Элеонора Кременская - Пьяная Россия. Том первый
В селе Скнятиново под Ростовом Великим, где мы с сыном поселились в большой квартире, не было отопления, но по документам оно должно было быть. Все село обогревалось диким способом, перекидывали шланги от газовых духовок, блины от которых были предварительно вытащены из газовых плит к котлам и так, и обогревались с риском взорваться… У меня котел стоял какой-то немыслимой системы, местные умельцы ничего не смогли сделать. Русские «свиньи» продавшие мне квартиру без отопления только шипели в ответ на предложение все исправить и угрожали, мат вперемежку с оскорблениями так и сыпался из телефонной трубки. Я была потрясена. Четыре года мы прожили в этой квартире без отопления с одними обогревателями, нажили отиты и ревматизмы, а после уехали обратно, в Ярославль. О суде, конечно, нечего было и мечтать, отсутствие средств, так сказать, а потом все русские знают, что суды в России ничего не решают, разве только пуля да не одна могла бы решить эту проблему…
Читатели изумятся сейчас, а продать квартиру, что, не судьба? Напрасные мечтания! У нас ведь есть русские «свиньи», называемые попечительским советом и именно они подписали за взятку, конечно, другим русским «свиньям» липовые документы о якобы имеющемся в квартире отоплении. Теперь же именно они сделали вид, что свято блюдут интересы моего сына прописанного в этой квартире и потребовали у меня купить точно такую же квартиру в Ярославле, раз я туда уезжаю, а иначе, мол, не выпустим, взятку я им заплатить не смогла. Конечно, денег у меня не могло быть на новое жилье в городе, тем более, за четыре года цены на недвижимость значительно выросли, но, к сожалению, не в сторону улучшения квартирного вопроса на селе. Мы решили с сыном снимать что-то в Ярославле и до его четырнадцати лет, до получения им паспорта, по сути, скитаться. Конечно, очень хотелось набить морду лица сразу всем русским «свиньям», особенно тем, из-за кого такая мафия расцвела, но как говорится, руки коротки, а жаль…
Однако мы сняли с сыном квартиру по адресу переулок Минина дом 36. Квартира оказалась с ненавистным мне газовым котлом и старой газовой колонкой, которую мы боялись и потому не включали. Обои, старые и запущенные, меня уже не удивили. Старый перекошенный шкаф и скрипучий диван дополнили обстановку этого жилища. Толстая хозяйка глядела на нас с надеждой, в ее мечтах роились фантастические мысли о ремонте, который за свой счет должны были бы сделать мы. На узкой темной кухне я обнаружила за драной занавеской чрезвычайно маленькую обшарпанную ванну с краном и с отводом для воды…
В этой квартирке, страшно мучаясь и по поводу котла, и по поводу вечных засоров, как по волшебству возникающих то в ванной, то в чрезвычайно шумном унитазе, мы прожили около года и были вынуждены съехать, потому что с работ из Москвы прибыл бывший супруг нашей хозяйки и был очень удивлен, обнаружив нас в своей квартире, толстая хозяйка сдавала квартиру, оказывается, без его ведома…
Следующее пристанище мы с сыном нашли на улице Флотской дом 1/18. Комнатой под лестницей, с разбитыми стеклами, бывшей дворницкой, владела весьма высокая и сумасшедшая дама с напряженным, чего-то постоянно ожидающим взором. Дама каждый божий день бегала к нам в комнату, видимо, она была буйно помешанной. Всем вокруг она заявляла, что служит адвокатессой. Она, правда, отобрала эту комнату у своего гражданского мужа, выселила его на холодную полуобгорелую дачу, где он потихонечку спился и умер от чахотки. Забегая вперед скажу, что при расселении дома она получила квартиру, тут же ее продала и улучшила жилищные условия своей дочери и внука. Внука она безумно любила, избаловала его совершенно, так что он, будучи довольно взрослым парнем десяти лет канючил и ревел, словно маленький ребеночек, требуя мороженого или шоколадку. Для него она устроила трехкомнатную квартиру в центре, уговорила дочь продать их двухкомнатную квартиру в отдаленном районе города, все сложила и получила… Иные сумасшедшие, все-таки умеют устраиваться, правда для этого пришлось пожертвовать одной жизнью… всего лишь гражданского мужа, в сущности, пустяки для такой «свиньи», как эта дама, возмездие ада как говорится далеко, а жить надо здесь и сейчас… Меж тем, мы прозябали в этой комнате с хлипкой дверью в коридор. По утрам нас будил мощный топот ног соседей, которые считали, что своим грохотом они прогоняют крыс. Крысы прыгали повсюду: по общей кухне, по комнатам, по коридорам. Для борьбы с ними везде, где только возможно было, рассыпался яд, который никак не влиял на хвостатых разбойниц. Во все дыры заливался жидкий цемент, забивались железные пластины. Мне кажется, весь центр Ярославля прогрызен крысами и бумаги в мэрии читают умнейшие крысы, а может даже вносят свои резолюции.
