Milla Smith - Судьба амазонки
– Мама, мы клад нашли? Как в мультфильмах?
– Кажется, но удивительно… Откуда? – Мария была серьёзно озадачена.
– Давай ещё поищем, – рассудительно предложила София, но дальнейшие раскопки результатов не дали.
Вечером заинтригованные мама и дочь с любопытством разглядывали сверкающую гранями находку. Драгоценная вещь гордо лежала посередине кухонного стола между чашек с недопитым чаем, вазой с печеньем и старой сахарницей.
– Мама, откуда здесь такая штука?
– Не знаю. Может, от прежних хозяев. Хотя бабушка говорила, что дом и земля всегда принадлежали нашему роду…
– А это золото?
– Похоже, да, но очень старое.
– Мы его продадим и будем богатыми?
– А мы разве бедные?
– А ты всё время в одной и той же кофте ходишь…
– Она мне просто нравится, – мать неожиданно покраснела.
– Тебе мало платят?
– Нормально. На обучение тебя в художественной студии хватает.
– Да, учитель говорит, что у меня очень хорошие кисточки и краски. А потом я буду в твоей школе учиться?
– Наверное, когда подрастёшь. Туда трудно попасть. Пансион соблюдает старые традиции, он очень престижный. Он когда-то образовался на месте старого женского монастыря, в котором был приют для девочек-сирот.
– А до монастыря что было?
– Никто не раскопал ещё, история умалчивает, – улыбнулась Мария неуёмному любопытству дочери. – И, вообще, иди спать! Замучила меня вопросами.
Девочка недовольно сползла со стула и медленно закрыла за собой дверь, пристально глядя на мать и в глубине души надеясь, что та ещё передумает и вернёт её назад. Мария не обернулась, и дочери пришлось с глубоким вздохом сожаления отправиться в свою комнатку.
Поутру София вернулась и к своему удивлению застала мать, склонённую над загадочным древним предметом. Мария вздрогнула, выпрямилась и взглянула на дочь, под её глазами явственно пролегли синие тени. Всю ночь женщина не сомкнула глаз, борясь с желанием примерить на себя странный амулет, но что-то останавливало её. Дочка крепко обняла маму в знак приветствия и, задорно блеснув глазками, вскарабкалась на любимый высокий стул.
– Мама, а мне сказка приснилась.
– Фантазёрка, сначала позавтракай, – Мария отвернулась, чтобы скрыть следы внутренней борьбы и усталости на лице, и начала готовить еду для дочери.
– А мне ты приснилась, но какая-то другая…
– Интересно, – скорее по инерции, чем из искреннего желания выслушать девочку, произнесла мать.
– Одеты ты была по-старинному, но красиво. Называла меня «маленькой принцессой». Сказала, что все земли вокруг были наши, но папа их отдал брату, потому что не хотел больше быть королём, а переселился жить поближе к озеру в маленький домик со мной и слугами… Он хотел быть рядом со своей любовью. С тобой, наверное…
– Ты не только картины рисовать, но и книжки сочинять можешь, – ласково улыбнулась Мария.
– А ещё она, то есть ты, просила вернуть ей это украшение.
Женщина замерла со стаканом свежевыжатого сока в руке, она внимательно посмотрела на дочь. Впервые ей сделалось страшно, будто Мария прикоснулась к чему-то необъяснимому и потому пугающему.
– А как его «вернуть»? – голос мамы дрогнул, София удивлённо подняла глаза от любимых шоколадных хлопьев, которые самозабвенно уплетала.
– Она мне показала очень красивое озеро, но не наше… Наверное, далеко где-то. Там, говорит, «предназначено» место для красного камня.
У Марии подкосились ноги, и она села на ближайший стул, с подозрением косясь на слабо мерцающий кристалл на столе. Дочь не заметила реакции мамы и радостно продолжала щебетать о своём:
– А мы сегодня в гости пойдём на день рождения? Что мне надеть? А ты почему не готовишься? Тебе вчера из салона красоты звонили, я забыла сказать…
Мария вспомнила о текущих делах и рванулась к телефону, чтобы уточнить время, к которому следовало прийти для стрижки. Девочку следовало бы отвести к подруге, но всё складывалось не в пользу молодой женщины. Оставить дочь было не с кем, идти и скучать в ожидании мамы в фойе салона София категорически отказалась. Оставалось одно – рискнуть и оставить дочку на часок дома одну. Девочка не любила чужих нянь и была вполне спокойной и рассудительной, чтобы не опасаться за её безопасность. Мария поцеловала кроху и вылетела прочь из дома, на ходу застёгивая короткий плащ.
