Татьяна Осипцова - Утка с яблоками (сборник)
– А что это? – недоверчиво покосился на золотой ободок Степанцов.
– Детектор лжи – последняя, беспроводная модель. Знаете, мышки беспроводные бывают?
– А, ну да, – кивнул Андрей Андреевич и протянул левую руку.
Кольцо послушно улеглось на его среднем пальце, будто всю жизнь там сидело. А Ливед уставился в монитор своего «Макинтоша» и принялся монотонно задавать вопросы.
– Сколько раз вы прогуливали школу?
– Один раз, то есть один день, в восьмом классе. Мне отец тогда так всыпал, что больше желания не возникало.
– Вы женились по любви?
– Да, конечно.
– Сколько любовниц у вас было?
– Ни одной.
– И правда, ни одной – поразительно! Для чего вам нужны деньги?
– У дочки свадьба скоро, половина проплачена…
– А на работе зарплату задерживают?
– Да.
– Кем вы работаете?
– Старший инженер.
– Три года до пенсии, и все еще старший? Почему? Вы плохой специалист?
– Да нет, хороший я специалист, в нашем секторе больше и специалистов-то нет. Ведущий инженер – сопляк, но нахрапистый и пробивной. Умеет перед начальством так дело выставить, будто без него ничего бы и не сделалось, мою работу за свою выдает.
– Ему – премии, а вам – дырка от бублика?
– Примерно так.
– Понятно-понятно… – поцокал по клавишам Ливед. – Ну, вот и все, проверка окончена, господин Степанцов. Для вас нашелся замечательный инвестор. Ему хочется приобрести то, что имеется у вас, взамен дав то, чего вам не хватает.
– У меня ничего нет. Вы же говорили, без залога… – пробормотал растерявшийся Андрей Андреевич.
– Все верно, залог не требуется, это кое-что другое. Ваши личные качества: совестливость, честность, порядочность – их бы хотел позаимствовать ваш потенциальный инвестор.
– Как! Что за чертовщина! – невольно воскликнул Степанцов.
– Чертовщина, уважаемый, именно что чертовщина, – плотоядно улыбнулся Ефим Львович и стал похож не на Председателя Сбербанка, а на Мефистофеля из бессмертной оперы Гуно. – Чертовщина, основанная на самых современных электронных и нанотехнологиях.
– Нанотехнологиях?.. – и вовсе опешил Андрей Андреевич.
– На них, родимых! Куда же нынче без нанотехнологий! Президент дал указание использовать их на всю катушку, вот мы и того… используем!
Ухмылка у Ливеда вышла гаденькая, и Степанцова передернуло: куда он попал? Он попытался было выдернуть себя из гостеприимных объятий удобного кресла, но Ефим Львович перестал улыбаться и добродушно проговорил:
– Успокойтесь, ничего страшного, тем более все уже произошло. Позвольте назад наше колечко.
Андрей Андреевич стянул кольцо, и оно мгновенно скрылось в недрах черного пиджака.
– Что… произошло?
– Обмен инвестициями. Инвестор получил, что хотел. Вы, я думаю, тоже не останетесь в претензии.
– То есть, вы дадите мне деньги? Без процентов?
– Да, конечно. Вот договор, – за спиной Ефима Львовича захрюкал незамеченный ранее принтер, и через несколько секунд на стол легла мелкого аптечного шрифта бумага. – Вот, – ткнул пальцем Ливед, – ноль процентов.
Действительно, эта цифра выделялась более крупно на фоне мелких букв.
– Подпишите здесь и здесь, – указал Ефим Львович.
Обычно осторожный Андрей Андреевич вдруг мысленно махнул рукой: чего перечитывать ерунду, больше нуля процентов они у него все равно не получат – и подписал не глядя.
– Ну, а деньги? – довольно нагло поинтересовался он.
– Деньги? А, деньги…
Ливед развернулся на своем царском кресле, сделал пассы над одним из кругов на стене, и тот отверзся, оказавшись вделанным сейфом. Привстав и загородив сейф собой, Ефим Львович поколдовал в его нутре.
«Вот бы тыщ сто дали!» – успел подумать Андрей Андреевич до того, как на стол перед ним легла одинокая цвета морской волны купюра.
Он был оскорблен до глубины души, и внезапно из этой самой глубины полезла невиданная дотоле злость и незнакомые слова.
– Ты, падла, чё, развести меня решил? Какого, тра-та-та, ты мне целый час мозг парил, лапшу на уши вешал? Я те чё, пацан из «Пионерской зорьки»? За мою честь и порядочность ты мне подсовываешь жалкую тыщу?
Как-то само собой получилось, что Андрей Андреевич уже не сидел в кресле, а нависал над столом и Ефимом Львовичем, одной рукой схватив его за грудки, а другой тянулся к открытому сейфу, в котором голубоватым и розовым соблазном выстроились пачки в банковских опоясках. Однако Ливед тоже оказался не промах, мгновенно захлопнул сейф, и он растворился в фантасмагории наползающих друг на друга кругов.
