Milla Smith - Судьба амазонки
– Я всё слышала. Всё кончено?
– Почему? Близнецы с удовольствием продолжат моё дело. Они вызвались перебраться в цитадель Роскви. Девушки-воительницы единогласно решили, что Камилла и Хедда достойны их возглавить.
– А Ортрун?
– Ортрун не тем занята.
– Ты что-то скрываешь?
– Похоже, что всё разваливается по моей вине… Как спина? Пойду отправлю послание Берту. Окончена твоя война. И моя тоже.
– Ты согласишься на брак с герцогом.
– За грехи надо расплачиваться, – Архелия грустно улыбнулась своим мыслям. – Твой муж тебе не говорил?
Предводительница вышла. Вечерний прохладный воздух освежил разгорячённую голову. Дочь барона не торопясь обходила свои владения, провожаемая настороженными взглядами группками стоящих женщин. Жительницы городища продолжали обсуждать неотвратимо надвигающиеся перемены. Наконец Архелия приметила женщину, которую искала. Предводительница поманила её рукой. Бывшая жительница земель барона прижилась в сообществе и обратно к ненавистному мужу не торопилась.
– Что ты решила?
– Вернусь домой, раз так получилась. Посмотрю на суженого новым взглядом. Вдруг что увижу? Если он простит и впустит, то я прощу его.
– Ты изменилась…
– Посмелее стала, – согласилась женщина.
– Я думаю, чтобы тебе доверить особое дело. Во-первых, передай Берту, что Хельга слегла. Если не против того, чтобы возиться с немощной, пусть забирает. Ещё не поздно начать жить сначала. Хельга поднимется на ноги, я уверена. Во-вторых, скажешь герцогу, что я согласна выйти за него замуж. Готовьте свадьбу – поздней осенью приеду…
44. Последние шаги
Архелия не смогла уснуть до утра. Широкими шагами она мерила ставшее тесным для неё пространство городища. Снова и снова повторяла дочь барона неровный круг своего пути. Дежурившие на башнях воительницы смотрели не за пределы стен, а на мечущуюся подобно загнанному зверю предводительницу амазонок. Когда рассвет начал освещать усталые лица бодрствующих, Архи остановилась перед священным столпом и тяжело опустилась перед ним на колени. Долго не решались побеспокоить её девушки-воительницы. Однако новый день вступал в свои права, и из домов появлялись первые жительницы, чтобы приступить к обычным обязанностям. Одна из Избранниц осторожно приблизилась к замершей в скорбной позе Архелии и тронула за плечо. Дочь барона вздрогнула и поднялась.
– Срочно зови Камиллу и Хедду – в крепость графа поедем.
Сёстры-близнецы выросли словно из-под земли, ожидая указаний.
– Поднимайте девушек. Беда случилась…
– Что могло произойти? Стены надёжные. Там много воительниц. Отряд Ортрун и Фахад…
– Стены не от всех бед спасают.
– Сколько девушек брать?
– Чтобы хватило поставить на место шайку Золотой воительницы. Они безоговорочно понимают только силу.
Сообразительным юным командиршам больше ничего объяснять не пришлось. Они мигом собрали необходимое для подавления мятежа количество воинства. Архелия первой в одиночестве выехала в поле перед городищем и приказала своим спутницам подождать её. Дочь барона закрыла глаза и долго сидела неподвижно, прислушиваясь к мысленным перешёптываниям вампиров, которых попросила указать искомое место. Затем она повела отряд, но не напрямую в крепость. Они долго скакали вдоль берега реки, намного опережая скорость её течения. Красота увядающей природы резко контрастировала с мрачными лицами невольных карательниц.
Цитадель Роскви осталась далеко позади, когда Архелия соскочила с Бабочки и бросилась к воде. Близнецы последовали за ней, обнажив мечи. На берегу распростёрлось тело убитой Ортрун. Лицо подруги утонуло в песке, а ноги покачивали слабые волны, лениво гонимые ветром. Опавшая жёлто-красная листва, прибитая водой к берегу, создавала иллюзию мягкого солнечного ложа, щедро окроплённого кровью. В спине зияла глубокая рана. Кровь была частично смыта водой. Поверженная ударом воинственная дева, видимо, из последних сил старалась спастись. Следы её рук виднелись вдоль кромки неслышного прибоя. Всклокоченные водой короткие волосы были растрёпаны, как и при жизни разбойницы.
При виде жуткого зрелища воительницы замерли, а Архи второй раз за день опустилась на колени. Она с усилием повернула тело подруги лицом вверх и бережно стёрла песок с бледных щёк. Потянула голову и уложила себе на ногу. На лицо Ортрун капали слёзы предводительницы, но они не могли вернуть сил бывшей разбойнице.