Он гнал свою машину уже второй час, не давая передышки ни себе, ни глухо рычащему мотору. Сильный двигатель любимой спортивной «лошадки» словно насмехался над слабыми попытками человека довести его до предела. Скорость всё росла, ярость водителя закипала, а легко скользящий по гладкому асфальту автобана автомобиль покорно слушался хозяина, не обращая внимания на ограничивающие скорость знаки. Камеры слежения, видимо, в один миг все ослепли, поскольку никто до сих пор не пытался воспрепятствовать неудержимой гонке мужчины с самим собой, устроенной на полупустой ночной трассе.
Над востоком уже начинала светиться узкая красная полоска, предвосхищая наступление утра. Солнце лениво потягивалось за краем земли, раздумывая, появиться ему сейчас или дать бренному миру ещё несколько секунд сумеречной неги. Небо начинало слабо, нежно розоветь впереди, а дорога, казалось, упирается одним концом прямо в расплывчатую линию горизонта. Машина летела навстречу восходящему огненному светилу, повинуясь твёрдой руке своего владельца. Мужчина тряхнул непокорными светлыми с рыжими вкраплениями прядями волос и снова выругался, хотя врождённая интеллигентность давно и жалобно просила пощады:
– Сволочь, предатель… Другом прикидывался… Заместитель хренов! Во всём меня «замещать» захотел. Бизнес ему тесным показался, ха… И она тоже тварь. Чего не хватало-то? Сразу всех потерял. Нет, дочь отсудил. Справедливо… Ведь не я затеял игру. «Игра» – это не игра. Я-то её любил… Любил, – он снова с силой вдавил педаль газа в пол; машина, не напрягаясь, взяла очередную поставленную хозяином высоту.
– Один, всё – конец. И дочь – одна…
Мужчина опустил взгляд на спидометр и понял, что ещё чуть-чуть, и дочь останется одна вполне реально. Он с трудом разомкнул обруч слепого гнева, стиснувшего мозг, и начал сбавлять скорость.
Впереди показался затор из машин, нелепо смотрящийся на пустом шоссе. Последней притормозила громадная фура. Водитель уже соскочил на землю и горячо обсуждал что-то с другим шофёром. У обиженного на судьбу отчаянного гонщика оставалось немного шансов удачно вписаться в новую ситуацию, но верная вороная «лошадка» опять не подвела. Он тоже вышел из автомобиля, с удовольствием вдохнув свежесть весеннего утреннего воздуха. Разговаривающие замолкли при приближении изнурённого владельца столь неуместной ранним утром на дороге роскошной чёрной «тачки». Один из собеседников в сердцах сплюнул и демонстративно вернулся в свою колымагу, хлопнув дверцей. Водитель фуры остался стоять на дороге и поджидал любопытствующего.
– Всё, отдыхаем. Дальше перекрыта дорога. То ли авария впереди, то ли ловят кого…
Дальнобойщик лукаво смотрел на богатенького «дядю», но, не дождавшись ответа от подошедшего мужчины, который был явно не в себе, глубокомысленно добавил:
– Да-а, перед пробками мы все равны…
Странный гонщик молча развернулся и понуро поплёлся к своей замечательной машине, усталость навалилась на плечи и не давала шанса возвратиться домой. В уме он проигрывал все возможные варианты отдыха: припомнился мелькнувший недавно перед глазами рекламный щит, призывающий путников к уютному времяпрепровождению на лоне природы в семейном отеле. Вроде недалеко, но надо было вернуться чуть-чуть обратно. Вероятно, жизнь заставляла мужчину сегодня нарушать все правила, и он покорно повиновался. Взялся за руль и резко крутанул его, направляя автомобиль «против течения», которое, к счастью, было совсем слабым. Дорогая железная зверюга, недовольно заворчав, плавно поплыла по дороге прочь от скопления людей и машин. Вот и желанный поворот, дорогу обступили высокие сосны, заслоняя слабый утренний свет. Путь вёл всё ниже, а холмы на глазах вырастали по обеим сторонам от дороги, превращаясь в горы. Попетляв немного среди уснувших домов небольшого городка, притулившегося у самой кромки живописного озера, он нашёл наконец желанный приют. Припарковавшись на полупустой стоянке у входа, огляделся. Виды вокруг приятно радовали глаз, только чуть в стороне возвышался обгорелый остов какого-то строения. Мужчина уже не жалел, что забрался в такую даль. Однако оставалась досада на себя за то, что позволил нервам дать сбой, и горький осадок на душе из-за недавнего предательства двух близких ему людей. Стандартная ситуация, служившая поводом для многочисленных анекдотов, выглядела не так комично изнутри. Он никому бы не пожелал стать одним из действующих лиц любовного треугольника… Бальзамом на душу легли заливистые трели ранней птахи. Муж-рогоносец решил себе позволить день прогула, день без дел, день после суда, который навсегда развёл в сторону две некогда единые половинки…
