Эдуард Юрченко - Сказка для взрослых
– Да уж, – просто ответствовал полосатый.
– Я, кажись, первый раз за всю свою звериную жизнь перегулял, – задумчиво произнес кабан.
– А раньше? – поддержал разговор кот.
– А раньше как-то все недогуливал: то мед невовремя заканчивался, то кикиморы. А тут тебе: и мед, и кикиморы, и еще чего-то, чего уже и не вспомню. Знаешь, лохматый, даже скучно как-то, когда можешь получить все, чего пожелаешь.
– Чет я тебя не пойму, друг ты мой клыкастый. Ты ведь все время хотел, чтобы шишки не заканчивались… Ведь хотел?
– Ну, хотел.
– Ты ведь мне всю плешь проел своими фантазиями типа: «а хорошо бы было загулять, да так, чтоб кикимор и меду немеряно, да с белками и соловьями, да с иволгами и щеглами».
– Ну да, было дело…
– И?..
– Вот.
– Что «вот»? – не понял ответа кот.
– Ну вот не то все это.
– Что значит – «не то»? – чуть не вскрикнул лохматый и остановился.
– Ну, понимаешь, в общем, ну, как бы это поправильнее сказать…
– Да ты говори, как умеешь, чай не первый год вместе зажигаем – смекну. А не смекну – так спрошу еще раз.
– Вот ты смотри, что получается: раньше ведь как было…
– Как было? – переспросил кот.
– Ты, это, ты меня лучше не сбивай, лохматый, я ведь и без твоей помощи собьюсь, – хрюкнул кабан и продолжил: – Достались чьи-то остатки меда – красота, охмурил какую-нибудь кикимору – чистый жир! Но, как правило, и в меду, и в кикиморах всегда нехватка наблюдалась: оттопыривались, что называется, на голом энтузиазме, без желудей и шишек. И чтобы, к примеру, охмурить кикимору без шишек, приходилось изрядно попотеть да поизгаляться. Это ведь была коррида, котик, не иначе. Ты и кикимора – это сражение похоти с алчностью, битва интеллектов, если хочешь…
Кот, выслушав последние фразы клыкастого товарища с разинутой пастью, тряхнул башкой, облизался, подошел вплотную к другу и пристально посмотрел ему в глаза.
– Ты чего? – не понял кабан.
– Я чего? – передразнил его кот. – Это не я чего, это ты – того, – выкрикнул лохматый и постучал себя лапой по башке. – Сам-то понял, что сказал? Сколько тебя знаю, подобных филологических перлов ты отродясь не произносил. С чего тебя понесло-то, интеллектуальный ты мой? Признавайся, скотина, где уже умудрился медку мекнуть?
– Не пил я, кикиморой буду! Наверное, еще не отпустило.
– Ладно, проехали.
– Ты что, не веришь мне? – произнес кабан, пристально глядя в глаза приятелю.
– Да верю я, верю! – ответил кот, задумался и продолжил: – Из всего зверья лесного я, кажись, только тебе и верю. Даже родню свою не шибко-то долюбливаю, а главному шакалу и желудя рваного не доверил бы. Эх, все-таки здорово мы его нагрели! Я только представлю, как эта скотина клыками от злости скрежещет, мне сразу комфортнее становится – ну, прям, бальзам на лохматое изможденное тело!..
Зверье заржало, а вернее – замяукало и захрюкало от удовольствия. Немного успокоившись, кабан обратился к товарищу:
– Послушай, полосатый, давно собирался тебя спросить, да все некогда было…
– Хочешь спросить – спрашивай. Смогу – отвечу, не смогу – все равно отвечу.
– Я серьезно.
– Ну, ежели серьезно, то валяй.
– Вот смотри: вся ваша шакалья свора старому шакалу в пасть заглядывает, льстит, пресмыкается и побаивается одновременно, а ты его не только не празднуешь, но и при возможности нагреваешь.
– Поступаю я так только пока эта скотина надеется заполучить меня к себе в ученики, а впоследствии и в преемники.
– А когда разуверится, тогда что?
– Тогда – плохо дело.
– Ты что, котяра, боишься этого старого толстого проходимца?
– Ну, во-первых, я действительно его остерегаюсь. И тебе советую.
– Тыц-дрыц, приехали. С чего мне, кабану, бояться жалкого шакалишку? Да я его одним клыком!..
– Безусловно, ты сильнее, да только сражаться с тобой будет не он.
– А кто же? – недоуменно поинтересовался кабан.
– Ну, например, такие же кабаны, как ты, или волки с быками… Пойми, его не зря зверье между собой кознеплетом называет, ибо по части плетения козней он уступает разве что мне. Вот только в моем случае козни плетутся исключительно ради выгоды, а он преследует несколько иную цель.
– Какую? – не понял кабан.
– Власть. Когда эта животина сможет подчинить себе все управление внутри леса – пиши пропало: вот уж тогда он покажет всем свою истинную морду.
– Он что, настолько могущественен?
