Роман Симоненков - Игра законом
– Я за столом не стал распространяться, но тебе скажу. На меня сверху из Москвы давят. Работать по совести не дают…
– Вот поэтому я и не хотел, чтобы ты с генералом знакомился. Преодолевай препятствия сам, каждое пройденное поднимает тебя на новую, более высокую ступень… Генерал на свои пьедесталы сам карабкался.
В городе, как обычно это бывает в вечернее время, темп жизни немного замедлился. Люди, не торопясь, прогуливались по набережной Москвы-реки. Некоторые пары были с детьми. Старушки наслаждались прохладой и свежестью, тянувшими от воды. Напротив Киевского вокзала причаливают прогулочные катера, и Чувиловы успели на последний вечерний рейс. После жаркого дня встречный легкий ветерок приятно ласкал все тело, невидимыми щупальцами проникая под рубашку. В воздухе повис винегрет из чувств, эмоций, любопытства и недосказанности. Сколько живых судеб, спрятанных в суетливом дне, умеет раскрыть нахальный летний вечер. В неприличной близости от Чувиловых притулились две симпатичные девушки, одна из которых самым немужественным образом распустила сопли, и второй подруге пришлось активно её утешать. Слышались слова о божьей немилости, карме и людском сглазе.
– Ты слышишь, Серёж, красавиц этих? – отвлекаясь от собственных мыслей, на ухо прошептал племянник.
– Как не слышу, – улыбнулся профессор, – и слышу, и понимаю.
– В себя бы заглянули, а они бутылку на стол, сигареты в зубы и на сглаз пальцами тыкают, – совсем незло продолжил обсуждать девушек Денис, который всех представительниц женского пола оценивал с позиции возможной будущей супруги.
– Ты прав, конечно, но порча и сглаз на самом деле существуют. Вопрос остаётся в том, как люди понимают эти явления. Наши предки грозу с молнией списывали на гнев Зевса или ярость Перуна, но мы с тобой понимаем, что эта божья немилость всего лишь атмосферное электричество. Факт остался – гром гремит и молнии сверкают, но вот объяснение этого изменилось. Образование всё-таки сделало своё дело. Если сравнить картины мира современного человека и его прабабушек и прадедушек, окажется, что у нас суеверий стало меньше. Рассуждая по аналогии, я думаю, что слова девушек о сглазе, проклятии, порче, – правильные мысли. Они подтверждены жизненным опытом поколений. Но вот объяснение их – как все это работает и что такое колдовство и магия, явно себя изжили. Если подумаешь, сам сможешь объяснить все эти явления. Я знаю, что ты ещё в 16 лет прочитал две книги по энергетическим полям человека, силовому полю, взаимосвязи материи и мысли и древнему искусству, которое люди называют магией.
– А откуда ты знаешь? Я читал, когда ты был в университете, или глухими ночами, – удивился Денис.
– Каждый предмет на земле имеет своего информационного двойника. Все книги в нашей библиотеке несут в себе информацию о том, кто их читал, когда и какой уровень развития сознания был у этого человека на тот момент.
– Вот это да? Это касается только наших книг?..
– Нет, не только. Однако книги, выпущенные массовым тиражом на гигантских машинах, не столь чувствительны, как, например, древние рукописи.
Катер миновал памятник Петру I, шум двигателя и брызги воды временами заглушали тихую музыку на борту «Ракеты». Всего лишь полдня хватило Денису, чтобы выбросить из головы, пусть даже и на время, пустые хлопоты и рабочий сумбур. Летний вечер, шикарное сухое вино, река и девушки, сидящие напротив, поднимали жизненный тонус капитана на космический уровень.
– Как же хочется на все сто процентов удовлетворить своё любопытство, как хочется соединиться с вселенной…
– А ты думаешь, что ты когда-то был отделён от неё?
Денис хотел задать ещё один нелепый вопрос, но дядя оборвал его на полуслове: «Вот ты и созрел, наконец… Тебе не надо ничего учить или соединяться, надо лишь вспомнить, заглянуть внутрь себя…»
Одна из девушек понимающе сочувствовала своей подруге. Она уверенно пророчила ад человеку, обидевшему такое чистое и божественное создание. При этом глаза её постоянно натыкались на любопытствующий взгляд Дениса, который, чувствуя незримый контакт, загадочно щурил глаза.
Выпитый коктейль и возникшее следом желание разбавить компанию подруги добавляли девушке смелости и игривости.
– Молодой человек, – начала она приятным и нежным голосом, – будь вы Богом, отправили бы в ад мерзавца, оскорбившего высокие чувства этой милой дамы.