– Сколько же потерь ещё тебе надо?
Дочь барона гневно посмотрела в безучастные небеса, обращаясь неизвестно к кому. Магический рубин вспыхнул, проецируя необузданный нрав хозяйки. Ортрун слабо вздохнула и открыла глаза, в них мелькнул огонёк надежды:
– Архи… Ты пришла. Я знала, что ты придёшь. Мы с Золотой… поссорились. Из-за него… Фахад приказала убить меня. Дикарки сбросили меня в реку, чтобы я утонула. Я боролась, Архи… Я хочу жить. Помоги мне. Мне страшно… Меня никто не встретит там… Он не виноват, он…
Воинственная дева ещё что-то силилась сказать, но губы больше не повиновались ей. Архелия знала, чего просит умирающая, но не хотела выполнять её просьбу. Возвышенный, нежный, одарённый? Да какая разница? Любовь к нему погубила подругу! Дочь барона с удовольствием бы добавила эпитеты «чувственный развратный урод», «неразборчивый в средствах приспособленец»… Зачем ему жить?
Ортрун безвольно уронила голову на колени предводительницы. Красный камень на груди раненой мигнул и погас. Архелия склонилась над умершей, её плечи сотрясали рыдания. Она не могла помочь верной разбойнице. Никто больше не мог ей помочь…
Долго сидела так дочь барона. Потом повернулась к воительницам и сказала:
– Пусть кто-нибудь отвезёт её в городище, а мы отправимся в крепость Роксви и поговорим с этой падальщицей.
Предводительница последний раз посмотрела в серые глаза Ортрун и запоздало произнесла:
– Ты единственная оставалась верна Луне. Ничего не бойся. Фахад-то точно там, за чертой жизни, хорошая встреча не ждёт… И я постараюсь, чтобы она поскорее получила «вознаграждение»…
Отряд двинулся к стенам крепости. Впервые Архелия поднимала меч против своих. Воительницы ворвались в распахнутые ворота. Дерзкие дикарки не ожидали, что расплата настигнет их так скоро, но быстро объединились в противостоянии законным владелицам замка. Яростно рубилась дочь барона во дворе мрачной цитадели. Вскоре путь внутрь замка был расчищен. Девушки Ортрун охотно примкнули к неудержимым мстительницам, едва заслышав о подлом убийстве любимой разбойницы. Давно тлевшее соперничество двух различных миров вспыхнуло яростной враждой. Архелия готова была крушить всех на пути. Всех, кто служил Фахад, несмотря на то, что уже многие из её свиты, видя неминуемое поражение, складывали оружие. Их поддельное смирение не вызывало в предводительнице жалости. Только желание поскорее расквитаться с главной зачинщицей спасло многие жизни. Дочь барона подобно смерчу ворвалась в роскошные покои Золотой воительницы.
Многочисленные свечи затрепетали от резко открытой двери. Мелодичная тихая музыка оборвалась, полуодетые танцовщицы в золотых украшениях испуганно замерли на месте, затем спохватились и шарахнулись в стороны, прижавшись к стенам. Сопровождающие Архелию лучницы встали позади предводительницы и подняли луки. Десяток стрел нацелились в пару, томно возлежащую на возвышении среди разбросанных мехов и расшитых подушек.
Немолодая Золотая воительница ловила каждый миг своей угасающей привлекательности. Даже в день коварного убийства Ортрун она не отказывала себе в удовольствиях и развлечениях. Молодой обаятельный певец, полюбившийся бывшей разбойнице, лениво принимал ласки последней оставшейся претендентки на его тело. Архелия сильно сомневалась, что вместо сердца у парня не камень. Ортрун загадочно исчезла именно тогда, когда он уже окончательно решился предпочесть более молодую разбойницу опытной гетере. Фахад убедила парня, что капризная разбойница сбежала от его навязчивых знаков внимания. Бродячий артист долго не скучал: нет одной – заменим пропажу другой. Ортрун не была более «достойна» его любви. Нет более молодой, бери, что осталось… Так долго Ортрун искала своё счастье, не подозревая об этом, а приблизившись к манившему миражу – снова потеряла. Ослеплённая незнакомым чувством, она так и не смогла разобраться в истинных мотивах поступков бродячего афериста.
Фахад же, несмотря на желание погибнуть в бою и встретить мужа в загробной жизни, легко изменяла его памяти на земле. Женщина весело кутила, развлекала других и развлекалась сама. Она великолепно исполняла манящие восточные танцы в честь праздника полнолуния и легко получала «любовь» любого из пленников без помощи зелий и заговоров. На вопросы Архелии, как она может сочетать несочетаемое, Золотая воительница загадочно отвечала:
