Татьяна Любецкая - Бретер и две девушки
– Тут останавливаются нефтяные короли, просто короли и миллионеры. Но нашему человеку этот домина дорог тем, что в нем жил Набоков, слыхали о таком?
– Слыхали, слыхали, – сказала Китти. – «Лолита»…
– Эх, вы! Человек двадцать романов написал, а вы все только – «Лолита»!..
– Да? – потупилась Китти. – А мы не знали…
– И ты не знала? – обратился он к Лизе.
– Почему? Знала. Но читала только две или три вещи…
– Могу дать в Москве остальное.
– Договорились.
Потом Антон показал им лифт, на котором можно подняться на другую улицу. Поднялись.
– Чудеса, – засмеялась Китти, – лифт на улице!
– Это еще что! А вот как я вас нашел!
– Ты нас искал?!
– Нет. Но нашел.
– А ты вообще кто? Студент, бандит или, может, риелтор какой-нибудь?
– Студент и бандит.
– А почему не риелтор?
– Руки не доходят, в институте много задают.
– В каком? – поинтересовалась Лиза.
– В театральном, в Щучке. Актерский фак.
– Ух, ты! А она в МГУ. На историческом.
– А ты?
– Я? Нигде. Так живу, небо подпираю.
– Сейчас реально подопрете – повезу вас в Альпы.
И вот уже троица – в подвесном вагончике, который, как послушная лошадка, тащит их в горы. Притащил на смотровую площадку, откуда они, оставив смирно топтавшихся туристов, полезли вверх – выше, выше… Туда, куда еще не ступала нога человека, туристического человека, по крайней мере… И замерли от невиданной красоты. Совсем рядом, как большие белые корабли, плыли облака. Их можно было потрогать, на них прокатиться, но манило другое – пропасть! Там, в неоглядной и немыслимой дали, резвились оранжево-зеленые кущи, меж ними ослепительно сверкали осколки озер. Так сверкали… Вдруг «Ах!» – Лиза вскрикнула и взмахнула руками, нога ее поехала по влажной тропинке к краю пропасти, и – оп! – Антон схватил ее под руку, заодно и Китти и крепко притянул обеих к себе. После чего троица мягко спустилась на облаках на смотровую площадку, прямо к ресторану, где правильные туристы уже вовсю кутили и гудели.
– Спасибо, – сказала Лиза Антону, когда они уже были в ресторане, – если бы не ты…
– Да, силен, – подытожила Китти.
В общем, было весело и вкусно. Платил за всех Антон.
Когда запрыгнули в подвесной вагончик, чтобы спуститься с Альп, наткнулись на каких-то болгар. Услышав русскую речь, те подкатили к троице, и один из них – смоляные шевелюра и усы – радостно заорал: «О, русский!» – и ринулся целоваться, но был жестко остановлен за ремень заплечной сумки такой же смоляной дамой. Так что общаться пришлось на безопасном расстоянии. О, да… И мы!.. И вы! О, непременно!.. Good by!
– Ну а теперь, – сказал Антон, когда они спустились с гор, – в Шильонский замок!
Они подробно излазили весь замок, и Антон, побывавший здесь уже не раз, как заправский гид, рассказывал о нем. Разумеется, на каждом шагу метили территорию – фотографировались. Лизу интересовало абсолютно все, она даже что-то записывала в блокнот; Китти же более всего – герцогская кровать и отхожее место. От огромного, под балдахином ложа Лиза и Антон еле ее оттащили. Обняв обеими руками одну из колонн, она обморочно прикрыла глаза. И со стороны можно было подумать, что у нее с этой кроватью много связано. Что касается отхожего места, то в путеводителе было сказано, что последний раз им пользовались сотни лет назад. Однако Китти, вплотную подошедшая к этому памятнику старины, подозрительно принюхалась и покачала головой…
– Эй, не свались! – крикнула Лиза. – Доставать будет трудновато!
Наконец, утомленных и насыщенных, Антон посадил их в поезд. Договорились встретиться завтра у главного Женевского фонтана в двенадцать дня.
Когда приехали в Женеву, Китти захотела купить шоколадку.
– Так у нас же есть… забыла?
– Хочу швейцарскую!
– Да ладно, наши не хуже.
– Да все у нас не хуже, только мы почему-то хотим сюда…
– Сюда и обратно.
– Я – только сюда. Я бы затерялась тут хоть среди коров, пусть бы на меня тоже навесили трехпудовый колокольчик, и пошла бы звонить по горам… Кстати, там, в горах, – помнишь, твоя мать говорила? – есть гольф-клуб, и при нем пасется полным-полно непуганых вдовцов…
– Хочешь пугнуть?
– Нет. Просто познакомиться, а там видно будет…
– Зачем тебе старик, слюни вытирать?
– Тебе-то хорошо, тебе Терри приготовили, а тут еще и Антоша… Все, все, молчу!
