Татьяна Осипцова - Утка с яблоками (сборник)
– Ты там поосторожнее, не поцарапай… – предупредил муж.
– Да я тихонько, – успокоила Елена Федоровна.
В начале восьмого Филипп Маркович из последних сил расчистил перед носом своей машины небольшой кусочек дороги, чтобы без помех вписаться в глубокую колею.
Тяжело дышащие и потные, поплелись супруги к парадной, волоча за собой орудия труда: муж – соседскую лопату, жена – собственную швабру.
– Я в душ первый, – заявил он.
– Конечно. А я пока завтрак тебе приготовлю, – безропотно согласилась Елена Федоровна, жалея мужа. Бедный, так устал, а ему еще целый день за рулем.
Через два часа коробки и сумки стояли в коридоре, Елена Федоровна отправилась на кухню перекрыть газ, а Филипп Маркович проверял по комнатам, все ли электроприборы выключены. Вдруг со стороны кухни раздался истошный вопль.
– Караул!!! Грабят!!! Караул!!!
Выскочивший на крик в коридор Филипп Маркович успел увидеть, как жена распахивает входную дверь и, продолжая вопить, выскакивает из квартиры. Ничего не понимая, он ринулся вслед за ней, но слоновий топот раздавался уже этажом ниже.
Он нагнал ее, едва выбежал на двор. Жена продолжала кричать как оглашенная, указывая трясущейся рукой в сторону стоянки. Филипп Маркович глянул…
Его машина аккуратно вырулила в колею и стала медленно удаляться в направлении подворотни.
– Караул!!! – зачем-то завопил он вслед за женой, но тут же опомнился, скинул шлепанцы, чтобы не мешали, и в одних носках бросился вслед за пробирающейся к выезду со двора темно-синей девяткой.
– Врешь, сволочь, не уйдешь! – кричал он на ходу.
Расстояние постепенно сокращалось. Казалось, еще чуть-чуть – и Филипп Маркович достанет рукой до багажника или бампера. Почему-то в этот момент ему казалось, что таким образом он сумеет остановить угонщика. Но тут машина повернула налево, слегка пойдя юзом в снежной каше цвета хорошо сдобренного молоком кофе, и Филипп Маркович увидел за рулем… соседку. Ту самую, в джинсиках, с пупком и белокурой гривой. Девушка улыбнулась ему и, на мгновение оторвавшись от руля, в знак приветствия махнула ручкой за стеклом.
От удивления Филипп Маркович встал как вкопанный, увязая чуть не по колено в грязном снегу, и только когда автомобиль скрылся в подворотне, выговорил со злостью:
– Коза драная! Все-таки перепутала машины…
– Ну почему коза? Нормальная симпатичная девушка, – раздался за спиной слегка задыхающийся голос жены.
Ошарашенный ее словами, Филипп Маркович обернулся. Вот дура! Нашла время для женской солидарности!
Жена стояла, прижав руки к вздымающейся от бега обширной груди, и… хохотала!
– Ты что? Рехнулась?
– Это ты… – захлебывалась смехом Елена Федоровна, став в эту минуту похожей на юную Ленку-хохотушку. – Ты … номера …тигренок … на заднем стекле…
Мы…раскопали…чужую…машину…
2010 г.
БанкNot
Метро выплюнуло Андрея Андреевича в центре одного из спальных районов, вместе с толпой спешащих к домашнему очагу петербуржцев. Народ деловито рассосался в разные стороны: кто к сияющему огнями торговому комплексу, кто к трамвайной остановке, кто через дорогу, к магазину «Пятерочка». Андрей Андреевич решил не тратиться на трамвай, пройтись до дому пешком, тем более, торопиться туда не хотелось. Едва он ступит на порог, жена опять пристанет с надоевшим за последние два месяца вопросом: «Дали ли деньги?» И что он ответит? Что начальство, напуганное второй волной мирового экономического кризиса, решило потуже затянуть пояса на штанах своих сотрудников?.. Жена говорит – жаловаться. А никак! Обставили все – не подкопаешься! Белую зарплату переводят на карточку полностью, зато серую, конвертную, в два раза ее превышающую – третий месяц придерживают. Обещают, мол, вот-вот, буквально завтра-послезавтра…
А тут еще дочка замуж надумала! Ладно бы просто замуж – так им свадьбу подавай, шикарную, чтоб, блин, как в американском кино! Ресторан с увитыми цветами столиками, платье за двадцать две тысячи, туфли, перчатки, фата и прочие кадиллаки… Чтоб профессиональный фотограф все это снимал. И, соответственно, мамаше – жене, то есть – тоже платье вечернее, туфли, прическу. И ему, Андрею Андреевичу, костюм. «А то ведь с тобой рядом стоять стыдно», – кривилась жена.
Надумать надумали, назаказывали всего, авансы заплатили – а рассчитываться с каких шишей? Как раз трех его зарплат и не хватает. В долг никто больше не дает, люди кризиса боятся. Кредит пробовали взять – не вышло. Андрею Андреевичу до пенсии три года, жене и того меньше. Мысль, где раздобыть недостающие деньги, днем и ночью буравила мозг, ни о чем другом Андрей Андреевич и думать не мог.
