Маргарита Макарова - Безупречная смерть
– Даш, что вы делали три дня назад, вечером, – Потапенко, наконец, сел рядом на стул.
– С подружками была. День рождение отмечали у Машки.
– Кто это может подтвердить?
Даша потянулась за бутылкой. Потапенко отодвинул ее еще дальше.
– Машка, и еще пять человек. И потом еще тут сидели. И Наташка ночевать осталась. Играли, – она почти кричала.
– Как играли?
– На компьютере! «Принц Персии».
– Телефон бывшего мужа – это который? – Потапенко протянул Даше раскрытый мобильник.
– Теперь Шевчука решили подозревать? Сами разбирайтесь! Ничего вам не скажу!
– Собаку кто-то накормил, и прошел мимо нее! Кто еще мог так хорошо быть знаком собаке?
– А где она, собака моя?
Дарья встала и прошла к двери. Тут висела маленькая пластиковая угловая полка. На ней громоздились скрепки, скотчи, провода для компа, салфетки. Она взяла записные книжки и обернулась к сидящему на стуле Потапенко.
– Вот. Сами смотрите и разбирайтесь. Тут все то же самое, но без кодировки.
– А какие отношения были у Шевчука с вашей сестрой?
– Ну вы совсем тупой! Убирайтесь отсюда. Я вам не верю.
– Да успокойтесь же вы!
– Да вы дальше обычного бытового убийства даже представить себе ничего не можете! Что вы вообще можете себе представить?! А уж тем более раскрыть! Пьяную бытовуху. Когда вот труп – в луже крови, а вот убийца – в луже мочи!
– Как бы у нас сейчас до такой лужи не дошло!
– Убирайтесь! Вы ничего не знаете! За моей сестрой английская разведка охотилась! Анька сама говорила, что мусорное ведро на даче постоянно переворачивают, как будто изучают содержимое мусора!
– Ха-ха-ха! – Потапенко не смог удержаться от смеха. – Ми-6 значит выслеживали. Джеймс Бонд в мусоре вашем копался? А его агентами – собаки сторожа были?
– Вы – дурак!
– Потише. Что ж она убила английскую королеву? – Потапенко встал. Он все-таки не мог сдерживать улыбку.
– Она расследование нарисовала. Картины. Файед их купил. Картины, в которых обвиняла королеву в убийстве принцессы Дианы! Эти картины в Лондоне! Вот они и убили ее!
Даша стояла у входа в кухню, Потапенко перед ней. Она орала уже во все горло, не желая отступать от принятой ею версии.
– Ну, милая девочка, тогда это дело нужно передавать ФСБ. Что ж они, лохи, агентов иностранной разведки прозевали?
– Убирайтесь, вы все лохи. Убирайтесь!
Даша кричала прямо ему в лицо. Она повернулась и пошла по коридору к двери. Настежь распахнув обе, она вышла сама, ожидая, пока следователь выйдет из квартиры. Он нехотя прошел на лестницу, прихватив записные книжки и мобильник.
– Мобильник оставьте. Я продам его. Вам все равно в нем ничего не понять.
Следователь нехотя протянул ей мобильник.
– А может, вы успокоитесь и зайдете ко мне? Я могу и машину выслать за вами.
– Может быть.
Даша сказала это низким, уставшим и надорванным голосом.
– А может быть, я завтра к вам зайду?
Она захлопнула дверь.
Потапенко вышел на улицу. Огляделся. За Дашиным домом, стояло еще десяток таких же девятиэтажек и школа. За школой – еще пара старых домов послевоенной постройки. Микрорайон имел четкие ограничители. Именно поэтому сами местные жители называли его – Малой землей. С одной стороны – речка, от шоссе район отгораживался железной дорогой рижского направления, на севере тут удачно вписался в пейзаж цементный завод и запретная зона водоканалов. За ней начиналась огромная территория военного завода, на котором и работала бабушка погибшей девушки. На западе микрорайон был недоступен благодаря огромному кратеру, впадине, сходненскому природному коллизиею. И хотя никто никогда не слышал о сходненском метеорите, впадина была, и на дне ее протекала маленькая речушка.
Перед подъездом сидели бабушки. Потапенко протянул им свое удостоверение.
– Здравствуйте, уважаемые! Скажите, Анну Пастер вы знали?
– Ну конечно знали, – самая толстая охотно вступила в разговор.
– Как она с сестрой ладила?
– Когда бабка-то у них жива была – ругались часто. А последние пять лет не слышно.
– А тут она ни с кем не ругалась? Мало ли…
– А что ты спрашиваешь-то? – вступила в разговор улыбчивая подслеповатая женщина с палочкой. На ее носу были очки с такими мощными линзами, что глаза казались больше лица.
– Убили ее. На даче.