– Больше, чем ты можешь себе представить.
– И ты его тоже боишься?
– Я же тебе сказал: остерегаюсь.
– Но ведь он боится нас! Неужели ты сам не видел?
– Это только так кажется. Его подлость круче всего, что в нем есть. Поверь, если бы он поставил крест на мне, то тебя бы уже разорвали на части. Пойми, он – большой мастер мутить ситуацию чужими лапами. Много лет назад, когда мы только с тобой подружились, он сделал попытку нас разругать – и когда ничего не произошло, подговорил волков тебя порвать. Помнишь тот случай, когда этот глубокий шрам нарисовался на твоей шее?
– Ну… Да, – вспомнил кабан, – волки тогда какую-то ерунду мне предъявили, ну и сразу давай набрасываться с разных сторон. В общем, если бы не стадо кабанов, бежавших мимо, то, думаю, лежать бы мне в сырой земле. Вот повезло все-таки с кабанами…
– Тебе не с кабанами, а со мной повезло, это ведь я их туда послал.
– Как – ты?
– А вот так, я!
Кабан что-то несколько раз прокрутил у себя в голове и родил следующий вопрос:
– А как тебе удалось убедить кабанов мне помогать? Я ведь с ними тогда здорово разругался по причине нашей дружбы, за что, собственно, и был изгнан из стада.
– Послушай, хрюкающий мой сотоварищ, меня ведь именно поэтому и хочет заполучить в ученики старый интриган. Я умею выкрутить любую ситуацию в свою пользу, неужели ты еще этого не понял?
– Но как, котяра? Что надо сказать целой куче кабанов, чтобы они пошли выручать находящегося в контрах сородича?
– А кто сказал, что надо обязательно просить их помочь именно тебе?
– А как же по-другому? – изумился кабан.
Кот снисходительно посмотрел на щетинистого и изрек:
– Вот сколько не учу тебя, дурака, а воз и ныне там… Не смотри на ситуацию в упор, постарайся подняться выше и посмотреть на происходящие события со стороны…
– Как это? – с неподдельным интересом переспросил кабан.
– Ладно, очередной бесплатный урок, и только для тебя. Одна знакомая ворона накаркала, что с самого утра носатый интриган накручивал волков против кого-то. Я было пропустил эту информацию мимо ушей, но другая сплетница, пролетая мимо, обронила, что подговоренные волки кого-то караулят на соседней с нашим оттопыром полянке. В общем, все связалось в понятную картинку – порви тебя волки, я оставался бы один-одинешенек – приходи и бери голыми руками.
– Ну, это понятно… Как ты убедил кабанов мне помочь?
– А кто сказал, что я просил их тебе помогать…
– А как же? – кабан впадал в ступор от закипания мозгов.
– Заступаться за тебя никто бы не стал, это и слону понятно, но, тем не менее, подговоренные мною кабаны помогли нам, сами того не ведая.
– Как это? Как? – из ушей хрюкающего создания разве что дым не валил. – Объяснишь ты наконец, мяукающая дрянь, или так и будешь издеваться надо мной?! Я ведь и долбануть могу… Сильно… – потом, подумав немного, добавил: – По-дружески.
– Объясню, объясню, – со снисходительной улыбкой произнес кот, отскочив от замахнувшегося друга. – Я сказал кабанам, что волки с быками решили порвать всех кабанов, чтобы едоков в лесу поменьше стало, для чего разделились группами по четыре-пять особей и рыскают по лесу в поисках жертв.
– Бред какой-то, – разочарованно сказал кабан, – я бы не поверил в эту чушь. Мало ли чего прибалдевшая от меда кошатина может выдумать.
– Правильно говоришь, все-таки я на тебя положительно влияю. В твоих рассуждениях уже присутствует логика. Кабаны мне и не поверили.
– Тогда как? – раскрыл пасть от глубочайшего интеллектуального нокаута кабан.
– Не успел я покинуть место лежки кабанов, как вдруг произошло нечто «непредвиденное»: над головами кабаньего стада пролетело по очереди несколько сорок, стрекоча во все горло о беспрецедентном геноциде кабанов со стороны быков с волками, и что уже пол-леса залито кровью невинных зверушек. По стаду прошел ропот, кабаны стали вслух обсуждать полученную из разных источников информацию, у идеи геноцида тут же появилось пару авторитетных идеологов, а когда умело подброшенный бред стал превалировать над здравым смыслом, я что есть мочи заорал из кустов: «Наших бьют» – и указал направление движения уже хорошо раззадоренному стаду. Выскочив же на поляну, кабаны не стали разбираться, кого, собственно, бьют – им было достаточно того, что четыре волка нападают на окровавленного соплеменника. В результате кабаны спасли тебя, а я в очередной раз утер нос старому интригану. Правда, когда обман вскрылся, нас с сороками еще недели две пытались изловить и быки, и волки, и кабаны. Сорокам-то хорошо, уселись себе на дереве повыше, и дальше трещат, а я реально две недели по камышам да болотам петлял…
