Лара Продан - Тонкая нить судьбы
Андрей смотрел на Полину удивленно, непонимающе и сожалеюще. Он видел Полину от силы может быть раза два. Эта молодая женщина не произвела на него никакого впечатления, более того, он даже не замечал ее.
Когда Герасимовский пришел первый раз в дом Леонида, где собралась вся семья Ухтомских, Андрей просто отметил для себя, скорее машинально, чем с интересом, что у Алексея появилась жена, молодая недурная собой девушка. И все. А тут, оказывается, Полина имеет свое мнение и пытается навязать его своему мужу! Удивительно! Одновременно, Герасимовский не понимал, почему эта, по всей вероятности, неглупая женщина не верит ему. Неужели она не чувствует всей опасности, нависшей над ее деверем, да, собственно, над ее семьей тоже. Ему стало жаль Полину.
– Вы слишком молоды, дорогая Полина. Многого не понимаете, потому что многого не видели – несколько нервозно произнес Герасимовский. – К чему сейчас споры, верить мне или нет. Знаю одно. Леониду грозит опасность и она неминуема сегодня ночью. Пока мы еще можем его предупредить и спрятать. А вам, Полина, надо доверять мне. Мы все-таки из одного круга вышли, не правда ли? Вы, кажется дочь князя Выхулева Игоря Дмитриевича, незаконнорожденная правда, но воспитанная в его доме. Я знал вашего батюшку. Знал и вашу матушку.Наступила тишина, которую через несколько минут прервал Алексей.
– Полина, это правда? – голос его звучал взволнованно. – Ты же говорила, что не знаешь, кто твой отец, рассказывала, что вы с Софьей жили у графа Вербицкого, где твоя мама служила домоуправительницей.
– Да, Алексей, все это так, только не в доме у графа Вербицкого, а в доме у князя Выхулева – раздался жесткий голос Герасимовского.
Но Алексей пропустил это замечание Андрея мимо своих ушей. Он, по-прежнему, с недоумением и плохо скрываемым любопытством и раздражением смотрел на жену.
– Зачем, скажи, зачем тебе нужна была эта фальсификация? … А Софья? Она тоже дочь князя? Кто ее мать?
Полина сидела, потупив глаза в долу. Щеки ее горели, ладони рук стали чесаться от нервного напряжения. Она молчала. Мужчины смотрели на нее в ожидании ответа. Волнение Алексея было настолько сильно, что под его руками, обнимавшими спинку стула, сам стул начинал трястись. Полина продолжала молчать. По ее пылавшим щекам покатились слезы, сначала робкие, а потом тяжелые и частые. Плечи молодой женщины тряслись от немого плача. Полина не могла произнести ни слова.– Полинушка, родная, не плачь. Я верю, что у тебя, конечно же, были веские причины скрывать свое рождение. Об этом мы поговорим позже. – голос Алексея звучал тихо, нежно, но тревожно. – Ответь только одно. Что с Лизой, с Елизаветой Николаевной, моей сестрой. Софья твоя родная сестра и по отцу, и по матери? Это очень важно, важно для меня.
Алексей напряженно ждал ответа.
– Помнишь, Полина, я рассказывал тебе о сестре Лизоньке, которая вышла замуж за князя Выхулева. Мы не видели ее с 1912 года. Ты знала ее? Она мать Софьи? Полина молчала, только слезы текли по ее щекам и плечи тряслись в такт покачиванию головы девушки.
– Софья моя родная сестра. – наконец раздался вымученный голос Полины. – Елизавета Николаевна умерла,… она болела… долго болела…
Алексей пристально смотрел на жену, в глазах его читались страдание и боль.
– Полинушка, а Софья твоя родная сестра по отцу и матери? Кто ее мать?
– Алеша, не мучай меня. Прошу тебя… Софья моя родная сестра, единственный родной человек, который остался из той жизни… Мы вместе с ней много пережили… – голос девушки стал от приглушенно-испуганного меняться на истерически-громкий. – Не хочу, не могу говорить. Оставьте меня…
Полина легла навзничь на диван и зарыдала. Мужчины переглянулись. У обоих в глазах стоял вопрос и страх за девушку. Первым опомнился Ухтомский.
– Полинушка, родная, милая моя. Ну все. Успокойся. Я понял, Софья твоя родная сестра…. Не будем возвращаться к этому вопросу..
Алексей встал с дивана:
– Андрей, не будем терять время. Нам надо успеть к Леониду, предупредить его. Полина, ты останешься дома.Леонид удивился появлению брата и Герасимовского. Во-первых, он знал, что Алексей в воскресенье всегда проводит вместе с Полиной. Во-вторых, он уж никак не предполагал, что Алексей поддерживает отношения с Андреем.
– Проходите в дом. Олюшка, у нас гости, приготовь чай, пожалуйста. Чем обязан? – официально обратился Леонид к Герасимовскому.