В автобусе не разговаривали – Лиза рассердилась. Китти думала о своем. Приехали «домой», Мусенька с порога:
– Уж мы вас заждались! Быстро мыть руки и ужинать! – И чуть позже, за столом: – Ну что, красавицы, где были, что видели?
– Гляди, а Терри еще нет, – шепнула Китти Лизе, и громко: – Видели Антона! – При этом она с нажимом посмотрела на Лизу.
Та, как могла, безразлично подтвердила, – угу, в Монтрё познакомились.
– Что ж, только Антона и видели? – усмехнулась въедливая Мусенька.
– Нет, почему? – возразила Лиза, хватаясь за возможность сменить тему, и стала подробно описывать красоты Веве и Монтрё.
– Так, так. Ну, а с этим-то Антоном вы где познакомились? Симпатичный? Сколько лет? Чем занимается? Откуда?..
– Муся, – прервала ее Марина, – откуда же девочки так сразу все узнают?
– Не все, но кое-что сообщить можем, – сказала Китти. – Значит, познакомились в Монтрё, в кафе. Симпатичный, высокий, учится в Щучке на актерском – пока все!
– Кавалер на двоих? – поинтересовалась Марина.
– Нет, почему? На одну. – Китти кивнула на Лизу.
– Да ладно тебе, – смутилась Лиза и стала совсем как пион. Как букет пионов к этому столу. – Он же нас вместе всюду водил…
– Да он даже не заметил, что нас двое!
Уже когда отужинали, вернулся Терри. Марина как раз поднималась по лестнице и что-то крикнула ему по-английски, он ответил не то «угу», не то «o'key». Девчонки было кинулись накрыть ему на стол, да вовремя остановились – чтоб им тоже не сказали не лезть в чужие дела.
В ту ночь Китти не спалось. Все вертелась с боку на бок, опрокидывалась на спину, отшвыривала одеяло к ногам и тут же натягивала на голову – сон не шел! Тело молодое требовало любви. Оно прямо изнывало и корчилось – такая это была ломка! Китти тихо взвыла и тут же зажала себе рот рукой, прислушалась – за стеной, в хозяйской спальне, как и в предыдущую ночь, препирались. Китти приложила ухо к стене и явственно расслышала: «Отстань, I'm tired». А в ответ слышалось не то «бу-бу», не то «беби»…
– Она ему не дает! – шепотом проорала Китти Лизе, когда утром они с Мариной выходили из дома и Марина, что-то там забыв, вернулась. – Вообще ни разу – прикинь!
– Ты-то откуда знаешь?
– Слышу! Они ж у меня под боком. Держит мужика на голодном пайке! А он-то ребеночка хочет…
– Он тебе сам об этом сказал?
Тут их догнала Марина, и обсуждение пришлось прекратить.
Следующую ночь Китти опять не спалось. В соседней комнате давно уже было тихо, а она все крутилась, в голове и во всем теле сверкали молнии. В какой-то момент осознав, что все равно не заснет – постель накалилась так, что в ней не то что спать, оставаться было нельзя, – Китти встала, задумчиво потопталась на пушистом коврике, зажгла маленькую лампочку и подошла к зеркалу. То, что она там увидела, показалось ей таинственным и прекрасным. Она медленно провела руками по плечам, груди, бедрам и тихо застонала: «Такое тело пропадает…» Настенные часы показывали половину второго. «Пойду приму душ», – надумала она, накинула халатик и на цыпочках вышла из гладильной. Внизу разнообразно и со свистом храпела Муся. «От рассвисталась», – подумала Китти и вошла в ванную.
Вдоволь наплескавшись и натеревшись мочалкой, щедро политой душистым хозяйским гелем, Китти тщательно умастила все тело нежнейшим кремом, расслабилась и поняла, что теперь отлично заснет. Вдруг среди всевозможных баночек, стоявших на полочке у зеркала, увидела мерцающий флакончик. Оказалось, вечерний с блестками гель под декольте. Попробовала на руке – супер! И тут же стала задумчиво наносить его на плечи, грудь… И не забыть животик… И вот уже все тело запело, заиграло розовыми бликами… «И такую красоту придется уложить в гладильную…» – сонно думала укрощенная уже и сморенная Китти. Путь в темноте обратно, как и туда, был оранжирован мажорным храпом Муси. Китти осторожно открыла дверь гладильной, где предусмотрительно не выключила светильник. Упавшая в коридор полоска света выхватила из тьмы Терри. В белом махровом халате он выглядел так, будто сошел с обложки журнала «Повеса». Таким демонически шикарным он никогда не был днем.
– О, Кить, – удивленно шепнул он. – Я нъет спать, ходить сад… – И уставился на нее. Халатик был наброшен очень приблизительно, и из-под него выглядывали то один, то другой мерцающие холмики, а пожалуй, понемногу выглядывало все.
Терри смущенно заулыбался и, как ребенок, непроизвольно потянулся рукой к одному из холмиков. В следующую секунду Китька обвила его шею руками и потащила к себе. Занавес!
