Татьяна Любецкая - Бретер и две девушки
– К БОЮ!
Мы уже идем к вам!
Последнюю фразу я нарочно заимствовал из назойливой телерекламы стирального порошка как нечто уже внедренное в сознание людей. Значит, думал я, она легко протащит с собой и мой манифест.
Манифест был расклеен по Москве и другим городам матушки-России. Его, понятное дело, сразу посрывали, но кто-то все же прочел – в ком честь еще жива и в ком ее отродясь не было. А мне-то были нужны те и другие! В общем, Идея начала раскручиваться, и на ее осуществление, естественно, требовались деньги. Много денег – увы, никакое важное дело не воплотить без них. Так вот, Фома все взял на себя! Мужик скупой, глухой такой куркуль, а тут так расстарался! По правде сказать, не знаю, откуда у него были такие деньжищи, но то, как он ими распорядился… Ни разу, кстати, не взвыл, что много прошу, все, говорил, отдам, донага разденусь! Давай, говорю, Фома, раздевайся! А как раскрутимся, мы все вернем, еще и приумножим. Вернули и приумножили. Не сразу, понятное дело.
Поначалу мы открыли дорогой фехтовальный клуб, тут мы сразу двух зайцев убили. Во-первых – приток денег. Во-вторых – крыша: под маркой модного клуба можно было вести подготовку настоящих дуэлянтов.
Мы откупили в центре особнячок, годами хиревший у нерадивого хозяина, и отделали его по высшему разряду. Нужно было также закупить для тренировок новейшую фехтовальную амуницию и заказать в Японии мною, между прочим, разработанные современные чучела. Не те старые тряпичные уроды с торчащими из них клочками ваты и ржавыми обломками клинков, а элегантные японские роботы со шпагами в руках. В них было заложено несколько ходовых комбинаций, а также с десяток простейших фехтовальных фраз. Это были дорогие игрушки, но они полностью окупали себя: с «японцами» можно было отработать любой фехтовальный прием, что, кстати, не в последнюю очередь привлекло к нам не только профессиональных фехтовальщиков, но и денежных тузов. Правда, тузы, непомерно тучные, рыхлые, не могли не то что осилить искусство паркетных ристаний, но даже грамотно сесть в позитуру. А вот поболтать, потыкаться с «японцем» – это их хлебом не корми.
Разумеется, встал вопрос и об оружии. И поскольку боевые шпаги давно уже не производились, я нашел простой выход, то, что у англичан называется То take the button of the foil. Фраза эта мне попалась у Оскара Уайльда, дословно означает: свинтить с клинка пуандаре (наконечник), иными словами, приготовиться к настоящему поединку.
Ну и конечно, дуэлянтам нужны были хорошие тренеры, и найти их было нелегко. В последние годы фехтование, как некоммерческий вид спорта, тихо хирело, старые мастера ушли на покой, новым же я не доверял. Они мало что смыслили в искусстве фехтования, в большинстве своем ломились к деньгам, открывали фитнес-клубы, рестораны, и им в голову не приходило, что именно фехтование и может их озолотить!..
И я стал искать старых своих коллег. Но как найти? Те, что еще были живы, давно нигде не появлялись. Все же я нашел пятерых! Троих уговорил. Это были братья Воронцовы, моего примерно призыва, и Владимир Владимирович Трипольский, почитай лет на десять старше меня. Двигался он, конечно, не ахти, но шпажкой все еще владел как бог.