Непосильная работа, стрессы, переезды и учёба активно убивают в мужчинах плотскую тягу к женской красе. Остается лишь тоскливое созерцание, сходное с унылым взглядом рыбака на поплавок. Но сейчас поплавок потянуло в сторону, удочка выгнулась, и следователь-рыбак стал подсекать:
– Честно говоря, я не верю в бородатого дядьку, который на страшном суде направляет, как полицейский регулировщик, людей направо или налево…
– Так вы безбожник, молодой человек, а с виду такой милый, – отводя глазки, шутливым тоном продолжала девушка.
Ответ появился сразу и целиком, пришёл из пустоты и не совсем подходил для лёгкого флирта. Денис встал, достал визитную карточку из кармана джинсов, на обратной стороне написал номер своего мобильного телефона, присел рядом с красавицей и серьёзно произнёс:
– Девчонки, вы ведь так привыкли к своим мыслям, своим привычкам, настроениям, характеру, разным убеждениям, ценностям и принципам, что даже не осознаёте, что проезжаете «свою станцию». Жаль, если вы проснётесь, уже проехав всё, что можно проехать. В конце жизни. В последние её минуты, когда сознание обостряется до предела, вы ярко и отчетливо поймёте, как жили, что значила ваша жизнь, и как надо было бы жить. Если ты несознателен – это дорога в ад. Если ты бдителен и осознан – это дорога в рай. Ум это рай, ум это ад, и ум – это то, что может сделать вас другими. – Денис выдохнул и, посмотрев прямо в глаза смелой собеседнице, продолжил:
– Ты продолжаешь думать, что все где-то снаружи, вне тебя? Пойми, рай и ад не в конце жизни, они здесь и сейчас. Дороги открыты всегда, шлагбаумов нет. В любой момент ты сама выбираешь дорогу между раем и адом.
– Я обязательно позвоню, – единственное, что смогла выдавить из себя удивлённая девушка. Её подруга перестала плакать, достала зеркальце и пудрила заплаканное лицо.
Денис с нежностью пожал хрупкие стебельки женских рук и, превозмогая желание остаться, вернулся на своё место. Сергей Харитонович светился от счастья. Теперь он был уверен, что сумел воспитать настоящую личность.
* * *Для того, чтобы подняться в небо, не обязательно нужен аэропорт, туда можно попасть из любого закоулка.
Окружающий мир с самого рождения был не очень-то благосклонен к нему, но этот мир всегда оставался, по крайней мере, понятен, и Глеб знал, чего от него можно ожидать. И вот теперь всё близкое, непоколебимое и сверхнадёжное рухнуло, оставив его один на один с чужим и непознанным, а потому тёмным, неопределённым и страшным. Камера СИЗО встречала хоть не родными, но знакомыми лицами, и надо же такому быть, Жига поймал себя на мысли, что даже рад снова оказаться тут и увидеть ребят. Жура и Сеня кидали карты. Шкаф в задумчивой неге чертил неровным почерком очередное послание на волю. Не надо было быть семи пядей, понятно как дважды два, что радостные приветственные улыбки узников зарождались где-то глубоко в светлых катакомбах сердечного силового центра.
– Лепетайло не отсохло за три дня? Очная ставка для книги Гиннеса, – Журавкин причудливо пружинил на кровати и ловко по воздуху перекидывал колоду карт.
– Что нового, Андрюша? – Корчагин оказался за столом напротив Шкавцева.
– Имею всё, чтобы выживать, но, не имею ничего, чтобы жить, – сострил Шкаф.
– Ну, этим ты как раз не сильно отличаешься от тех, кто там, за «колючкой». Миллионы людей именно так и живут. Изолятор хоть заставил тебя понять это, да ещё и шутить по этому поводу, – размышляя, Глеб ручкой на чистом листе бумаги бездумно выводил фигуру непонятной формы. Получилось нечто похожее на сердечко.
– Моя пословица «лучше бессонные ночи, чем голодные дни». Не хотел выживать, жить полной грудью мечтал, вырваться думал, – продолжал с тяжёлым юморком Андрей и смачно откусил лежащее на столе яблоко белый налив.
Жига нарисовал яблоко внутри бумажного сердечка и улетел в прошлое, когда летом они с Варварой на два дня смогли выбраться из Москвы. В целях ознакомления с самобытными обычаями нашей многонациональной страны, Боровский район Калужской области гостеприимно распахнул двери для представителей многих этносов. Выходные в гостиничных номерах Этномира стали праздником для души и для тела. Гуляя по лесу и сбившись с пути, Глеб с Варварой вышли к садовому товариществу, где добродушный старик, указав дорогу, щедро угостил медовым белым наливом. Неповторимый и незабываемый до сих пор аромат яблок наполняла силой долгая прогулка на свежем лесном воздухе. Сравнить эти яблоки Глеб мог только со вкусом бананов в детстве. Мама приносила их невызревшими, зелёными, и приходилось ждать несколько изматывающих дней. Иногда сила воли оставляла, и наслаждение заморским фруктом портило вяжущее и стягивающее уголки губ послевкусие.
