Михаил Салтыков-Щедрин - Современная идиллия
Салтыков предсказывал неизбежное расширение рамок романа, изменение всей его архитектоники, смену героев и конфликтов в связи с резкими переменами в современном мире и человеке. "Роман современного человека", животрепещущее содержание которого составляет, в частности, "борьба за существование", "зарождается где-то в пространстве и там кончается". Он "разрешается на улице, в публичном месте - везде, только не дома; и притом разрешается почти непредвиденным образом". "Проследить эту неожиданность так, чтоб она перестала быть неожиданностью", - насущная задача современного художника (т. 10, стр. 33-34). Эти мысли, высказанные еще в 1869 году, хотя и относятся к жанру романа в целом, а не только к его сатирической разновидности, звучат тем не менее как прямое теоретическое предварение "Современной идиллии".
Но Салтыков не только требовал преобразования жанра романа, он опирался на определенные жанровые традиции. Его издавна привлекала эпическая форма, сочетающая авантюрное и социально-психологическое начала с сюжетом-путешествием, представленная знаменитыми книгами Сервантеса, Гоголя, Диккенса.
В одной из рецензий 1871 г. Салтыков подчеркнул особую актуальность для современной литературы "задачи", которую ставил Гоголь: "провести своего героя через все общественные слои" (т. 9, стр. 440). Первый опыт реализации такого замысла дан в "Дневнике провинциала в Петербурге".
В "Современной идиллии" он продолжает разработку формы большого сатирического повествования, вызревавшей в его творчестве на протяжении целого десятилетия.
Избранная структура романа-обозрения позволила представить "срез" многих пластов действительности, охватывая этот разнородный материал единой точкой зрения. Несовпадение героев-обозревателей, Рассказчика и Глумова, с ситуациями, в которые они последовательно попадают, послужило, в то же время, исходным моментом для богатой комической разработки и характера и обстоятельств.
В сюжете и образах "Современной идиллии" нашла отражение вся противоречивость социально-экономического уклада пореформенной России, где, по замечанию Ф. Энгельса, "современная крупная промышленность" была "привита к первобытной крестьянской общине и одновременно представлены все промежуточные стадии цивилизации" {К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, изд. 2-е, т. 39, с. 344.}. Взгляду "героев", гонимых свирепостью "внутренней политики", открываются, в едином сюжетном движении, сжигаемый лихорадкой буржуазных афер "деловой Петербург", "выморочный" уездный городишко Корчева, село Благовещенское, разграбленное местными кулаками "Финагеичами" и пришлым арендатором Ошмянским; они встречают неизжитые черты крепостной психологии (эпизоды в деревне Проплеванной), тщательно сохраняемые дореформенные обычаи (история князя Рукосуй-Пошехонского); они сталкиваются с исчерпывающей, итоговой у Салтыкова, галереей типов русского буржуа: от патриархального "купчины" Парамонова до "мецената" Кубышкина, создателя своей собственной прессы.
В жанре общественного романа, в частности, и сатирического романа, как он представлен Салтыковым, судьба человека всецело определяется историческими обстоятельствами, фактами современной политической жизни. Именно они составляют здесь ту необходимую, по мысли писателя, "не случайную" "обстановку, которая влияет на характер" героя и "вызывает с его стороны такие, а не иные действия" (т. 9, стр. 441-442). "Время" в романе такого типа является определяющим началом.
2
Салтыков работает над "Современной идиллией" в период, когда в России подготавливается, назревает и обрывается, не разрешившись революцией, вторая после 60-х годов революционная ситуация. Это время нового подъема крестьянского протеста в разоренной пореформенной деревне, время "отчаянной схватки с правительством горсти героев" "Народной воли" (В. И. Ленин) {В. И Ленин. Полн. собр. соч., т. 5, с. 39.} время оживления либерально-оппозиционного движения, выступавшего с лозунгами "законности", "правопорядка", "свободных учреждений" {См.: С. А. Муромцев. Статьи и речи, вып. V. М., 1910, с. 11-38.}.
Выход из кризиса правительство искало то на путях суровых "чрезвычайных мероприятий", то "вынуждено было" идти "на уступки" {В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 5, с. 39.}. Но исторических условий, которые смогли бы обеспечить успех революционного натиска, все же в стране не существовало. Устранение Александра II (1 марта 1881 г.) не дало благоприятных для революционеров последствий, истощив их собственные силы. "Волна революционного прибоя была отбита {Там же, с. 45.}. 29 апреля 1881 г. публикуется манифест Александра III "об укреплении самодержавия". Министры либеральной ориентации во главе с М. Т. Лорис-Меликовым устраняются из правительства; "диктатуру сердца" сменяет демагогическая "народная политика" Н. П. Игнатьева, в мае 1882 г. уступившего место печально знаменитому Д. А. Толстому, который "был создан для того, чтобы служить орудием реакции" {"Воспоминания Б. Н. Чичерина. Московский университет". М., 1929, с. 192.}. Вместе с К. П. Победоносцевым Д. А. Толстой открыто объявляет реформы 60-х годов "преступною ошибкой" {"Дневник Д. А. Милютина", т. 4. М., 1950, с. 35. Ср.: Е. М. Феоктистов. За кулисами политики и литературы. Л., 1929, с. 168.}.
