Валерия Лисичко - Одинокий отец с грудным ребенком на руках снимет жилье. Чистоту и порядок гарантирую
На одной из таких досок его собственно и ждал привет от бывшей жены: Сгущёнкин уже приклеил оба объявления, когда обратил внимание на свой чёрно-белый портрет. Над портретом зияла надпись: разыскивается. И мелким шрифтом подпись: обвиняется в киднеппинге.
Бывшей супруге удалось раскрутить дело с похищением и навесить на Сгущёнкина кучу нелицеприятных ярлыков. На волне общественной истерии, связанной с педофилами, похищением детей и использованием детских органов в качестве донорских, все эти три направления сплелись в единый поток, и дело Сгущёнкина оказалось, что называется, на гребне волны. Холод пробрал тело.
«В розыске, так, так, так… – хаотично соображал Сгущёнкин. – Одинокий, с ребёнком на руках, Толечка, сыночек, выдаёшь меня с потрохами. Нужно бежать!»
Сгущёнкин сорвал свой портрет, спрятал в карман, и в срочном порядке понёсся по улицам срывать с таким усердием расклеенные объявления.
Он не сорвал и половины, когда нервы его не выдержали. Он немог отделаться от чувства, что за ним следят, ему казалось, что срывание объявлений выглядит слишком подозрительным и привлекает ещё больше внимания, что он не на то тратит время.
Запыхавшийся Сгущёнкин вернулся домой, и принялся собирать вещи.
Лиза тёрлась о его ноги и вопросительно мяукала. Шкреди спрятался поглубже под диван и вжался в пол. Сборы его нервировали.
Вещи собраны: к спортивной сумке прибавилось еще два мешка с домашними мелочами, так усиленно закупаемыми Сгущёнкиным в последнее время. Сгущёнкин покормил Толечку, а тот, как назло, куксился и выплёвывал детское питание, несколько раз больно ухватил Сгущёнкина за нос.
– Всё слишком серьёзно, – убеждал Сгущёнкин сына. – Будь собраннее!
Последними Сгущёнкин упаковал кошек – он отловил малявку Шкреди из-под дивана и вместе с доверчивой, не ожидающей подвоха Лизой, погрузил их в сумку, которую надел через плечо. Остальной скраб водрузил поверх тумбочки на колёсиках. Наверху пирамиды Сгущёнкин тщательно пристегнул Толечку.
Сгущёнкин нервничал, мысли рассыпались и память отказывала. Анна Николаевна была на работе, её сын привычно потерялся в глубинах квартиры. И нервный Сгущёнкин ушёл по-английски, даже записки не оставил.
Сгущёнкин вышел из подъезда, пыхтя, допёр вещи до автобусной остановки и остановился.
Куда идти, он не знал. Что делать тоже. Сгущёнкин осмотрелся, ожидая найти в окружающем пространстве подсказку. Он не мог уйти с остановки – сил тащить вещи не было. Сгущёнкин мог только сделать шаг вперёд и вытянуть руку, ведь рано, или поздно найдётся кто-нибудь и подвезёт его.
Он стоял долго. Машины неслись мимо. Некоторые притормаживали, но, завидев у него за спиной пирамиду вещей с восседающим на ней Толечкой и мордочки кошек, выглядывающих из сумки на плече, давили на газ.
Несколько водителей предлагали подвезти за скромное финансовое вознаграждение, но денег у Сгущёнкина не было.
Мимо шли автобусы, толь к о Сгущёнкин знал, что с автобусом ему точно не по пути: слишком много людей и маршруты внутри города. А ему нужно гораздо дальше, туда, где на улицах не висят его портреты. Фиолетовая волга остановилась около Сгущёнкина, он наклонился к водительскому окошку и онемел: за рулем сидел зазывала – тот самый, похожий на лягушку. А рядом с ним – громила с заячьей мордой.
– Куда путь держишь, музыкант? – спросил лягух.
Сгущёнкин замялся.
– Подальше… из этого города, – робея, ответил Сгущёнкин.
– Садись, подвезём.
– У меня денег нет, – виновато ответил Сгущёнкин.
– Садись, садись, поможем бродячему музыканту.
– Я с ребёнком, и кошками, – совсем вяло добавил Сгущёнкин.
– Не слепые. Ты садишься?
Ребята помогли погрузить вещи в багажник, правда спортивная сумка и один тюк не влезли, их пришлось взять в салон.
Оказавшись в привычной атмосфере автомобильного салона, Лиза переливчато замурлыкала и выбралась из сумки. Котёнок за ней не торопился притаился на дне.
Лиза расположилась по соседству со Сгущёнкиным, а маленький Толечка устроился у папы на руках. Отец семейства погрузился в грустную думу. Он не заметил, как занервничал лягушкообразный водитель, как неспокойно он поглядывал в зеркало заднего вида и наращивал скорость.
Из раздумий Сгущёнкина вывел только пронзительный вой сирены.
