Вадим Ярмолинец - Кроме пейзажа. Американские рассказы (сборник)
Иногда Тульчинский, запарковавшись за три или четыре квартала, подходит к дому и видит, как Монастырский усаживает в «БМВ» свою очередную шиксу. Тульчинский стоит у освободившегося места с разбитым сердцем. Из-за тупости этого полухазера, который не в состоянии думать о ком-либо, кроме себя и этой разрумянившейся, ясное дело от чего, шиксы, Тульчинский готов плакать. И он прекрасно знает, что если даже он сейчас пойдет за своим «Каприсом», то к тому моменту, когда он вернется, место все равно займут. Такое уже происходило тысячу раз. И он не даст себя обмануть в тысячу первый.
– Хорошего ганефа нет на твою голову! – Дрожащим от возмущения ключом Тульчинский пытается попасть в замочную скважину. В парадной царит неприятный 25-ваттный полумрак.
Монастырский тоже хочет, чтобы у него угнали этот «БМВ». Он застрахован на значительно большую сумму, чем за него можно выручить при продаже. И у него есть один специальный человек, который решает эти проблемы. Человек держит компанию «Ремонт и круглосуточная буксировка Тони Фарины» в Ист Нью-Йорке. Здесь бригада умельцев под его руководством тратит на разборку хорошей машины 45 минут максимум. Доходы от реализации запчастей с лихвой компенсируют риск.
Монастырский меняет таким образом уже третью автомашину, потому что новая – залог успеха у девушек. Однажды его старший брат Семен из Казани сказал, что он должен переспать с максимальным числом женщин, пока не напорется на ту, которая прихватит его за одно место и женит. И он хорошо запомнил эти слова.
На днях Петя звонил этому Тони, но ему сказали, что тот сейчас отдыхает в Мексике и вернется только через месяц.
«Блин! – думает Монастырский, бросая трубку. – У меня, программиста с высшим образованием, – две недели отпуска, а этот бандит может уехать на месяц в Мексику!»
Наконец Тони возвращается. У него загорелое лицо питекантропа и шея быка, с которой свисает массивная золотая цепь.
Монастырский отдает ему второй ключ от зажигания и оставляет машину у кинотеатра «Сони» на Шипсхед-Бее.
Бель де жур Монастырского – жгучая брюнетка с ослепительно голубыми глазами. Наша девочка из Бей-Риджа – Джессика Рапопорт. Ей отведена роль свидетельницы, но она об этом даже не догадывается. Когда после сеанса они выходят на улицу, машины, как и полагается, уже нет.
Джессике приятно видеть, как четко, по-деловому кавалер дает показания «копам». Молодец. Настоящий мужчина умеет сдерживать свои чувства.
Домой их отвозит полиция.
– Ты расстроен? – она ерошит его волосы.
– Если бы у меня украли тебя, я бы расстроился, – Монастырский привлекает ее. – А машину мы купим новую.
Нежные руки обвивают его шею. Звонит телефон, но Петя продлевает чудное мгновенье. Не отрываясь от ее губ, ждет, когда включится автоответчик, и он услышит, кто звонит.
Излишняя уверенность в себе губит лучших специалистов. Тони Фарина садится в «БМВ», как хозяин. Кожа, скрипнув, принимает его в жестковатые объятия. Настоящая машина для настоящего водителя. С такой тяжело расставаться. В смысле, сразу. И вместо того, чтобы ехать в Ист Нью-Йорк, Фарина направляется к подруге на Шипсхед-Бей. Она живет в новом кондо с окнами на канал. Из-за близости воды постель в ее доме постоянно влажная. Он бы в такой постели постоянно спать не смог. Но ему и не надо. У нее есть муж. Летчик. Он пусть и мокнет. Тони оставляет машину в глубокой тени на стоянке универмага «Ломан» и спешит к подруге.
В этом месте в кадре появляются два новых персонажа – братья Лёня и Миша Белоцерковские. Они приехали в Америку совсем недавно, но уже делают свою копейку. Их работа не требует знания языка. Все, что нужно, – это найти на улице машину поприличней и в назначенное время подогнать ее по указанному адресу. Обычно это особняк какого-нибудь врача, юриста или международного бизнесмена. Там их уже ждут товарищи с чемоданами, набитыми меховыми и ювелирными изделиями. Чем лучше машина, на которой приезжают братья, тем меньше она привлекает внимания соседей обворованного. В тот вечер в поисках подходящего транспортного средства братья наталкиваются на «БМВ» Монастырского.
Через полтора часа, стоя на пустынной и темной, как обратная сторона луны, стоянке, Фарина достает телефон и набирает номер заказчика.– Питер, пик ап да фон! – говорит телефон голосом Тони.
Петя, оторвавшись, наконец, от подруги, берет трубку.
– Хай, мэн! Воцап?
– Хайдуин, Пит?
– Ам окей, вот эбаут ю?
– Ай-дон-но, – отвечает Тони, который поставлен перед необходимостью спасать реноме. – Дид ю чейндж йор майнд?
– Уай?
– Ай кам ту дэт плейс ниар мувиз, ю толд ми, бат я донфайнд йор фрикен кар, мэн!
– Шит! Ду ю билив дет сам мадафака стол ит?
