Александр Лапин - Вихри перемен
«Ты бы хоть рассказал, у кого работаешь?» – думает про себя обиженно Казаков. – Я же тебе не шестерка!»
– Ну, мой шеф раньше был то ли актером, то ли торговцем. Но сейчас он создал свое телевидение. Видел, наверное.
– А на какие шиши? – все еще топорщась, спрашивает Анатолий.
– Взял большой кредит в банке. Он корешится с Лужковым, да и Виктор Степанович его жалует.
– Ясно! Безвозвратные кредиты! А едем-то к кому?
– Ну, это колоритная фигура! Хочет создать народный автомобиль. Сам торгует машинами. Вазовскими «Жигулями». Схема простая, как все гениальное. Автоваз все еще торгует машинами за границей. По заниженным ценам по сравнению с Россией. Вот он и придумал такой трюк. Его «Логоваз» берет «Жигули» по низкой заграничной цене, а продает их здесь по рыночной. Разница оседает у него в кармане. Говорят, он подарил дочурке «самого папы» новенькую полноприводную «Ниву», отделанную и оттюнингованную так, что пальчики оближешь. А в придачу к ней «золотую кредитную карточку». Пронырливый парень. Хитроумный.
– А зачем столько охраны? Он же просто мелкий жулик!
– Ну, знаешь, трения у них. А мы вроде тоже следом.
– Вечная история. Гвардейцы кардинала – мушкетеры короля!
– Во-во! Ну, ты будешь? На тебя рассчитывать?
– А куда я денусь?
– Давай!
– Давай!
Прощаясь, Анатолий заметил, что на «шестерке» у Алексея стоят «блатные номера» той серии, которую выдают только машинам спецслужб. Значит, не теряет он свои связи не только с ним.
* * *У входа в роскошный офис «Мой-банка» стоит целая вереница машин. Впереди длинный тюнингованный шестисотый «мерин» с удлиненной задней дверью и затемненными стеклами.
Второй – черный, полноприводный, квадратный «Гелендваген». Для охраны. Следом – восьмерка «ауди». И какой-то большой американский «Додж» с диваном вместо задних сидений.
Все чин-чинарем. Челядь в черных костюмах с оттопыренными полами толпится у машины.
Анатолий жалеет о том, что пришел в кожаной куртке: «Эк, я промахнулся с нею! Видно, мода уже переменилась!»
Он спрашивает старшего охранника, где Алексей. Тот показывает ему на вход. Но, едва только Казаков подходит к стеклянной двери, как она автоматически открывается и оттуда выскакивает его друг. Следом за ним еще двое. Все в костюмах.
Разглядев, что Казаков одет не по форме, Пономарев только крякает от досады, но, видно, поняв, что сам виноват, машет рукой и говорит:
– Садись в «Гелендваген». Рядом с водителем.
Машина ошеломляет Анатолия. Черное кожаное спортивное сиденье, в котором плотно утопаешь. Ноги упираются в ворсистый ковер. Чувствуется роскошь простой отделки. Пахнет новой кожей и каким-то чудным цветочным дезодорантом. Словно в парикмахерском салоне.
Водитель тугой, плечистый, круглолицый парень – явно тоже из бывшего гаража ЦК, дружелюбно протягивает руку первый:
– Петр!
– Анатолий!
– Куда сегодня едем? Не знаешь? А то объявили большой сбор. Вон, какой кортеж собрали!
– Да, к какому-то Березовскому! В дом приемов! Там у них что-то вроде клуба, – щеголяет своей осведомленностью Анатолий.
– А-а!
– Едем демонстрировать силу. Этакая полудружеская «демонстрация флага»!
– А-а!
– Потому и собралась такая вот бригада!
– А-а!
– Вон, гляди, уже твой шеф выходит!
И они через боковое тонированное стекло видят, как из офиса, из распахнувшихся зеркальных дверей высыпает кучка народу. Посреди нее сверкает золотом оправы очков на горбатом носу сам Гущинский.
«Кто они, эти люди? – глядя на то, как услужливо открывают двери, бережно подсаживают «великого человека» мордовороты и шкафы в черном, думает капитан. – Как? Каким чудесным образом они вдруг ни с того ни с сего оказались владельцами всех этих прекрасных офисов, банков, “мерседесов”, на которых разъезжают по столице со своими “мисками”?
Кто эти финансовые гении? Бывшие актеры, завлабы, мелкие служащие. Мгновенно и сказочно разбогатевшие в одночасье, словно по мановению волшебной палочки. Бизнес? Какой бизнес? Вон, Дубравин упирается, но что-то ему до этих, как до небес!»
Кортеж так резко срывается с места, что визжат по асфальту и прокручиваются черные мишленовские шины. Гонка продолжается и на улицах столицы разоренной мировой империи. Они несутся, взвизгивая тормозами, пугая пешеходов. Мимо одуревших постовых милиционеров, стихийных рынков, ларьков и крикливых пестрых реклам.
