство, качок снисходительно и зловеще одновременно улыбнулся, затем схватил Дмитрия за шиворот и поволок в направлении двора.
– В чём дело? Что такое? Да что вы такое позволяете? – затрепыхался Подлесный, предпринимая попытки вырваться. Или, скорее, демонстрируя желание обрести свободу.
Качок, не отвечая, затащил Дмитрия в ближайший из подъездов и ударил в область солнечного сплетения, после чего лениво бросил:
– Рассказывай!
– Что… рас… рассказывать? – с трудом, после довольно продолжительной паузы, выговорил Дмитрий.
– Он не понял вопроса, – прозвучал тенорок от входной двери, и Дмитрий увидел чёрно-белого мужчину.
– А нам и повторить не трудно, – рассмеялся качок и вновь ударил Подлесного.
На этот раз удар оказался особенно сильным и точным: Дмитрия переломило пополам, и свет померк в глазах его. Дмитрий рухнул на колени, обхватив себя руками и зажмурился. Мысли оказать сопротивление насилию поблизости не было.
Вскоре снова последовали вопросы и как логическое их развитие более или менее точные удары в сверхчувствительное скопление нервных узлов пониже груди. Основные паспортные данные Подлесный назвал едва ли не с охотой, но когда парень взял его одной рукой за шею пониже затылка, а вторую руку, вооружённую холодным в прямом смысле этого слова оружием с острым кончиком, поднёс к горлу, Дмитрий понял, что любое неосторожно сказанное слово может стоить ему жизни.
– Я тебя последний раз спрашиваю: ты почему таскался за нами? – прорычал парень-качок, начинающий выходить из себя.
– Из любопытства.
– Ну-ну! Что за любопытство?
– Я увидел, что вы за ним следите. Мне стало интересно. И я пошёл за вами.
– Зачем ты пошёл за нами?
– Я же говорю: мне стало любопытно. Я никогда не видел, как проводится слежка. Так вы не из милиции?
– Не твоё дело! За нами почему следил? Чего тебе надо? – добивался правды мучитель.
