Татьяна Любецкая - Бретер и две девушки
У них не было увертюры, прелюдии, скажем, какого-нибудь предваряющего трепа, хотя бы уже потому, что не было общего языка (не считая скороговорки тел). А из тех нескольких английских фраз, что завалялись в Киттиной голове еще со школы, и скудного русского набора Терри нельзя было сплести диалог. С другой стороны, знание языков, возможно, как раз бы их и остановило. Скажем, завязался бы разговор: О! Терри?! – Да, голова, знаете ли, разболелась, вот рыскаю в поисках таблетки… – К сожалению, у меня нет. – А, вам тоже не спится? – Увы! Как всегда, на новом месте – прямо мученье… – Так, может, дать вам что-нибудь почитать? У нас ведь огромная библиотека! От Диккенса и Хаксли до ваших Пушкина и Достоевского. – Не читаю Достоевского, у него все без крыши. – Ну что вы, это же классика. – Вот потому и не читаю. Еще в школе задолбали… – Sorry?.. И так разговор надежно застрял бы в бесплотных слоях библиотеки, в итоге – двойное раздражение: от мигрени и несовпадения вкусов, и вот уже двое поспешно раскланиваются и расходятся по своим углам. В нашем же случае сговор истомившихся тел был первобытен и скор.
…Китти лежала у стены навзничь без сил, взмокшая челка прилипла ко лбу. Терри – рядом, обняв ее за плечи. Он с трудом удерживался, чтобы не упасть. Койка явно не была рассчитана на двоих. «I love you», – прошептала она, и Терри благодарно прижал ее к себе. «ТАКОГО У МЕНЯ ЕЩЕ НИКОГДА НЕ БЫЛО» – вот что одновременно подумали двое. Но дальше их мысли разошлись.
«Про это даже не скажешь, что трахнулись… А как сказать, не знаю… Какое у него там все!.. Какой бешеный! И нежный… Но неумеха. Леха против него – профессор, вот именно член-корреспондент, но с ним никогда ТАК не было.
И даже с Ахметом – ни с кем! А ведь я еще не выдала всего, что умею, я его научу. Он теперь моя первая любовь, остальные не в счет! Они только путь. К нему. Ах, Терри! Ледышка Марина пусть теперь поищет себе другого. Пусть вступает в гольф-клуб».
«О, май Гот, что же теперь будет? Но какой распущенный, сладостный котенок. Какой могущественный котенок – дал мне такую свободу, о которой я, старый – как это у них? – козъел, и не помышлял. О, май Гот, Марина!» – Терри беспокойно зашевелился.
– Завтра придешь? Ой, ну это, to-morrow?
– Нъет могу.
– Why?
– Нъет знать.
– Тогда иди! Go, Terry, go, – сказала раздосадованная Китти и постучала правой рукой по запястью левой, мол, пора, пока твоя ледышка не проснулась.
Терри резко встал, надел халат, поцеловал обиженно сопевшую Китти в плечико и быстро вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Китти тотчас вскочила и приникла ухом к двери: несколько шагов Терри – и тишина, тишина, тишина, тишина… Значит, все обошлось, ледышка дрыхнет, а там поглядим. Китти блаженно растянулась на гостеприимном диванчике, закинув руки за голову, и тут же заснула. Снились коты, дымчато-серые, стройными рядами прущие по опустевшим улицам Женевы. «Коты – рядами?» – недоверчиво улыбаясь, подумала во сне Китти и так, улыбаясь, и проснулась, но к завтраку не вышла – не хотела встречаться с Мариной прежде, чем поймет, знает она или нет. И когда Лизка заглянула к ней, чтобы спуститься вместе позавтракать, притворилась, что спит. Но лишь только подруга затопала по лестнице, метнулась к двери (пост № 1) и, чтобы лучше слышать, о чем там внизу говорят, приоткрыла ее. Лизка, Муся и Марина громко обсуждали косметические маски и в конце концов сошлись на том, что лучше клубники – как внутрь, так и снаружи – ничего нет. Вместе с их трепом в гладильню вплыл яркий, густой аромат кофе. Китти жадно вдохнула его, блаженно закатила глаза и вдруг тревожно вытаращила их – Терри! Его не слышно – где же он?! Значит, нельзя вылезать из норы, пока хозяева не уедут, и уж потом дознаться обо всем у Лизки.
Вдруг Китька, беззвучно хохоча, повалилась на кровать – во прикол! Лизку заслали отбить у Маринки Терри, а он въехал к ней, Китти!
– Не жди нас! – донесся снизу голос Лизы. – Мы своим ходом…
– А вы знаете, где остановка автобуса? – спросила заботливая ледышка.
– Знаем, знаем.
– Езжай, Мариночка, – вмешалась Муся, – я их провожу.
Внизу хлопнула дверь. Потом Лизка рассмеялась на какое-то (неразборчиво) Мусино слово и затопала по лестнице вверх. Скрип, скрип… Китька прыгнула под одеяло и отвернулась к стене. Так, вошла.
– Ки-ить, – шепотом позвала Лиза, – спишь?
– Мм… – недовольно промычала «просыпающаяся» Китти, – чего будишь в такую рань?