Он удрученно двинулся в сторону дома вдоль улицы, не замечая магазинов, недавно появившихся на месте расселенных первых этажей. Не манило его ни живое пиво, ни пражская кондитерская, ни зоотовары «КотоПес», ни даже «Счастье рыбака», а уж свадебный салон «Офелия» заставил крепко сжать зубы. В этой самой «Офелии» – надо ж так назвать! – жена с дочкой сорок тысяч оставили.
Вдруг дорогу Андрею Андреевичу преградил человек-сэндвич, ходячая реклама. Жалкий мужичонка таджикского вида бросался к редким прохожим, пытаясь всучить желтые бумажки: «Возьми банкнот!»
Андрей Андреевич было шарахнулся, никогда он рекламе не доверял, тем более такой настырной, но уж больно жалобно смотрел азиат, махая в сторону высокого нового крыльца: «Деньга, деньга дают, без залог!» Андрей Андреевич взял бумажку и оглянулся туда, куда тыкал пальцем сэндвич. Над закрытыми роллетами окнами сияла вывеска «БанкNot». Желтая бумаженция разъясняла, что сие заведение является ссудной конторой, дающей в долг деньги без залогов и поручителей, от одной тысячи рублей. Решение принимается за пятнадцать минут при наличии всего двух документов: паспорта и ИНН.
Первая мысль была – бесплатный сыр только в мышеловке. Вторая – интересно, неужели действительно без залога? Третья – зайти, узнать?
Но табличка возле закрытых дверей гласила, что заведение работает до семи, а на часах семь пятнадцать. Завтра зайду, решил он и поплелся к дому, объясняться с женой.
Интерьер в ссудной лавке показался Андрею Андреевичу причудливым. Наезжающие друг на друга концентрические круги на белых стенах делали объем помещения зыбким, уходящим в бесконечность. Чуть ли не посередине комнаты располагался обычный канцелярский стол, из тех, что украшали любую контору лет тридцать назад. Белоснежный компьютер фирмы «Макинтош» смотрелся на нем инородным телом. За столом восседал мужчина среднего возраста в черном костюме и такой же рубашке. Короткий бобрик волос, высокий лоб, прямой длинноватый нос и темные внимательные глаза. Образ завершал намек на бородку и очки в тонкой оправе, что делало его похожим на нынешнего председателя Сбербанка.
«Родственник, что ли, дочернее предприятие открыл?» – мелькнуло в голове у Андрея Андреевича.
– Здравствуйте! – вскочил хозяин кабинета, едва посетитель, потоптавшись у порога, вступил в помещение. – «БанкNot» готов помочь вам!
– Э-ээ… – замялся Андрей Андреевич. – Я только спросить… Это правда, что без залога и поручителей?
– Правда, уважаемый, истинная правда! Только паспорт и ИНН, и небольшая собственная проверочка. Присаживайтесь, – сделал гостеприимный жест банкир в сторону удобного кресла по другую сторону своего стола.
И откуда оно взялось, вначале Андрей Андреевич его и не заметил.
– Меня зовут Ефим Львович Ливед, Ли-вед, – по слогам повторил хозяин кабинета и вернулся в свое кресло, кстати, шикарное, не хуже, чем у Президента России. Осклабившись в улыбке, он протянул руку: – Попрошу ваши документики.
Андрей Андреевич с готовностью вынул из внутреннего кармана куртки паспорт и ИНН.
– Степанцов, Андрей Андреевич, 1954 года рождения, – застучал по клавишам Ефим Львович, – ИНН… Мы, понимаете ли, решили воспользоваться, коль уж всех в России пронумеровали. Вбил 12 цифр, и вот она, вся ваша жизнь, как на ладони: не участвовал, не привлекался, не нарушал. Мало того, всеми отмечена ваша кристальная честность и порядочность, господин Степанцов. Безусловно, вы кредитоспособный человек.
– Почему-то в остальных банках так не посчитали, – криво хмыкнул Степанцов.
– Критерии у них другие, Андрей Андреевич, и условия кредитования.
– А кстати, – опомнился заемщик, – какие условия, я вас не спросил?
А вдруг у них сто процентов годовых? Он еще не рехнулся.
– Условия самые что ни на есть приятные для вас – ноль процентов годовых.
– Как это – ноль? – опешил Андрей Андреевич. – Так не бывает!
– Есть многое на свете, друг Горацио… – продекламировал господин Ливед голосом Смоктуновского, то есть так похоже, что Андрей Андреевич даже вздрогнул. – Дело в том, что наши инвесторы люди особенные, и требования к заемщикам у нас тоже необычные. Вы не думайте, Андрей Андреевич, что всякий может получить помощь от «БанкNot». Кстати, еще одна последняя проверочка, – в руках у Ефима Львовича появилось колечко, по виду золотое, с какой-то странной, будто арабской вязи гравировкой. – Попрошу вас надеть кольцо, и отвечать на мои вопросы предельно правдиво.