Из этой комнаты мы переехали к знакомцу моего бывшего мужа. Приятель решил молчать о нас, живущих у него и ничего не сообщать моему сумасшедшему и слава ангелам, бывшему супругу, мы платили приятелю за квартиру, по адресу Суздальское шоссе дом 32 кв… Излишне говорить, что и жилплощадь, и хозяин ее, оказались, мягко говоря, странноваты… Вначале он страшно боялся за свои книги, которые, по всей вероятности, по его мнению, я должна была бы у него украсть… Книг, множество, в полном пренебрежении валялось повсюду, на полу, на диване, я их все подобрала и аккуратно расставила в книжном шкафу. Потом, нашего нового хозяина вообще стало беспокоить, что мы занимаем его квартиру, и он попросил нас съехать, обвинил впоследствии в покраже сковородки, оригинальнее ничего придумать не смог, ну куда уж ему было до хитроумных выдумок моего сумасшедшего муженька. Тема русских «свиней» благополучно продолжилась, к ней еще и примешалась тема шизоидов… Мы съехали, без тени сожаления оставляя странную квартиру, где, кстати, напрочь отсутствовала холодная вода, вентиль на трубе был закручен и сломан, а из крана текла только горячая. Так что, мы набирали с сыном воду, вы не поверите, в бачке для унитаза!..
Следующее жилье по адресу улица Панина дом 31 кв… поразило нас своею вонючестью и странной хозяйкой. Хозяйка с опухшими щеками и тупым взглядом мутных глаз еще навела меня на мысль, что это очередная русская «свинья», но выбора не было, средств не хватало на поиски нормального жилья. Мы сняли ее квартиру и вылили тонны хлорки в унитаз и в раковины, но из труб все равно неистребимо воняло. Тогда мы нашли способ затыкать раковины тряпками, а воздух орошать разными освежителями воздуха. В этой квартире мы продержались с месяц, хозяйка оказалась, естественно, сумасшедшей. Она звонила нам на сотовый телефон по десять раз за день и осведомлялась, разобрали ли мы вещи, а потом вообще стала притаскиваться и нагло открывать двери своим ключом. Соседи, страдавшие от нее, как от пиявки беспрестанно сосущей их кровь, посоветовали нам съехать и не связываться с дурой, к тому же, оказывается, находившейся на учете в дурдоме, и мы съехали в соседний подъезд.
Излишне, наверное, говорить, что и здесь нам «повезло». Немыслимыми скрягами оказались новые хозяева. Они вытащили и складировали всю мебель на обширнейшей лоджии. Нам оставили в пользование две старые скрипучие кровати пятидесятых годов выпуска, расшатанную тумбочку, никуда не годный письменный стол и два стула… Стены нового жилища с подтеками от просачивающейся с крыши воды, квартира была на последнем этаже, буквально молили о ремонте. Замызганная кухня, наверное, уже ни о чем не мечтала, понимая, что это бессмысленно. Новые хозяева, беззастенчиво, вслух, пожелали нам сделать ремонт, заверили нас, что очень на нас рассчитывают. Мы прожили в этом жилье пять месяцев и под убийственную капель с потолка в тазики решили съехать. На дворе был март 2010 года, сыну должно было скоро исполниться двенадцать лет, и усталости моей уже не было предела, еще два года выдерживать русское «свинство» уже как бы и сил-то не осталось, вот интересно, следующее жилье, неужели окажется таким же свинским, как и все предыдущие, а хозяева такими же «свиньями», как и предыдущие? И может, правы были мои предки в своей ненависти к русским, может, правы были, считая русских плохими и очень плохими людьми?..
Странники пыльных дорог
немного о политике
Часто, очень часто на набережной Ярославля можно увидеть такую картину. Летним вечером два десятка сверкающих больших мотоциклов неторопливо проезжают вначале по верхней набережной, затем съезжают и также, с ревом и музыкой, звучащей весьма оглушительно, проезжают по нижней набережной. На «Стрелке» вся кавалькада мотоциклов останавливается, и байкеры окружив стальных «коней», принимаются за свое постоянное времяпровождение.
Выглядят байкеры устрашающе. Все, как на подбор, огромные, под два метра ростом, лохматые и растрепанные, обросшие густыми бородами, они, к тому же еще демонстрируют толпе обывателей блестящие сережки в ушах; под носами; у иных на языках; над бровями и в бровях; даже на щеках. Наверное, если бы кому-нибудь пришло на ум раздвинуть бороды и докопаться до подбородков, то и там нашлось бы по маленькой кругленькой сережке. Но мало того, руки и плечи у байкеров, шеи и прочие места тел синеют и краснеют в замысловатых узорах татуировок. Густой запах застарелого пота, усиленный ароматами дезодорантов и пивного перегара сшиб бы с ног робкого обывателя решившегося, вдруг, по той или иной причине пройти близко, мимо байкеров. Но обыватели до того робки, что предпочитают обходить грозную компанию стороной, выискивая тени и прячась за фонари да толстые стволы лип. И только подруги байкеров, ко всему привычные, ловко сидят на наклоненных байках, стоящих на подставках, смеются на шутки бородатых кавалеров, пьют пиво и нисколько не смущаются ни дикой внешности своих мужчин, ни их разговорной речью. Впрочем, разговор, как ни странно слышится все больше интеллектуальный. И, хотя, кое-где, да, и звучит обыкновенная ругань перемежаемая матом, но все же речь ведется почти безобидная. Байкеры обсуждают то выставку знакомого художника только что прошедшую в городском выставочном зале, то с жаром говорят о концерте народного оркестра «Струны Руси», то вспоминают о театральном спектакле Волковского театра, прогремевшем на весь город.