Навстречу правительственной реакции шла волна реакции общественной, вызванная "массовым политическим развращением населения самодержавием" {В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 5, с. 58.}, страхом дворянско-буржуазных сил перед перспективой революции и разочарованием широких кругов интеллигенции в революционном народничестве. "Мания доносов распространяется во всех слоях общества" {Письмо А. В. Головнина к Д. В. Милютину (январь 1882 г.). - В кн.: П. А. Зайончковский. Кризис самодержавия на рубеже 1870-1880-х годов. М., 1964, с. 382.}; в высших сферах возникает тайная организация для искоренения "крамолы" - "Священная дружина" со своей сетью шпионов и провокаторов. Зенита влияния достигает M. H. Катков. Либеральная пресса ("Голос", "Русская правда") смиренно просит "о помиловании" {"К. П. Победоносцев и его корреспонденты", т. 1, полутом 1-й. М.-Пг., ГИЗ, 1923, с. 89.}.
Идейный кризис, практика политических провокаций, с одной стороны, расцвет в пореформенные годы буржуазного преуспеяния и хищничества, с другой, повлекли за собой невиданный ранее рост преступности.
"Современная идиллия" содержит множество намеков на текущую историю России 1877-1883 гг. Прием раскрытия "политики в быте" (М. Горький), может быть, нигде у Салтыкова не явлен столь ярко.
Преодолевая искусством эзоповского иносказания цензурные запреты, Салтыков сумел откликнуться на перемены и колебания правительственного курса (игра интриг и перемещений в "квартале"); сатирически отразить злободневные официальные документы, вроде "Инструкции полицейским урядникам", и действия администрации ("оздоровительные проекты" в XIII гл.). Ему удалось запечатлеть политические процессы над революционерами ("Злополучный пискарь, или Драма в Кашинском окружном суде"), сыскную самодеятельность "Священной дружины" ("Клуб Взволнованных Лоботрясов" и его добровольные агенты). Охранительная пресса узнавала себя в гротескном облике газет "Краса Демидрона" и "Словесное Удобрение"; факты биографий реакционных генералов (М. Г. Черняева, Р. А. Фадеева, И. В. Гурко) насытили колоритными подробностями образ странствующего полководца Редеди.
Но при всем богатстве конкретного политического подтекста "Современная идиллия" не является столь непосредственным откликом на ход событий, как возникшие во время работы над нею "Письма к тетеньке" (см. т. 14 наст, изд.), хронологически и по материалу очень близкие к основным ее главам (XII-XXIX). Создание панорамы общественных сил и событий не было на сей раз целью писателя.
Главную особенность своего сатирического романа сам Салтыков усматривал в единстве идеи, которую герои воплощают всей своей судьбой. "Это вещь совершенно связная, проникнутая с начала до конца одной мыслию, которую проводят одни и те же "герои". Герои эти, под влиянием шкурного сохранения, пришли к убеждению, что только уголовная неблагонадежность может прикрыть и защитить человека от неблагонадежности политической, и согласно с этим поступают, то есть заводят подлые связи и совершают пошлые дела" (письмо к А. Н. Пыпину от 1 ноября 1883 г.). Глубокой "мыслью" романа является драма обмеления человеческой личности, угасания идей, оскудения жизни под игом реакции.
Сумрачный образ времени - в конечном счете - создается крупными штрихами, характеризующими действия власти и поведение общества в их основных приметах и проявлениях. Кроме того, сквозь черты современности всюду просвечивает история. В романе много исторических ассоциаций, параллелей, реминисценций, возникающих по разным поводам (прогулки героев по столице с ее памятными местами, генеалогия рода Гадюков-Очищенных, биография князя Рукосуй-Пошехонского, "счет" купца Парамонова). Можно сказать, что в "Современной идиллии" в сжатом виде воспроизведен взгляд Салтыкова на историю российской государственности, сложившийся у него еще с конца 60-х годов {Е. Покусаев. Революционная сатира Салтыкова-Щедрина. М., 1963, с. 22-57.}, - с характерным выбором эпох и фактов, демонстрирующих произвол и развращающую силу самодержавия, политическую беспринципность дворянского общества, забитость социальных низов.