– Ю но, – Тони пожимает плечами. – Шит хэппенс!
– Вотэвер, – говорит Петя. – Иф итс гон, итс гон.
– Йе, итс гон. Энд май доу гон ту. Ю но?
– Ай но. Шит хэппенс.Утром Тульчинский замечает, что ненавистного «БМВ» на обычном месте нет, хотя обычно жилец уезжает на работу после него. Вечером он снова не видит «БМВ» и ставит свой «Каприс» так, что второй машине места уже не остается. Долг платежом красен. Когда темнеет и под полом начинает бить музыка, он снова выглядывает в окно. Нышт!
– Питер, ты продал свою машину? – спрашивает он, столкнувшись с жильцом в парадной.
– Угнали, – коротко отвечает тот.
– Нет!!! – Тульчинский не верит своему счастью. – Я же говорил! Кто держит на улице такую цацку?!
Увы, счастье Тульчинского недолговечно. Через несколько дней Монастырский находит на автоответчике запись полицейского, который составлял рапорт об угоне. Машину нашли на Статен-Айленде.
– Блин! – говорит в сердцах Петя. – Каким надо быть идиотом, чтобы угнать такую тачку и бросить ее!
– О-май-гад! – чуть не плачет от обиды Хаим Тульчинский, подъезжая к дому и обнаруживая на старом месте до боли в сердце знакомый «БМВ».
Тульчинский жалуется на жизнь беспрестанно, пока на работе к нему не подходит парень из Самарканда, который на дикой смеси идиша и английского сообщает ему доверительно, что у него есть один знакомый, а у этого знакомого есть два пацана, которые могут угнать любую машину.
– Во что это мне обойдется? – спрашивает Тульчинский.
– Дашь мне адрес и номерной знак. И можешь еще накинуть соточку за наводку.
– Пятьдесят! – отрезает Тульчинский.
Следующую ночь Хаим проводит у окна. Сердце его замирает, когда он видит, как возле «БМВ» появляются две тени и через минуту дверцы едва слышно хлопают. Мотор заводится, и машина освобождает бесценное место.
Хаим спешит в постель. Жена вскрикивает во сне, когда он прикасается к ее распаренным ото сна ногам своими заледеневшими.
В это время Лёня и Миша гонят машину в Ист Нью-Йорк, где она навсегда исчезает за металлическими воротами компании «Ремонт и круглосуточная буксировка Тони Фарины».
– Настоящая машина для настоящих водителей, – Тони с любовью хлопает ее по капоту, а двое его мастеров уже свинчивают с нее номера.
Полицейский снова составляет рапорт об угоне автомашины, и на этот раз страховая компания выплачивает Монастырскому компенсацию в размере 20 тысяч долларов. Но он не покупает себе новый «БМВ», потому что та жгучая брюнетка с ослепительно голубыми глазами – Джессика Рапопорт – так и не ушла от него. Она рассудила, что целесообразней добавить к ним еще тысяч десять и купить квартиру. Потому что квартира – это вещь, а «БМВ» – это что? Игрушка для пускания пыли в глаза несовершеннолетним прошмандовкам. И Петя Монастырский, видя ее рассудительность, преданность и заботу, осознает с теплеющим сердцем, что, видимо, она и есть та самая женщина, которая рано или поздно должна была прихватить его за одно место.
Еще через месяц он покупает кондо с двумя спальнями и окнами на канал Шипсхед-Бей, а также обручальное кольцо со скромным двухкаратником. Он так счастлив, что даже решает пригласить на свадьбу, смеха ради, конечно, своего старого домовладельца Хаима. Тот, ясное дело, находит отговорку, но присылает молодым поздравительную открытку с традиционным «мазл тов!».
1998МАКУМБА
В Америке сфера приложения творческих сил Шурика Пастернака только расширилась. Он быстро встал на ноги, обзаведясь карточкой «Американ-экспресс», которую ему мастерски изготовил один наш пенсионер с Брайтон-Бич. В свое время старик сильно пострадал от советской власти, увидевшей в нем опасного конкурента в сфере печатания государственных казначейских билетов. Карточка выглядела как настоящая, и в течение полутора месяцев Шурик успешно прикупал на нее итальянские мебельные гарнитуры в одном специальном магазине на Кони-Айленде и, не распаковывая, сбывал за треть цены в другой магазин на Джамайка-авеню.
Где-то так на шестнадцатом гарнитуре карточку перестали принимать, после чего Шурик нанялся бухгалтером на оптовый склад компании «Каттэрпиллер» в Ньюарке. Здесь он трудился до тех пор, пока не обнаружилось, что зарплату получают на шесть грузчиков больше, чем числится. Только тогда опешившее от изобретательности счетовода начальство обратило внимание на то, что скромную «Хонду-Аккорд» Пастернак сменил на непристойно шикарный для этих индустриальных мест «Ягуар». Шурика отпустили до суда под залог в пять тысяч долларов, но он не стал дожидаться разбирательства. Тем более что рисковал он не многим. Дело было заведено на покойного Джеймса Фенимора Купера, чье имя Пастернак с гордостью носил на автомобильных правах и карточке соушиал секьюрити изготовления упомянутого выше брайтонского умельца.