Он обернулся. Их преследовал полицейский автомобиль. Сгущёнкин судорожно сглотнул. «Всё-таки они меня вычислили», – подумал он и вжался в сидение.
Толечка радостно захлопал в ладоши и засмеялся. Лиза вернулась в сумку к котёнку. Добрые бандиты психовали.
Лягух резко вывернул руль и машина ушла с дороги на «пересечёнку».
Сгущёнкин охнул, Лиза зашипела, а Толечка с удивлением посмотрел на папу: мол, что происходит? А? Сгущёнкин проникся искренней благодарностью к лягуху и его зайцеобразному товарищу: так рискуют ради его шкуры! Вот это люди!
Ситуация становилась всё более опасной и неконтролируемой.
«Уж лучше сдаться,» – думал Сгущёнкин, подлетая на кочках и с трудом страхуя Толечку.
Лиза накрыла своим мягким пузом котёнка и вцепилась в сидение всеми когтями.
– Стойте, стойте! – завопил Сгущёнкин! – Хватит! Спасибо вам, но не стоит меня спасть, я сам, как-нибудь. я жить хочу!
– Рот закрой! – рыкнул на него лягух и.
Машина подлетела на кочке, сделала сальто и приземлилась на четыре колеса. Мотор заглох. Ушастый выругался, дёрнул ручку дверцы, выскочил из машины и дал дёру. Зайцеобразный последовал его примеру. А Сгущёнкин, не успевший оправиться от шока, так и остался сидеть в машине, судорожно обнимая Толечку. Первой от испуга оправилась Лиза.
– Мяу? – мягко спросила она у Сгущёнкина и потёрлась о его руку. Под «мяу» она имела в виду: всё закончилось?
Прикосновение Лизы привело Сгущёнкина в себя, он погладил её по голове, погладил по голове Толечку.
– Мы живы, – сказал он с облегчением.
Лиза принялась нализывать Шкреди, а к фиолетовой Волге подъехали полицейские машины с мигалками.
– Вы окружены! – сказал полицейский в микрофон. – Сдавайтесь, жулики!
Сгущёнкин на нетвёрдых ногах выбрался из машины.
– Сдаюсь, сдаюсь, – причитал он. – Я… я. это правда, где я на плакате. Я – Вольдемар Сгущёнкин. Вяжите меня. Вяжите.
Полицейский подошёл к нему и разочарованно хмыкнул. Он преследовал главу банды жуликов, а тут…
Но Сгущёнкин, погрузился в глубокое раскаяние (за что именно, он толком не знал, но тем не менее раскаивался). Сгущёнкин так расчувствовался, что протянул полицейскому бумажку с надписью «Разыскивается» и своим портретом.
Настроение полицейского резко повысилось. Что ж, преступника какого-никакого, а поймали.
– Только я сына люблю! Мой сын это! Мой! – Заговорил Сгущёнкин бойко, когда первые волны страха и невесть откуда взявшейся вины сошли.
Сгущёнкина арестовали. А за вещами, сыном и кошками вызвали его бывшую супругу. Она долго отнекивалась от кошек, но полиция обязала её взять животных, «до прояснения обстоятельств и как собственность обвиняемого».
В этот насыщенный событиями день Анна Николаевна пришла с работы поздно. Она удивилась отсутствию Сгущёнкина, зашла в его комнату и обнаружила её точно в том состоянии, в каком она была до заселения Сгущёнкина. Она так и села.
– Сынок! – позвала Анна Николаевна.
– Что? – в дверном проёме замаячила голова сына.
– Где наш гость? – спросила Анна Николаевна. Сын внимательно осмотрел комнату и пожал плечами. Сгущёнкин со всеми вещами, ребёнком и кошками просто испарился.
– А, может, и не был никакого Сгущёнкина? – задала себе вопрос озадаченная Анна Николаевна.
– Может, и не было, – подтвердил сын.
– Будем считать, что не было? – неуверенно спросила Анна Николаевна.
– Будем считать, – подтвердил сын.
– Ну, дела, – Анна Николаевна закурила. – Вот так есть человек, а потом раз – и нет. И мало того, что нет, так ещё и не было.
Глава 38 По ту сторону закона
Сгущёнкин сидел в камере следственного изолятора и ждал появления Шалтая. Он с надеждой вслушивался в звуки – может быть услышит голос друга или шаг с колоритным подшаркиванием. Сгущёнкин ждал его каждый день. Не может же друг не прийти в столь сложный час! Сгущёнкину даже в голову не пришло, что Шалтай, возможно, просто не знает о беде Сгущёнкина…
Вместо Шалтая в один прекрасный день к Сгущёнкину пришёл другой посетитель: небольшой человечек с блёклыми чертами лица, в сером чистеньком костюме, с потрёпанным портфелем в руках. Он долго и нудно объяснял, кто он и зачем собственно явился, хотя смысл сказанного можно было уложить в две фразы:
1. «Я Ваш адвокат».
2. «Буду защищать Вас в суде совершенно бесплатно».
Сгущёнкин обречённо пожал плечами и согласился на предоставленного защитника.
