Ефим Гальперин - Аномалия. «Шполер Зейде»
Он одевает на неё наушники. Включает магнитофон. Броня Марковна слушает. На её лице появляется выражение блаженства.
– Боже мой! Как давно я не слышала такого чудного идиша. Можно поинтересоваться, кто этот мистер Финкельштейн?
– Нельзя! – рявкает генерал.
– Ну, ты, «поц»![87] – говорит старушка. Генерал вздрагивает. – Это я не вам, генерал. Хотя… Это уже перевод монолога этого вашего секретного мистера Финкельштейна. «Поц» на языке идиш – мужской половой орган. Причём необрезанный. Понимаете, генерал, есть разновидности. Обрезанный – это уже «шмок». «Шо» вы все стоите?! Это же вам нужно. Так записывайте!
Броня Марковна диктует. Лейтенант Плоткин записывает.
На столе генерала звонит телефон правительственной связи. Генерал становится по стойке «смирно» и снимает трубку:
– Генерал Косолапов. Так точно, господин президент. – Генерал быстро просматривает первую страничку перевода.
– Прилетает. Цель визита – разговор с внуком. Обижаете, господин президент. Наоборот, всё на контроле. Откуда взялся внук в Украине? Вчера самолётом своего деда из Нью-Йорка. Цель визита – посещение могилы еврейского праведника по фамилии Шполер Зейде. Что? Очень просто. Переводится «Дед из Шполы». Вот вы, господин президент, из Полтавы, и ваш дед по еврейскому уже будет «Полтав Зейде». Ха-ха. Самим разбираться? Есть! – Генерал кладёт трубку, вытирает пот и говорит лейтенанту Плоткину: – Говоришь, мёртвый язык, лейтенант? Мёртвым можешь стать ты или вот Бенюк, мать его… – Он кивает на бледного майора. – А язык… Пока на нём говорятся важные вещи… Живой! Понял?! Так как вы говорите, Броня Марковна, «шмок»? Беру на вооружение. Короче.
Полковник Голодный, накрываешь ситуацию! На место событий! Бабушку Броню и лейтенанта Плоткина с собой. И запомни. Нашей стране международный скандал не нужен. Особенно сегодня! Так что гостеприимство и хлебосольство! А если этого «шмока»… Гороховского. Эти евреи захотят… – он делает жест, обозначающий «перерезание горла», – А потом, когда наш президент по просьбе одного из богатейших людей мира… Короче, концы прятать в воду придётся нам!
Киев. Офис фирмы «Промiнь»[88] (мафия). Утро.Роскошный интерьер. Группа людей в полумраке. Среди них девушка Диана, которую мы видели в аэропорту. У магнитофона в наушниках старый еврей Рабинович записывает перевод с идиш. Передаёт листы серьёзной даме партийного вида – Юлии Свиридовне. Она читает и передаёт «Крёстному отцу».
– «Щинкер»[89]– это вонючка, а «малхамовэс»[90] – «ангел смерти», – уточняет Рабинович. – Да-а-а! Я бы не хотел оказаться ни на месте этого Гороховского, ни на месте этого дедушки, ну как его… Финкельштейна.
– Не загружайте память ненужными фамилиями, Рабинович, – жёстко предупреждает Юлия Свиридовна, – а то как бы вам не пожалеть, что вы оказались на своём месте.
Испуганного Рабиновича выводят.
– Да-а, – задумчиво произносит «Крёстный отец». – А что, этот еврей действительно очень большая фигура?
– Мирового масштаба, Микола Трофимович! – Юлия Свиридовна кладёт перед шефом журнал «Форбс» с портретом Финкельштейна на обложке.
– Ну, вы у нас тоже фигура не маленькая, Юлия Свиридовна. Так что вам эту «стрелку разводить»,[91] – командует «Крёстный отец». – Собирайте своих орлов и с Богом. Чую, на крючок идёт большая рыба.
Село. Дом милиционера. День.Милиционер Нечипоренко в бинокль осматривает село. Всё вроде бы спокойно…
Окрестности села. День. Эффект бинокля.Пасутся коровы на лугу. По берегу реки босиком бегают Маргарита и Исаак. Счастливые. Смеются. На мостике под бдительным присмотром мамы Ривы не могут насмотреться друг на друга Бекки и Олежка по кличке «Мелкий».
У могилы цадика заламывает руки в молитве Гороховский. Ему вторит Гутман.
В центре у сельсовета гудит толпа женщин.
В хате у Остапа за неосторожно задёрнутой занавеской занимаются любовью.
У себя в доме возле окна читает книгу механизатор Петро Онищенко и очень по-еврейски вздымает палец, вникая (пока что на русском языке) в понравившиеся ему изречения из Торы.
Какой-то электрик возится на столбе.
Село. Дом милиционера. День.Милиционер ведёт биноклем панораму по селу. Застывает. Наводит резкость. Звонит телефон.