Заканчивается езда так же неожиданно, как и началась. Выезд новорусского боярина застывает у крылечка длинного приземисто-фигуристого особняка. Дома приема «Логоваза».
Анатолий надевает черные очки и выскакивает из машины. Первым. Его работа сегодня очень проста. Он должен внимательно наблюдать за тем, что происходит вокруг. Особенно внимательно за балконами, крышами, окнами. Нет ли там чего-то подозрительного.
Следом из машин, как сухие горошины из стручков, высыпается охрана.
Двери особняка открываются – показываются люди очень большой комплекции, объемов и габаритов. Все они, как сейчас говорят, «неславянской внешности» и «кавказской национальности».
Это легендарные чеченцы, которые в последнее время заполонили город.
Телохранители господина Гущинского сбиваются в кучку у «мерседеса» шефа. Задняя дверца бронированной черной машины как бы сама собою открывается. Оттуда сначала показывается нога в лакированном ботинке. Нога крутится, отыскивая опору на асфальте. И, наконец, твердо встает.
Место священнодействия окружает своими телами охрана.
И черная кучка катится к покрытому козырьком навеса крылечку особняка.
Визит начался.
Анатолий минут десять еще наблюдает за горизонтом. А затем тоже идет в дом. Торчать на улице, привлекая внимание, в его планы не входит. Судя по тому, сколько народа привез медиамагнат для «демонстрации флага», переговоры будут не слишком легкими и не очень быстрыми. Ну что ж, он тоже не торопится.
Поднимается по ступенькам и заходит в холл. Роскошно отделанный холл. Поразивший его обилием мрамора, золота, кожи, меди. Все это великолепие освещают хрустальные люстры.
Тут наш «антиснайпер» натыкается на «неславянский шкаф». И тот гортанно, как-то в нос, произносит по-русски:
– Ваши там!
Казаков открывает дверь. И входит в большую комнату с функцией «предбанника». То есть комнату перед залом, в котором идут переговоры. Там за черными, из дорого дерева дверями, судя по всему, и идут основные «тары-бары-растабары». Здесь много чернопиджачного народа. Люди кучкуются. Сидят на диванчиках, креслах. Пьют что-то из длинных стаканов. В дальнем углу, за столиком, заставленным бутылочками с яркими, пепсикольными этикетками, сидит Алексей Пономарев. Напротив него какой-то рыжий, здоровенный чеченец.
«Надо же, двое таких рыжих в одном месте сошлись!» – внутренне усмехается Анатолий и направляется прямо к ним. Уже на подходе он понимает, что между ними идет какой-то спор.
– Что вы здесь делаете?! – резко спрашивает сидящего напротив чеченского визави Пономарев. – Что вы делаете в Москве? – И сам же отвечает: – Вы грабите, воруете людей. Крышуете.
– Мы охраняем! Помогаем! Развиваем! Вот сейчас мы с тобой разговариваем, как с гостем, потому что мы здесь работаем. Я работаю. Вахид Сулбанов. Охраняю бизнес вместе с нашим родственником Магомедом Исмаиловым. Он – уважаемый человек. Помогает делать бизнес самому Борису Абрамовичу, – не особо раздражаясь, но и не тушуясь, отвечает слегка похожий на одетого в пиджачную пару медведя Вахид. Только легкий румянец на небритых щеках говорит о том, что он задет за живое.
Алексей морщится, как бы давая понять: «Знаем мы, мол, ваш бизнес!»
– Почему ты так неуважительно смотришь на это? Думаешь, мы бандиты какие-нибудь? Вот Хоза Сулейманов тоже из наших. У него большой бизнес. Настоящий бизнес в Южном порту…
Это правда. Казаков знает, что там действительно торгуют подержанными и новыми «мерседесами», «ауди», «фордами». И держит этот рынок их авторитет.
«Рыжий не врет. И сам он какой-то слегка странный. Не хочет, чтобы его считали простым бандитом, коих здесь немереное количество. А ведь другие, наоборот, стараются показать себя самыми “отмороженными”, самыми страшными. Чтобы запугать жертву. Вот Леха опять его подзуживает. И зачем он это делает? Обостряет…»
– Да, знаем мы ваши методы, – упрямо наклонив голову и потягивая из холодного запотевшего стакана коричневую, пузыристую колу, опять берется дразнить «быка» его друг. – Приходите к людям, начинаете запугивать: мы у тебя все заберем, мы злые, жестокие, мы тебя завтра повесим, зарежем… и уедем к себе. Милиции мы не боимся. Все куплено. Будешь нам платить. Это в первый день. На второй появляется добрый нохча: «Слушай, у тебя проблем нет? Есть! Ну, так мы сейчас все сделаем. Все решим». Вот человек и попадает на крючок.
В эту секунду Анатолий понимает мотив друга: «Ему адреналина не хватает. Скучно ему на этой работе. Да, многие из наших, кто привык воевать, так тоскуют по живому делу. Но здесь-то нам зачем конфликты?»
