Игорь Соколов - Великой тайной светится Любовь

Искажен пространством многих лет,
Я в чащу тела забираюсь странным зверем,
Уже уставший что-то здесь иметь,
Я Смерть исследую как холст, по крайней мере,
Она вмещается собой в любую клеть
И прекращает жизнь любую без истерик,
Вот, о ком или о чем мне надо петь…
Так Свидригайлов ощутив пожар Америк
Был ей сражен уже почти на треть,
Он и дворника скреплял в его же вере,
Что он туда сейчас решил поспеть,
Держа в кармане пистолет, вздохнув пред дверью,
Он ощущал ее раскидистую сеть,
Как лоно женщины раскрывшееся снедью…
Вот, шепчет лес заоблачным забвеньем
И тьмою жизней одевая снова твердь,
Грустит, осмысливая жар перевоплощенья…
Вот так и я, окинув быстро бытие
Уже не тем лучистым нежным взглядом,
Осмысливаю времени литье,
Летящее безумным листопадом,
И накрывающим предсмертное вранье,
Хотя и голым, но блаженным садом,
Где исчезает с криком вороньем
Будто в ощущенье того ада,
Которым мы лишь удивили божество,
Ибо нам идти туда не надо,
Ибо бессмертна речь, а в речи естество,
Где найдет тебя прекрасная наяда
И за мгновение подарит волшебство,
Так что Смерть пока я изучаю рядом,
Но снова чую, как мне трудно без нее…

Мне странно чувствовать себя легчайшей тенью,
Я равнодушно созерцаю мир вокруг,
Любая дикость или преступленье
Во мне не вызывают больше мук…
Да, я был вполне нормальным человеком,
Чуть верил в разум и немного в чудеса,
Но много раз схлестнувшись с темным веком,
В лесу скрываю грустные глаза…
Мне ветка дерева или пичужка-птица
Дороже всех сокровищ на земле,
И не для того я здесь родился,
Чтоб блуждать весь век отчаянно во мгле…
Чтоб наслаждаться этой жизнью, – нужно мало,
Лишь остановиться, подышать
И ощутить на солнце луч кристалла
Из глаз любимой, что лишь Бог мог изваять…
Какую выгоду извлечь из нежной страсти,
Один лишь миг забрать и умереть,
Я вряд ли знаю, что такое счастье,
Но мне все кажется, что это наша Смерть…
Что там, за ней года сплошной свободы,
Что мы когда-нибудь научимся летать,
Обретая себя в сказочной природе,
Что дал нам Бог и подарила мать…

В первый раз стремнина ее тела
Раскрылась яркой бесконечной глубиной,
Но и потом она отчаянно жалела,
Что так сблизилась отчаянно со мной…

Мы ехали вдвоем одним маршрутом,
Глазами встретившись, сошли в глухом лесу,
Весь вечер, ночь и даже утро
Я нежил ее страстную красу…

И птицы шаловливо подпевали
В такт вздымающимся сладостным волнам,
Мы друг в друге распахнули, чудом дали,
Доверившись одним волшебным снам…

Двумя сомнамбулами  выплыли из чащи,
Какой-то грузовик нас вдруг подвез,
И поцелуй ее был земляники слаще,
И я никак не мог сдержать в прощанье слез…

Мы побывали только в сказке и расстались,
Как будто не было вдвоем нас никогда,
Вот почему я к мертвым чую зависть,
Они ведь тоже исчезают без следа…

Вдруг осознав в себе несчастную зверюгу,
Я потянулся к Господу во храм,
Там тоже все калеки шли по кругу,
Слыша, как слова кидает хам…

Ничтожные безумные созданья,
Вы ищите спасение себе,
Когда, куда не глянь, все Мирозданье
Потонуло в яростной борьбе…

Разве не слышите, зовут вас на убийство,
На лицемерие, на свинство, воровство,
Нигде на свете не бывает чисто,
Из грязи все везде произошло…

Что делать нам с болящею душою,
Неужто лишь молитва освятит,
Ведь никакою истиной святою
Нам не замолвить наш кромешный стыд…

Как стыдно жить, и не угроза ада,
Само ничтожество мое позорно мне,
Лишь дева нежная безмолвною отрадой
Появится лишь раз, растаяв в тьме…

Что делать нам, запутавшимся тварям,
Наш Бог молчит, а мы зовем его,
На что надеемся, когда наш образ тает,
А с ним уходит вдаль земное Бытие…

Как странно, все здесь создано из числ,
Набрал число и вылез человечек,
Число в себе скрывает тайный смысл,
Как океан в себе скрывает сонмы речек…

Все числа движутся неведомо куда,
Но мы – живущие в дыханье вечных формул,
Лишь складываем годы в города,
Ощущая призрак бесконечной нормы…

Окружность образа, лица, планеты, тела
Подводит нас к асимметрии цифр,
Всего того, что образует беспредельность
И нас отчаянно зовет на страшный риск…

Вдруг прорвать Вселенной облочку,
Взломать в себе секретный код
И в конце строки поставив точку,
Перевернуть мир задом наперед…

Вот о чем душа моя поет,
Перебирая числа втихомолку тайно,
Она, в них пробираясь, чует вход
В круг миров  разгаданных случайно…

Эта женщина – вампир, – смерть для людей,
Она проглатывает юные стремленья,
В ее постели цепи поколений,
Океан здесь не родившихся детей,
И отголосок жутких преступлений…
Юнцов проглатывает страстью ее лоно,
Глаз неприкаянно горит в безумной мгле,
Несчастных тварей миллионы
В ней слепо ползают как червяки в земле…
Так век за веком пробегает жуть,
Засасывая сладкой глубиною,
Оставляя нераскрытой суть,
Унося совокупившихся волною…
И тебя, мой друг, не обессудь, —
Все мы связаны с волшебной тишиною,
Нам всем указан через это путь…
Как с жизнью связь, но с областью иною,
Откуда нас уже вовеки не вернуть…

Смысл в твое лоно попадает всюду,
Он за тобой как страж какой глядит
И ты, со смыслом предаваясь блуду,
Вдруг в своем лоне ощущаешь стыд…

Идет борьба между стыдом и смыслом,
Твое лоно вряд ли выдержит двоих,
И вот ты, улыбаясь кисло,
Ждешь, кто победит сейчас из них…

Но хорошо и смыслу, и стыду,
Они вдвоем проникли в твое лоно
И ты у них как птичка на виду
Всегда легко паришь по небосклону…

Ведь каждый жаждет быть опять в тебе,
И по влеченью сердца и закона,
Так что со смыслом и стыдом ты будь везде,
Не забывай лишь украшать их нежным лоном…

Темной ночью в Тихой бухте
Я стою на берегу,
Вдруг огни вдали потухли,
Коктебель улегся в тьму…
Я плыву будто во сне,
Сладко море обнимаю,
Камни ночью в тишине
Между пальцев пропускаю…
Как уснувших здесь людей,
Среди них молчит Волошин,
Я в плену его идей
И в объятьях дев хороших…
Два поэта, – мы грустим
И о самом главном Вечном
Ничего не говорим
Просто осязаем встречу…
Две эпохи, два огня,
Две судьбы и два мечтанья,
Звезды смотрят на меня,
Карадаг лежит в преданьях…
Как же странно, то, что я,
Вдруг ступив на эту землю,
Уловил в нем от себя
Это нежное горенье…
Будто тень его в горах
Подарила вдохновенье,
Чтобы я в других мирах
Плавал звездным отраженьем…

Готовность быть всегда собою
Порою не оправдана вполне,
Я был доволен женщиной любою
Когда-то юным и в исчезнувшей весне…
Была деревня, клуб и танцы,
Друзья, девчонки, водка и вино,
И мы не уставали прижиматься,
И нам, и девкам было хорошо…
Потом на сеновальчике по парам
Ловили изумительную суть,
И как легко, заманчиво и яро
Мы друг в друге ощущали путь…
Путь в Никуда, в одно исчезновенье,
Где нас уже не будет никогда,
Любовь борьба двух тел и преступленье,
Как быстро тают светлые года…
Суля другим во мраке погребенье…
Вы слышите, – уже звучит Шопен
Тринадцатой сонатой, словно тенью,
Он нежно укрывает черный тлен…
Как будто в нем таится воплощенье
Живой любви, что умершей взамен,
Опять в сердцах поднимет восхищенье,
А я пока захвачен в странный плен
И посылаю вам всем ласки из забвения,
Так находясь внутри безмолвных стен,
Я через них стремлюсь в пространство
Уменьшая мыслью прожитое зло,
Не устаю в несчастиях теряться,
Чтобы вам хоть раз немного повезло…
Так при принятии души безумным телом,
Всегда отыщется и добрая душа,
Впускающая тело в беспредельность
Нарисованного чувством миража…
И пусть потом тоска, болезнь и пустословье —
Среди давно отживших по углам людей —
Я разыщу огонь с волшебною любовью
И вновь взлечу на небо вместе с ней…

Когда не ты, а кто-то существует
И ты вдруг ощущаешь себя в нем,
Будто пылинка, что несется в сердце бури,
Смешав всю явь с одним безумным сном…

Вот ты стоишь актером вечной сцены,
Ты проговаривал сто раз уже слова,
Ты извлекал квадратный корень из Вселенной
И ощущал, как образ кружит голова…

Была там тьма раскрытой страшной бездны
И лоно девы сотворившей вновь тебя,
Любовь и Смерть, и все, что здесь исчезло,
Чтоб облеклась в живую плоть судьба…

И вот ты здесь, но кто-то существует,
И ты помимо воли своей в нем,
Уже века пылинкой в сердце бури
Летишь, мечтая только об одном…

Чрезмерно сложно познавая в ощущенье
Весь мир тебя объявший – полюбить…
И даже там, в небытие исчезновенья
Живым отдать загадочную нить…