– Тише, Андрей Андреевич, тише, – стал он увещевать разбушевавшегося заемщика. – Это не жалкая тысяча, как вы изволили выразиться, это, так сказать, символ нашей сделки, аванс – остальное вы теперь и сами добудете. Видите, мы вас не обманули: взамен вашей честности и порядочности инвестор дал вам умение добиваться своего любыми способами, и определенную, я бы сказал, наглость.
«А ведь правда, – проанализировал необычное свое поведение Андрей Андреевич, – еще полчаса назад я бы не решился ни за что ни про что вцепиться в незнакомого человека. Может, действительно, с такими качествами жить проще? Не зря ведь говорят: наглость – второе счастье».
Схватив со стола купюру и договор, не попрощавшись, Степанцов покинул «БанкNot» и зашагал в сторону дома. По пути ему попался универсам спиртных напитков, он туда сроду не заходил, а сегодня ноги сами довели. Разнообразие на полках впечатляло, но в кармане кроме заемной тысячи ничего не было, и Андрей Андреевич ограничился литровой бутылкой вискаря «Джонни Уокер» – знай наших! Не стерпел, отвинтил пробку еще в лифте, хлебнул, поморщился – самогоном отдает.
Едой в доме почему-то не пахло, хотя час ужина как раз настал. Зато из дочкиной комнаты доносилось воркование:
– Ой, вот этот красивый!
– Нет, желтые к разлуке.
– Они не желтые, а кремовые!
– Нет, лучше этот, розовый.
– Слишком банально, мам. Неужели ты не видишь, кремовый лучше!
Скинув ботинки и сунув ноги в тапки, Андрей Андреевич заглянул в комнату. Жена и дочь, уставившись в компьютер, просматривали варианты букетов невесты, так называемых флердоранжей.
– Ой, какая прелесть! – ткнула пальцем в экран дочка. – И всего пять тысяч!
– Пять тыщ?! – взревел от двери Андрей Андреевич. – За пучок розочек? Да они их, небось, на кладбище подбирают, стебли-то обломаны!
– Отец, не мели ерунды, – привычно одернула жена, еще не зная, что перед ней совсем не тот Андрей Андреевич, с которым она почти тридцать лет прожила, не услышав от него ни одного супротивного слова.
– Что?.. Ерунды?! Ты с кем, тра-та-та, разговариваешь?
Непечатное, не мужниного лексикона слово лишило Елену Степановну Степанцову дара речи. Дочка тоже впала в транс. Довольный произведенным эффектом, Андрей Андреевич продолжил на тон ниже:
– Ужин готов?
Дочка вышла из комы первой.
– Какой ужин, пап? Игореша вот-вот придет, я хотела показать, какой мы букет выбрали…
– Игореша, тра-та-та! Букет – тра-та-та-та! А мне не жравши, тра-та-та-та-та…
Тут как раз прозвенел звонок.
– Игорек! – пискнула дочь и понеслась к двери.
– Игореша! – рыкнул Андрей Андреевич и ринулся следом.
Жених – нескладная дылда в толстовке с капюшоном – сначала запечатлел на губах невесты долгий поцелуй и лишь затем кивнул будущему тестю.
– А, женишок… Подь-ка сюда, – ласково-зловеще прошипел Степанцов и поманил его пальцем в сторону гостиной. Так поманил, что Игорь поплелся за ним, будто кролик за удавом.
Андрей Андреевич плюхнулся на диван, и каким-то образом не осталось места ни справа от него, ни слева. Жених оглянулся на придвинутые к столу стулья, но сесть под мрачным взглядом хозяина почему-то не решился. Тот выдержал внушительную паузу, прежде чем заговорил:
– Слушай сюда, пацанчик, и запоминай, я дважды повторять не буду. Я согласился на эту вашу долбанную свадьбу, потому что люблю свою дочь, но даже самая большая любовь имеет пределы. Мой предел настал. Больше я ни копейки на ваше пиршество не дам. Ты, тра-та-та, думал одними колечками отделаться? А мне тра-та-та-та и кадиллаки, и фотографов и банкеты оплачивать, да еще пучки цветов, тра-та-та, пополам с соломой за пять тыщ? Не на таковского напали! Что оплачено, то оплачено, но с меня хватит! Остальное, парень, твои проблемы.
– Но, Андрей Андреевич, вы же знаете, родители у меня в деревне, какие у них доходы? А сам я совсем недавно зарабатывать стал. И мы ведь договаривались, я покупаю путевку в свадебное путешествие.
– Денег нет? Тра-та-та! А мотоцикл свой, на какие шиши купил? Вот его и продай. А в свадебное путешествие можно и в деревню прокатиться. Экзотический тур получится. Я все сказал. Свободен.
Ошарашенный жених еще не вышел из комнаты, как Андрей Андреевич рявкнул:
– Мать! Ужин готов? – и, задвинув в сторону Игорька, тяжелой хозяйской походкой прошествовал на кухню.
