Ольга Покровская - Пока горит огонь (сборник)
– Ты что, намекаешь, что я – альфонс? Что я ради твоего бабла с тобой связался? – взвился Павленко. – Только деньги-то у тебя все от папочки. А я бы с этим политиканом поганым срать в одном поле не сел. Интересно, это он вырастил в тебе такие железобетонные принципы? Ну как же, для посольской карьеры это требуется. Тому жопу лизни, этому подмигни… И как, тебе его честно и порядочно заработанные баблосы карман не жгут?
– При чем тут мой отец? – устало откинулась на спинку кресла Елена. – Давай закончим на этом, ладно? По-моему, мы друг друга поняли. Мне пора, кстати. Вот! – порывшись в портмоне, она положила на стол несколько купюр. – Чтобы у тебя больше не было поводов обвинять меня, будто это я своей алчностью вынуждала тебя кропать грязные статейки.
Она поднялась из-за стола, Дима тоже вскочил. По лицу его пошли красные пятна, светлые, чуть вьющиеся, замысловато выстриженные волосы взметнулись и криво перечеркнули лоб, дорогие очки в тонкой металлической оправе повисли на кончике носа.
– Дрянь двуличная! – визгливо выкрикнул он ей вслед. – Унизить меня хочешь? Правду любишь, да? Ладно, получай, я связался с тобой из-за бабла. А ты думала, кто-то станет трахаться с тобой просто так, для удовольствия? Ты же фригидная дура, рыба мороженая. Еще и не первой свежести! Потому и мужики от тебя бегут, сверкая пятками! Ну как, нравится? Хочешь еще правды?
Елена перевела дыхание, выговорила ровно, изо всех сил стараясь держаться, не сорваться до базарного скандала:
– Будь здоров, Дима! От души желаю тебе встретить более темпераментную и молодую женщину!
Елена Владимировна вышла из ресторана с ощущением наконец-то выполненной задачи. Объяснение с бывшим любовником было необходимо ей, как необходимо бывает смыть с себя грязь после долгой и изматывающей тренировки в спортивном зале.
Прямые жаркие лучи юного весеннего солнца ложились на ее лицо, когда она шла по узкому тротуару от ресторана к своей машине. И Елене сделалось отчего-то тоскливо, и странным казалось, что у нее имелась какая-то причина хоть ненадолго впустить в свою жизнь такого неприятного и, по сути, ничтожного человека, как Павленко. Неужели ей было настолько скучно и одиноко, что она допустила развитие отношений с первым встречным? Что ж, именно из-за своей безрассудности она сейчас испытывала отвратительное чувство внутреннего дискомфорта.
На улице остро пахло весной, и Елене непреодолимо захотелось ощутить вкус жизни, захотелось юности, любви, счастья, захотелось отбросить все обыденное, как надоевшую и вышедшую из моды одежду. Наконец, она отыскала свой джип среди колонны припаркованных машин, пискнула сигнализацией и тут же выудила из бардачка пачку влажных стерильных салфеток. Она с наслаждением вытерла руки, скомкала салфетку и дернула на себя ручник. Мощный двигатель взревел, и она на полном газу выехала с ресторанной парковки.
Елена оставила машину в автосервисе в соседнем поселке, в двух километрах от Сосновки. Давно уже нужно было провести диагностику, а она никак не могла выбрать время, так сроднилась с любимым джипом, что не могла расстаться с ним хоть на полдня. И вот сегодня собралась с силами и оставила «Гранд Чероки» до завтрашнего утра.
Двадцать лет назад их дача располагалась на отшибе, по другую сторону шоссе, в окно был виден густой лес на горизонте и высокий, обрывистый берег реки. Да и дом тогда был другой – не нынешний добротный каменный, а прежний, старый, выстроенный еще ее дедом, известным ученым-востоковедом, увы, не дожившим до появления внучки на свет. Можно сказать, вся юность Елены прошла в этом старом дедовом доме – приходилось торчать там все выходные и каникулы, пока папочка мотался на благо Родины по всяким закоулкам мира. Она, впрочем, не особенно скучала – была первейшей заводилой и хулиганкой на всю дачную округу.
Елена вышла к площади, в центре которой высилось ободранное здание поселкового совета с покосившейся, давно пустовавшей доской почета у входа. Из центра запущенной круглой клумбы щурил узкие глазки белый гипсовый Ленин, простирая облупленную длань в сторону поселкового отделения милиции. Она собиралась взять левее, в сторону магазина, и вдруг остановилась.