– Рань! – засмеялась Лиза. – Да уже десять! Приехать в Швейцарию и валяться на койке – глупее не придумаешь!
«Не так уж и глупо, – подумала Китти, – если б знать, с кем валялась», а вслух:
– Вы что, уж и позавтракали?
– Не то что позавтракали – Марина уже укатила! Так что в Женеву поедем сами… А Терри, между прочим, вообще исчез ни свет ни заря! Даже Марина не слышала, когда он уехал, наверное, говорит, совещание какое-нибудь.
– Деловой… – неопределенно молвила Китти, чтобы что-нибудь молвить. И в груди у нее тревожно сверкнуло.
– Слышь, все же какой классный мужик! А Марина ему ни завтрак, ни ужин – все сам.
– Так она ж не любит его! Твоя мать была права.
– Зато он ее обожает. Видела, как смотрит на нее? Не поцеловав, мимо не пройдет. Тебе такое и не снилось.
– Снилось, снилось. Как раз сегодня.
– Девочки, к вам можно? – как всегда неслышно подобралась Муся.
– Нужно, – ласково откликнулась Китти.
– О ком судачим?
– О Терри! – честно выпалила Лиза.
– О, он чудный, – с готовностью подхватила Муся, капитально усаживаясь к Китти на постель. Девчонки переглянулись, ехать же пора. – А Мариночка его не ценит… Ой, вы только ей не говорите, что мы о них судачим, а то мне влетит.
– Ну что вы, Мусенька, конечно, не скажем, – ласково заверила Лиза.
– Хотя вообще-то Мариночку можно понять – такая красавица, все на нее заглядываются, вот и избалована… А тут еще мать все время подзуживает…
– Зря она! – убежденно сказала Лиза. – Такого молодца могут ведь и увести.
– Да кто уведет? – улыбнулась Муся. – Вы здешних тетек видели?
– А если не здешние? – спросила Китти. – Тут ведь и наших навалом. А нашим, сами знаете, палец в рот не клади…
– А хоть бы и наши! – засмеялась Муся. – Такую кралю еще поискать… Но вообще-то вы, девочки, правы, ему же в конце концов все это может надоесть, так что вы на нее потихонечку влияйте, восхищайтесь им…
– Щас, – прошипела себе под нос Китти, и Лизка метнула в нее «ругательный» взгляд. Но Муся реплику не расслышала, и Китти добавила: – Извосхищались все!
Тут Лиза так пнула ее под столом ногой, что от внезапной боли Китти вскрикнула.
Муся испуганно подпрыгнула на кровати:
– Что?!
Чтобы как-то погасить исступленный Мусин вопрос, Китти хлопнула себя ладошкой по лбу и воскликнула:
– Вспомнила!
– Что?! – нетерпеливо откликнулась Муся, и Лиза тоже с нескрываемым интересом уставилась на Китти – как-то она выкрутится?..
– Да так, после расскажу.
– Хотим сейчас! – настаивала Лиза.
– Ну, это… Мы же вам бусики привезли.
– Бусики? Мне? – дрогнувшим голосом переспросила Муся. Бусы были ее слабостью.
– Ну да! Вечером и вручим!
– А… почему вечером?
– Ну, это, за ужином, в торжественной обстановке…
– Ах да, конечно, – пытаясь скрыть разочарование, согласилась Муся и встала с кровати. – Что ж, пошла одеваться.
– Ка-акие еще бусики?! – спросила Лиза, едва Муся вышла из комнаты.
– А я почем знаю!
– То есть как? Ты же сама только что…
– А что мне было делать? Не могла же я сказать, что ты мне ногу разворотила!
– А ты вообще поаккуратней!
– Да ладно! Муся же сама говорила, что плохо слышит…
– Старушки, знаешь, какие хитренькие! Запускают дезу о своей, типа, глухоте – чтобы при них, не таясь, обо всем говорили. Знаю я их, у нас соседка такая, с ней говорить – изведешься! А? У? Не слы-ышу… А что ей надо, все прекрасно улавливает.
– Ладно, учту. А как же теперь, блин, с бусиками?
– Придется купить.
– Де-воч-ки! – крикнула Муся снизу. – Я уже оделась, спускайтесь!..
– Правда, ускоряйся давай, а то опоздаем…
– Ах, да-а, нас же Антон-пистон будет ждать… Влюбилась, да?
– Одевайся!
Китти быстро умылась, оделась, они скатились вниз и обомлели: Муся разоделась, как на торжественный прием, – светло-серый, тонкой шерсти кардиган, такого же тона сетчатая шляпка, узкая сумочка и туфли.
– Улет, – констатировала Китти.
– Что? – Муся вскинула подведенные брови.
– Супер, значит. Атас! Теперь вам хоть замуж.
– А, ну их! – Муся томно махнула рукой и таким очень женским движением поправила волосы на затылке.
Она проводила их до остановки, посадила на автобус, и они покатили в Женеву.
– Разоделась для того лишь, чтобы проводить нас до остановки! – пожала плечами Китти.
– Ну, это же для нее светский выход. Другие вряд ли предвидятся… Слушай, Марина за завтраком сказала, что можем привезти Антона ужинать – ей, наверно, любопытно, с кем это мы познакомились. Я сказала, привезем, если, конечно, у него нет других планов…