– Лейтенант Нечипоренко слушает. Так точно. Как и докладывал. А вы ж обещали подмогу. Есть! – Он внимательно смотрит снова в бинокль на…
Улицы села. День. Эффект бинокля.…электрика, который на столбе как бы что-то чинит, но на самом деле рапортует в воротник своей рубашки.
Панорама в ту сторону, куда смотрит этот странный электрик. На пригорке стоит фургон. На нем написано «Хлеб». Жарко. Задняя дверь фургона открыта. Видно, что всё внутри фургона напичкано какой-то аппаратурой.
Ещё панорамы биноклем милиционера по селу. Несколько таких же фургонов занимают ключевые точки для наблюдения. Совсем уже близко к дому милиционера останавливается машина с надписью на боку «Пепси-кола».
На крыше одной из хат какой-то человек крепит несколько антенн и тарелку космической связи. Панорама по крышам – через улицу, на другой хате уже стоят точно такие же антенны космической связи.
Во дворе у деда Грицька баба Парася развешивает бельё.
Электрик на столбе привстаёт и машет кому-то из своих рукой.
Околица села. По дороге из районного центра движется кортеж автомобилей. Впереди идёт трёхосный лимузин, сопровождавший деда Финкельштейна в его особенно важных поездках в Арабские Эмираты и Южную Африку. По бокам два милицейских мотоцикла. За ними автобус и специальная машина для спутниковой связи.
Село. Площадь перед сельской гостиницей. День.Кавалькада подъезжает к сельской гостинице. Гороховский и Гутман на полусогнутых ногах подходят к лимузину. Подкатывается на коляске загипсованный рав Залцман. Дверь лимузина открывается. К машине пытается прорваться мама Рива Розенберг. Её отодвигают телохранители миллиардера.
Гороховский и Гутман проскальзывают внутрь лимузина. Кавалькада следует к хате деда Грицька. Водитель автомобиля, попавшего в аварию, виновато катит следом коляску с равом Залцманом.
Возле хаты деда Грицька. День.Машины останавливаются в переулке. Миллиардер Финкельштейн в сопровождении Гороховского, Гутмана, телохранителей входит во двор. За ним его сотрудники. В том числе Саймон Стерн и Мак О'Кинли.
Пункт наблюдения СБУ. Хата № 1. День.На экранах монитора перед полковником и Плоткиным с разных точек возникают подходы ко двору деда Грицька, запруженные селянами.
Видно, как Мак О'Кинли засматривается на рыжую дочку учительницы.
Золотаренко. Да так, что спотыкается.
Видно, как лает пёс Полкан. И как гостей приглашают в хату.
Пункт наблюдения мафии. Хата № 2. День.То же на своих экранах видят Юлия Спиридоновна и Диана.
Хата деда Грицька. День.В хате нарядно одетые дед Грицько, баба Парася, Исаак, Маргарита.
Вокруг местная власть – мэр села, милиционер Нечипоренко, заведующая птицефермой Валентина Руденко и другие, более – менее, местные официальные лица, вплоть до Марины, начальника почтового отделения.
Хлеб-соль на вышитом полотенце держит учительница Золотаренко.
– Дед! Знакомься, – представляет Исаак на идиш принимающую сторону. – Это Маргарита. А это миссис Парася и мистер Григорий. У Маргариты мама, как и у меня, погибла в авиационной катастрофе, а отец в этом… в Афганистане. Так что договариваться надо с «дедушка и бабушка». – «Дедушка и бабушка» Исаак произносит на русском языке.
Тут он натыкается на взгляд деда Финкельштейна.
– На твой вопрос, дед, цитирую Тору.[92] «Дварим».[93] Глава «Тецэ» XXI, 11–14 «…и увидишь женщину красивую. И возжелаешь её. И захочешь взять её себе в жены. То приведи её в дом свой, и пусть она обреет голову свою и не стрижёт ногти свои. И месяц…» – Исаак даёт сигнал Маргарите. Она снимает косынку. И оказывается – она острижена наголо. Все ахают. А Маргарита гордо смотрит по сторонам.
А Исаак продолжает: – Мы начали отсчитывать месяц, дед. Сегодня день второй. Очень надеюсь на сокращение срока с твоей стороны.
Исаак и Маргарита выходят из хаты. Стоит гробовая тишина.
Пункт наблюдения СБУ. Хата № 1. День.На мониторах всё, что происходит в хате и вокруг. Камер слежения не пожалели.
Перевод речи Исаака осуществляет старушка Броня Марковна. Она в наушниках. А рядом внимательно застыли в ожидании полковник Голодный и лейтенант Плоткин.
Пункт наблюдения мафии. Хата № 2. День.У своих мониторов Юлия Спиридоновна и Диана. Им всё переводит старик Рабинович.
Хата деда Грицька. День.Ошалевший миллиардер оглядывается. Потом смотрит на стоящих перед ним бабу и деда Панченко. Долго. Наконец Финкельштейн натужно улыбается. Дед Грицько и баба Парася улыбаются в ответ. Миллиардер отламывает кусочек хлеба, макает в соль. Жуёт.
