Сеймур Алиев - Лямель и принцесса Нарла
– Да, книга… – с трудом выговаривая, задумался гриб, – там я видел книгу…
– Ну!
– Там было написано, там на обложке… «Любовные новеллы».
– Автор, кто автор?
– Какой-то Кобальт Кривоногий.
– Кобальт… что? – призадумалась нимфа. – А может, Эсенбальд Криворогий? Гном?
– Не знаю, может быть! – ворчливо отозвался гриб. – Оставьте меня в покое!
Наконец-то Семриаль могла хоть как-то связаться с принцессой. И первое, что должна была узнать Нарла, так это то, что ей грозит опасность. Хранительница закрыла глаза и, глубоко вздохнув, что-то прошептала про себя. К несчастью, связаться с принцессой было невозможно. Служанки, прибирая в комнате принцессы, не оставили без внимания книгу с новеллами и, аккуратно сложив, положили на полочку. Ощутив, что книга закрыта, она решила не медлить. Оставив дрожащего от испуга Фунгуса в щелине преклонного дуба, она отправилась спасать друзей.
Знаете, ведь нимфа могла просто уйти, понимая безысходность сложившейся ситуации. Но нет! В хрупкой и нежной Семриали таилась нескончаемая доброта, отзывчивость и отвага, коей с лихвой могло хватить на дюжину рыцарей.
Королевская темница – не самое привлекательное место Зареба. Друзья, конечно, знали об этом, но видеть её никогда не приходилось… до сегодняшнего дня. Говорят, что из-за сточных рек, протекающих под темницей, внутри образовывается трупная вонь, отравляющая узилище. Столь сильная, что стражники перед тем, как войти туда, бросают кости, и менее удачливый спускается в зловонные недра. Отравленный воздух проворно справляется с заключёнными в считанные годы, освобождая их души от бренных тел. Именно от такого едкого запаха очнулся Лямель. Он не сразу осознал, где находится, отрывками вспоминая случившееся ранее.
– Где мы, Руан? – лепетал он с затуманенным рассудком.
Руан всё ещё лежал без сознания. Бедному другу досталось больше всех, когда тот полез защищать поэта. Весь в ссадинах и ушибах, он лежал, словно безмолвный мраморный истукан.
– Руан, Руан, проснись, – тряся своего приятеля, просил Лямель.
Руан медленно открыл глаза, и смутный силуэт друга огромной тенью навис над ним.
– Что случилось? Как же болит голова… – и после, вдохнув в лёгкие смрад разлагающейся плоти, резко очнулся и сказал: – И чем тут воняет?
– Мы, кажется, в темнице, дружище.
– В темнице? Неужели нас бросили сюда, даже не выяснив ничего?! – вспылил Руан.
Успокоив в себе минутную ярость, он постепенно стал проникаться вопросом, который гораздо более ужаснул его:
– И как мы отсюда выберемся?!
Прошёл час. А может, и несколько. Секунды совершенно по-иному текли в проклятой темнице, где каждый вдох приближал его редких обитателей к гибели. Друзья молча сидели, прислонившись к сырым стенам, уже успевшим покрыться голубой плесенью. Рядом из-за пучка сена, оставленного в качестве спальных принадлежностей, торчала чья-то засохшая челюсть, наверняка по забывчивости оставленная бывшим постояльцем этого «замечательного» места. Вдруг Лямель начал разговор:
– Дружище, Руан, – пробуждая его от терзающего забвения, – что же важного ты хотел сказать мне? Думаю, сейчас самое время. Просто может случиться так, что…
– Что мы не сможем больше заговорить? – докончил его мысль Руан. – Я так боялся поверить в это. Я думал, что хоть у тебя осталась какая-либо надежда. Знаешь, я всегда, теряя веру, находил её в тебе.
– Но…
– Не перебивай, просто послушай, – пристально глядя на фосфоресцирующую кость, продолжил Руан. – Раз уж нам осталось немного, я хотел бы открыться и рассказать тебе. Смерти я не боюсь, все когда-нибудь покинут этот мир. Кто-то старым, а кто-то… – глубоко вздыхая, он не закончил фразу. – Я жалею, что никогда больше не увижу её. Этой детской улыбки, нежного лица и сияющей неземной красоты.
– Неужели ты…
– Я знаю, что это бред, но ведь влюбиться в принцессу тоже было не менее абсурдной идеей, не так ли? Как же сейчас я тебя понимаю, Лями. Сердце не воспринимает ни преград, ни вздора. Оно будто не слышит множества доводов, причин, отвергая каждую по отдельности и все разом. То, что бьётся внутри, более не слушается меня. Это радость, истязающая душу. Если бы она могла узнать, как же сильно я люблю её!
– Когда всё это произошло?