И наконец, нужна была реклама. О дуэлях, разумеется, ни слова – просто элитный фехтовальный клуб. «Клуб бретера» – такое было вначале название, которое после я переделал в БРЕТКЛУБ. В общем, рекламу запустили, как водится, пошлую и наглую: «Самый блестящий, самый модный досуг в Европе! Лучший способ укрепить тело, дух и кошелек!» И наконец, главный манок – «ТОЛЬКО ДЛЯ АРИСТОКРАТОВ!» И понеслось! Эту наживку акулы бизнеса заглатывали без колебаний: раз для аристократов – им сюда. Расхватали абонементы не то что на год – на всю жизнь! Ведь в процессе неудержимо мчащейся раскрутки мы выпустили пожизненные пластиковые карты – ALL LIFE CARD, так что вскоре уже смогли открыть еще один Бретклуб. И что интересно, само фехтование становилось все более популярным, кассовым, люди будто вновь открыли его для себя, завороженные этой интригующей сеткой маски, блеском клинков и страстей! И вот уже оно стало непременным атрибутом повесы. Кстати, это старое русское словечко именно я запустил снова в обиход (вместо порядком набившего оскомину «плейбой») и стал выпускать толстый глянцевый журнал «Повеса». В нем наряду с обычной светской шелухой и неглиже давались все последние новости мирового фехтования. Разумеется, много места мы уделяли истории фехтовального поединка, а также литературе и воспоминаниям, так или иначе связанным с дуэлью. В первом же номере был напечатан рассказ об удивительном поединке Рылеева и князя Шаховского, чьи пули – неслыханно! – столкнулись в воздухе, и таким образом оба остались живы – это подкупало! Почти каждый месяц мы печатали Пушкина – стихи или размышления великого дуэлянта о поединке чести. В общем, было что почитать. И теперь у тех, кто не хотел отстать от моды, на журнальном столике всегда можно было обнаружить свежий номер журнала «Повеса», а в багажнике автомобиля – шпагу и колет. Вообще выехать из дому без шпаги стало уже как-то не принято. Только вот дань моде зачастую оказывалась лишь данью моде. И таскание шпаг в машине – это было самое большее, на что многие оказались способны. Иные, впрочем, доезжали до зала и даже облачались в фехтовальный колет, но лишь слонялись по дорожкам со шпагой в одной руке, мобильником – в другой и оживлялись лишь при телефонных звонках. И все-таки нашлись ребята, для которых звон клинков был не пустым звуком. Вот из них-то мы и стали готовить бретеров. К сожалению, их оказалось немного. И таким образом выявилась еще одна примета нашего времени – НАЕМНИК ЧЕСТИ. То есть любой из наших дуэлянтов был готов вступиться, отмстить за тех, кто не мог постоять сам за себя. Подобные замещения в избирательных случаях дозволялись и в прежние времена. Скажем, заместитель – так прежде именовался тот, кого я назвал наемником чести, – мог заступиться за своего старого отца, дядю или юного брата, то есть в случаях родственных, а также если дело касалось дам. У нас же любой оскорбленный, независимо от пола, возраста и родственных отношений, если не владел шпагой, имел право пригласить наемника чести. Мне могут сказать, что наши наемники – это просто наемные бандиты, – вот уж нет! Ведь не из-за угла же, не безоружного, а в открытом и честном бою. Впрочем, согласен, есть тут некоторая шероховатость. Но я считал, что «наемник» – это лишь вынужденная мера первого этапа, до тех пор пока мы не воспитаем достаточно бретеров, то есть не вооружим шпагами всех практически людей чести.
Часть 3
– Ход у их поездов офигенный! – вздохнула Китти.
– Угу, – задумчиво ответила Лиза, изучавшая карту следующего пункта высадки.
Прибыв в Монтрё, решили сначала немного отдохнуть от пробега по Веве, зашли в небольшую кафешку, взяли капучино с тортиком и расслабились.
– А может, сегодня никуда больше не пойдем? – предложила Китти. – Отдохнем, поболтаем на бережку усталыми ножками?
– В Рябове наболтаешься, а тут надо все же что-нибудь посмотреть.
– Как скажешь, darling.
– Привет, девчонки! – Около их столика стоял высокий парень, румянец во всю щеку, и радостно улыбался.
– Приве-ет… – удивились обе. – Но как вы узнали, что мы русские? – спросила Китти.
– О, это было очень трудно! – засмеялся парень. – Вы же сами мне об этом и сказали.
– Когда это?.. Ах да, мы же говорили. А вы вообще откуда?
– Из лесу, вестимо. Из Москвы, короче.
– И мы! Мы тоже!
– Ну и как там она? Все перестраивается?
– Естественно. А вы что, давно дома не были?
– Давно. Месяц… Может, познакомимся?..
Антон протянул руку, и Китти первая ее схватила:
– Китти.
– Клево, – сказал Антон и протянул руку Лизе.
Она тоже представилась, но Антон ее руку сразу не выпустил, держит в огромной лапище – как проглотил, так что ей пришлось пошевелить пальцами, чтобы он ее отпустил. Притом Лиза слегка порозовела, и Китти, заметив это, хмыкнула.
– А чего ты тут вообще делаешь? – Она непроизвольно съехала на «ты».
– Ничего. У дядьки на постое. Дядька на фирме вкалывает, а я по Швейцарии гоняю. Через две недели – домой.
– И мы через две! – радостно выпалила Лиза, и Китти снова на нее с интересом поглядела.
– Отлично. Вместе и махнем! А вы здесь чего?
– Мы тоже, типа, у тетки, – засмеялась Китти. – У подруги ее матери. Два дня, как припилили.
– В Монтрё?
– Не, в Ля Рип. Под Женевой.
– Значит, ничего еще не видели?
– Только Веве. С Чарли почеломкались.
– Ясно. Тогда теперь покажу вам Монтрё.
Выйдя из кафе, они прошли всего несколько домов, и Антон подвел их к шикарному отелю, на нем было написано «LE MONTREUX PALACE».
– Тут останавливаются нефтяные короли, просто короли и миллионеры. Но нашему человеку этот домина дорог тем, что в нем жил Набоков, слыхали о таком?