– Леонид, давай пройдем в комнату, где нас никто не услышит, ни Ольга, ни твоя дочь – не обращая внимания на сухой тон хозяина квартиры, произнес Герасимовский.
Леонид бросил вопросительный взгляд на Алексея. Тот кивнул, ничего не произнося.
– Ну что ж, пройдемте в мой кабинет.
Леонид выслушал бывшего друга молча. Когда тот закончил говорить, старший Ухтомский сухим и жестким голосом обратился к Андрею.
– Что-то я тебя не пойму. Какую цель ты преследуешь? Уничтожить меня?…
И Алексей и Герасимовский с вопросительным недоумением уставились на Леонида.
– Вчера я был приглашен на беседу в УГБ во второй отдел. Со мной разговаривал тамошний зам. начальника товарищ Угловатый. Да, он меня расспрашивал про поездку в Штаты, про мою работу в институте, про увлечения в свободное время….
– У кого ты был вчера? – с волнением перебил Леонида Герасимовский. – Товарищ Угловатый – один из самых изощренных следователей НКВД. Он мягко стелет, да спать жестко. Ты знаешь, кем Угловатый был до революции? Он служил в имении князя Выхулева управляющим. Тогда он слыл жестоким и хитрым человеком.
В комнате стало тихо. Леонид непонимающе смотрел на Андрея. Через несколько секунд Ухтомский выдавил из себя фразу:
– И что ты этим хочешь сказать?
– Да собственно ничего. Только, по моему разумению, Угловатый не арестовал тебя у себя в кабинете по какой-то неизвестной и непонятной мне причине. Не думаю, что на этом все закончится. Он даст тебе передышку, но ты будешь арестован в любом случае…
Леонид смотрел на Герасимовского с недоверием. Он вспомнил, как Угловатый с почтением отнесся к нему, как радостно жал ему руку при встрече, угощал чаем с бубликами. В глазах Угловатого не было ненависти, но не было и особой теплоты.
– Товарищ Ухтомский, рад был увидеть вас. Мне было все интересно, что вы рассказали. До встречи – это были последние слова Угловатого.
– Он сказал: «До встречи» – вдруг потухшим голосом произнес Леонид. – Его последними словами были «До встречи» Теперь я понимаю какую встречу имел ввиду Угловатый.
Леонид устало сел в кресло, его взгляд блуждал по комнате, глаза вдруг из темно-коричневых превратились в бесцветные, как будто что-то смыло всю краску, левая щека стала поддергиваться, мужчина пытался остановить нервный тик ладонями рук.
– Леня, мы пришли за тобой. Ты должен скрыться – разрядил обстановку Алексей. – Тебе надо уехать на время.
– Нет-нет, я никуда не поеду. А как же Ольга, Лидочка. Что будет с ними? Как они без меня? Да и на работе мы начали новый проект, очень важный проект для страны. Без меня он не будет осуществлен, я главный инженер проекта. … – Голос Леонида с каждым произнесенным словом креп, становился убедительней и решительней.
– Спасибо, брат, за заботу. И тебе спасибо, Андрей. Не ожидал от тебя, честно скажу, не ожидал. Приятно сознавать твое теплое отношение ко мне.
– Дело твое, князь. – вдруг совсем как в былые годы обратился к Леониду Андрей. – «Может быть ты и прав. Негоже нам, дворянам, скрываться как каким-то преступникам. Тем более тебе, известному своей честностью и порядочностью человеку.
Герасимовский замолчал, но только на несколько минут… Вдруг Андрей встал, подошел к Леониду, поднял его за плечи с кресла и прямо глядя в глаза, как бы желая донести до самых глубин души друга свое волнение и убеждение, заговорил:
– Леня, ты знаешь, я не последний человек в ВСНХ. Я знаю, что творится в органах, знаю по каким критериям идут аресты. Ты думаешь в НКВД заботятся об уничтожении врагов народа? Враги народа. Выражение какое выдумали. А по каким признакам человека можно отнести к врагам народа? С каких это пор за честность и порядочность, ум и образованность стали арестовывать и расстреливать? Что ты так смотришь на меня, Леня. Поверь мне, я знаю, что говорю.
В комнату заглянула Ольга:
– Ленечка, чай стынет. Приглашай гостей к столу.
– Пойдемте за стол, только у меня к вам обоим просьба ничего не говорить Ольге.» – обратился Леонид к нежданным гостям.
Когда через час Леонид прощался со своими гостями, он еще раз подтвердил свое нежелание прятаться.
– Я не верю, что можно ни за что арестовать человека, обвинить в несовершенных действиях и расстрелять. Я ничего противозаконного не совершал и мне нечего бояться. Это мое последнее слово.Глава 11
В начале февраля в квартире Владимира раздался телефонный звонок. Трубку подняла Александра.
– Алло, здравствуйте. Можно слышать Владимира? – на плохом русском языке обратилась к Александре девушка из телефона.