– Не знаю точно, наверное, с тех самых пор, когда она предстала перед нами. А может, и немного позже. Я сам не заметил, как подкралось это чувство. Знаю точно одно. Помнишь Мервильский лес, точнее чертоги Звука, когда тот навёл на нас ужас? Тогда я дико испугался. Испугался за неё. Я ненароком находил в себе нового себя, способного отдать жизнь до последней капли, лишь бы отогнать страх, засевший в ней, отгородить от всякого зла и опасности. А сейчас я тут, а она где-то там наверху. Хотя хорошо, что так, а не наоборот, – грустная улыбка проскользнула на его лице.
Тем временем где-то на верхних ярусах темницы, в более приемлемом месте для жизни, стражники, умирая от скуки, снова принялись за излюбленное дело – начали играть в кости.
– Ты слыхал? Новых постояльцев привели. Приказали бросить в самую мерзкую глубь. Люди герцога сами разберутся, глянешь? – ехидно подкалывая, сказал один из стражников.
– Вот сам спустишься и глянешь, а у меня после смены встреча с Клудрой. Не хочу портить себе день.
– Ха-ха, с этой бойкой трактирщицей? Ты ей ещё не надоел? Говорят, она одному пьянице скалкой чуть рёбра не поломала. Ты-то поосторожнее будь, – смеясь над другом от всей души, предупредил второй. – Опа, моя взяла, выкладывай груну.
– Как видишь, не надоел, – охотно удваивая ставку, ответил первый. – Да и вообще, как говорится, не повезло в игре, повезёт в…
Внезапно укреплённая деревянная дверь издала несколько коротких звуков. Она осторожно отперлась, заставив стражников врасплох. Те, немедля скрыв всякие следы игры, приняли подобающий вид. Нельзя было упасть лицом в грязь перед свитой герцога. Но вопреки всем ожиданиям воинов в дверях появилась хрупкая девушка – служанка с запотевшим кувшином вина в руках.
– Что я говорил, не повезёт в игре… – хотел было докончить фразу, как девушка прервала стражника:
– Доброго вам дня, воины.
– Что ты тут делаешь? – спросил её второй.
– А вы разве не видите кувшин? – задорно рассмеялась она. – Я принесла вам вина. В честь завтрашнего праздника король угощает всех стражников вином из собственного погреба. Я принесла вашу порцию.
– А что за вино? – заворожённым взором уставившись на кувшин и забавно проглатывая излишнюю слюну, спросил первый страж.
– Сагалское, королевское. Восемь лет выдержки, – похвасталась служанка, демонстрируя кувшин.
– Восемь лет! Я как раз на службу принялся.
– Стоять, Брорг. Нам не положено на службе, – сам, однако, не менее хищно всматриваясь в сосуд, замешкался стражник.
– Ну как пожелаете, парни, когда же ещё вам повезёт даром отведать такое вино… Думаю, на вашу порцию найдутся ценители, – сказав это, она хотела уже покинуть их, как второй латник, не выдержав, остановил её.
– Постой! Э-э-э… думаю, от одной кружки вина вреда не будет, да, Брорг?
– А я что говорю. Наливай скорей! – быстренько раздобыв две старых кружки, обрадовался друг.
Огромные деревянные кружки опустели в считанные секунды. Латники, закатив глаза, наслаждались каждым глотком благородной выпивки. Опустошив кувшин до дна, стражники не сразу уловили некое ожидание в лице служанки. Правда, когда они его заметили, было уже поздно. Все конечности воинов будто разом онемели, их языки перестали что-либо говорить, а сами они грузно свалились на землю, подобно засохшим прутьям в ветреную погоду. Именно такой эффект обещала микстура, наскоро приготовленная Семриалью. Вы же не думали, что нимфа, знающая тысячу рецептов, не воспользуется ими ради спасения своих друзей? Что касается стражников, так за них не стоит беспокоиться: они скоро придут в себя и ничего не будут помнить. Хранительница, наспех отыскав ключи от железных дверей, ведущих вниз, спустилась в лоно узилища, прикрыв ладонью нос от неудержимого запаха гнили.
Искать друзей долго не пришлось. Облокотившись о холодную стену узилища, они медленно задыхались. Им казалось, будто душа их покидает. Когда нежный силуэт нимфы тихо подкрался к железным решёткам, друзья вздрогнули. Волшебное сияние Семриаль, подобно падающей звезде, содрало облик вечного мрака, царившего в подземелье. Увидев ту, от которой так пылко горело его сердце, Руан бросился в её объятия, не замечая даже холодной стали решётки, непоколебимо стоящей между ними.
– Семриаль! – сумел лишь вырвать он из уст, крепко, но с какой-то нежностью сжимая ладони хранительницы в своих, словно опасаясь вновь упустить их.
В тот самый момент где-то внутри Семриаль содрогнулась спокойная гавань, не ведавшая доселе каких-либо бурь. Никогда ещё руки, коснувшиеся её, не были столь тёплыми и желанными. Стоявший позади Лямель был не менее поражён появлением Семриаль, однако не позволил себе подойти, любуясь со стороны за двумя воссоединившимися сердцами.