– Зарезали? Ой, господи, помоги, помилуй, – запричитала самая крайняя тетка.
Она сидела прямо, выглядела бодрой. Лицо ее, опухшее и давно потерявшее форму, очень походило на нечищеную старую картофелину.
– Я давно говорила, что слишком она горячая. Не с теми связывается! – продолжала она причитать. – Чего придумала! С мальчишками драться!
– То есть как драться? Бабуль, я об Анне Пастер говорю. Ей же 25 лет было, – Потапенко опять улыбнулся.
– А тело сюда привезут? Посмотреть можно будет? Надо ж привезти, с соседями попрощаться, – с любопытством посмотрела на Потапенко сильно горбившаяся и не очень старая женщина в малиновом плаще и малиновом платочке.
– Да ты, милок, что лыбишься-то? Думаешь мы старые, из ума выжили? – вдруг набросилась на него самая толстая, с добрым лицом. – Иди сам к нашему менту, он тебе все и расскажет. Тут целая история была. Наша Анька и бандита тут ловила и каблучком его долбала. Иди туда, туда, в 7 доме. Там он в подвальчике своем сидит. У него и спроси. Раз не веришь, чего разговариваешь.
Все обиженно замолчали. Потапенко отошел. Он завернул за угол дома, в торце которого находился круглосуточный магазин и пошел к указанному дому.
Узкий коридор подвальчика начинался комнатой совета местных ветеранов. Тут было полно стариков, получающих очередную порцию дармовой крупы. Комната участкового инспектора была в самом конце коридора.
– Анна Пастер, – засмеялся участковый. – Ну как же, как же. Тут все мальчишки на нее ополчились. И драки были, и неоднократные.
Комната была квадратная и пустая – стол с телефонным аппаратом, вешалка у входа, карта района на стене. Потапенко плюхнулся на единственный стул, стоящий перед столом участкового.
– Как драки?
– Да вы сами у них спросите.
– До убийства могло дело дойти?
– Угрожали неоднократно, прям при мне. И не мальчик, хочу заметить, а родитель его. Папаша тут один, крутой у нас на помойке.
– Что значит крутой? – Потапенко расстегнул куртку.
– Да вы представить себе не можете! При мне говорит ей – да ты не знаешь, с кем связалась! Еще раз к моему сыну подойдешь, пожалеешь.
– И что? Подошла?
– Да, только к самому отцу. И с ним тоже подралась.
– А в чем дело было?
– Да подрались они.
– С отцом? – Потапенко откинулся на спинку стула.
– И с сыном тоже! – участковый хохотнул.
– С двумя сразу?
– Нет, по очереди! В порядке, так сказать, поступления.
– Не может быть!
– Ну, не верите, идите сами с мальчишками поговорите. Свидетелей полно.
– И ты, Брут, гонишь меня. Да верю, я верю. Только понять не могу ничего. Зачем, из-за чего подрались? – Потапенко облокотился на стол.
– А он ей говорит, слышь, а он ей говорит, да у вас за всю жизнь столько денег не было, сколько у моего сына в карманах на карманные расходы! Ты бы видел, как он надулся, крутой-то наш!
Участкового полностью захватили воспоминания. Он смеялся. Невысокий, даже маленький, плотный, с круглым хитрющим лицом, он жил своей работой, и она, совершенно очевидно, захватывала его целиком.
– А деньги тут при чем? – похоже было, что Потапенко совершенно потерял нить разговора.
– Ну как при чем! Она ему телефоны дарила. Сначала свой отдала. А потом крутой какой-то купила – специально для мальчика – брэнд года! Может и деньги давала, кто знает? Мы-то заставили его только телефоны вернуть. Папашу этого. Выкупать ему пришлось. Мальчик наш деловой был. Первый телефон он сразу продал, просто продал своему другу. На карманные деньги…
Он снова заржал.
– И что? Она их обоих избила что ль? – чувствовалось, что следователь теряет терпение в погоне за смыслом всей этой истории.
– Да нет же! Мальчишка ее одной левой на землю укладывал. И ногами приходовал.
– А вы говорите, она подралась! Так ее избили что ль?
– Да в том-то и дело! Она кинулась на него с собачьим поводком.
– На кого?! – Потапенко даже встал от напряжения.
– На парня. Кинулась с поводком, ейной пряжкой, извините за мой французский, а именно, утяжеленной застежкой хлестанула его пару раз, ну там, сколько успела, пока он ее на землю не повалил и не поласкал своими лендроверами по полной программе. Пока ребята его не оттащили. Так она встала и опять его поводком молотить принялась. В общем, еле-еле оттащили.
– Кого оттащили?
– Сначала его, потом – ее.
– А лендроверы – это что?
– Да ботинки такие, с железными мысами, все время забываю, как они называются.