Перед Лениным пыхтел голубой милицейский «газик». Рядом стояли проржавевшие белые «Жигули», задними колесами машина въехала на клумбу. Наверное, водитель просто не заметил давно не подновлявшийся, ушедший в землю бордюрный камень. Веснушчатый Жорка Моргунов, бывший бессменный товарищ по всем ее детским проказам, теперь отрастивший пузо и облачившийся в гаишную форму, важно надувал щеки, выговаривая нарушителю:
– Нехорошо, Владимир Николаевич, нарушаем…
Нарушителем же был – Елена разглядела его как-то всего и сразу, все детали одежды, все особые приметы внешности, и шрам на левом виске, и волевой, со вчерашнего дня небритый подбородок – высокий богатырь, каких она давно уже не встречала в этих местах.
Несмотря на сумрак, она хорошо разглядела его статную, сильную мужскую фигуру, хищный разлет бровей, темные волосы и глаза, в которых словно плескался растопленный металл. Стоя чуть поодаль, она видела, что мужчина досадливо хмурится, Жорка же преисполнен гражданского долга и уже готовится выписать штраф за неправильную парковку.
Елена подошла ближе. Незнакомец заметил ее и, кажется, еще больше нахмурился. Жорка же расплылся в приветственной улыбке:
– Леночка! Сколько лет, сколько зим…
– Володя, что же вы, я же вам объяснила, что к нам в Сосновку сворачивать сразу после заправки. А вы на два километра раньше повернули, – сразу начала она. – Привет, Жорка! Ты чего к моему гостю прикопался?
– Откуда ж я знал, что это твой гость, – протянул Жорка, с сомнением покосившись на неказистый «жигуль». Раньше он что-то не видел, чтобы друзья торгпредской дочки на таких задрипанных тачках приезжали. – Нарушают вот, понимаешь. На газонах паркуются… Портят, так сказать, благоустроенность поселка.
– Ну брось, – отмахнулась Елена. – На этой клумбе уж лет восемь ни одного цветка нет. Тоже мне, достопримечательность. Давай-давай, отпускай нас с миром, получишь свой гешефт от кого-нибудь другого.
– Да я что, я как положено… – мялся Жорка, потом махнул рукой: – А, хрен с вами, замнем на первый раз. До свидания, – он покосился на права незнакомца, – гражданин Золотницкий. Не нарушайте больше. Счастливого пути!
Гаишник сунул Володе документы и, помахивая жезлом, полез в «газик». Володя убрал документы в карман рубашки и поднял глаза на Елену. Внутри ощутимо дрогнуло, когда он вот так посмотрел на нее, прямо, без улыбки, остановив взгляд где-то в районе переносицы.
– Здравствуйте, Володя, – сказал Елена негромко, чтобы не услышал Жорка, не успевший еще откатить свой «газик». – Извините, что нарушила вашу беседу, меня Елена зовут, я, так сказать, местный старожил.
– Ясно, – коротко согласился он.
– Вы с Жоркой осторожнее, – усмехнулась она. – Гаишники тут злые, голодные. Не самое хлебное для них место.
– Учту, – кивнул он.
Елене странным казался этот их разговор. Она чувствовала, что нравится этому незнакомому Володе, видела, как он смотрит на нее – жадно, по-мужски. А разговаривает неохотно, как будто тяготится ее обществом, хочет поскорее уйти. Еще более странным казался ей этот разговор, потому что она сама первая его завязала. Весна, что ли, на нее так действует, усмехнулась Елена про себя.
– Может, подвезете меня до Сосновки? – спросила она. – Я сегодня без машины, джип в сервисе до утра.
– Почему же не подвезти? – сказал незнакомец с усмешкой.
«Нет, не злится, – поняла она. – Тут что-то другое. Может, жена ревнивая? Плешь потом проест: что за мадам ты, благоверный, подвозил на машине?»
– Садитесь, – он распахнул перед ней дверцу.
Она опустилась на продавленное дерматиновое сиденье, поставила сумку на раздолбанную приборную панель. Он сел за руль, поморщился, – кажется, ему неловко было перед ней за захламленный грязный салон, – но ничего не сказал. Вставил ключ в зажигание.
– Спасибо, что выручили, – сказал он, не отрывая глаз от дороги.
– Да ну, ерунда, – отмахнулась она. – Почему бы мне не помочь человеку, если я вижу, что у него неприятности.
– Никогда бы не подумал, что такие женщины, как вы, вообще обращают внимание на окружающих, тем более помогают незнакомым избежать неприятностей, – с интересом покосившись на нее, произнес он.
– Такие женщины, как я? – переспросила она. – Это какие же?
– Ну… – замялся он, подбирая формулировку. – Молодые, красивые, обеспеченные, уверенные в себе. Одним словом, хозяйки жизни.
У Елены приятно потеплели скулы. Польщенная, она грациозно качнула головой:
– Ну, это все стереотипы. Им не стоит верить.
– Это верно, – подтвердил он. – Но, с другой стороны, чем сильнее веришь в стереотипы, тем ярче бывает впечатление, когда они не срабатывают.
