Роман Казак-Барский - О любви
- Прослышал Я о твоих проделках, Симон. Митрополит молил наказать этого словоблуда и богохульника... Вот ты и наказал... Мой промысел.
- Я так и внял, Учитель. Как открыл он рот, так стали из уст его поганых выскакивать жабы бородавчатые. И народ стал потешаться. И кому было невдомёк, поняли то, как Твоё наказание. Што есть он орудие в руке рогатого. И извергали его уста сих тварей, пока не позеленел он от усердия и страха. Милиция вызвала скорую помощь и увезли его в монастырь Святого Кирилла, в приют для душевнобольных.
Посетили мы с Анютой, Господи, святые места сего древнего христианского города. В Твоём храме на Берестове указал ей фрески, где мы с братом Андреем изображены. Однако более всего Анюте понравились храмы Святой Софии и Святого Кирилла. А также Святого Владимира-крестителя. Я наставлял ея в Святом Писании каждодневно и привел к Тебе, Спаситель, окрестив в водах Славутича...
А в годовщину избиения киевских иудеев в Бабьем Яру, учинённого людьми Адольфа, посетили мы то место скорби. Много людей, но больше наших с Тобою соплеменников пришло помянуть мучеников. Как Ты помнишь, сие случилось в конце старого иудейского кладбища. Нынче поставили на том месте большую менору-светильник. А на старом кладбище, совсем разорённом, те самые большевики поставили большую школу для изучения своей лженауки. Ещё поставили рядом с кладбищем громадный телевизионный, дом. Нынче в той самой школе те же профессоры-книжники выясняют, кто более громил иудеев петлюровцы, деникинцы или будёновцы. Одни полагают, што деникинцы и будёновцы, иные - што нет, петлюровцы и деникинцы, а третьи - што только петлюровцы.
- Ох, Симон, видать придётся этих книжников отправить в компанию к погромщикам в преисподнюю. Нынче они участвуют в гладиаторских ристалищах перед своими жертвами и каждодневно убивают друг друга.
- А ещё. Учитель, будучи на горе Святого Владимира, на Перевесище, увидела Анюта крест каменный, внутри которого распята женщина. Поинтересовалась - што сие? - "Это, - говорю, - памятник уморенным голодом селянам в 33-м году". - "За што ж их так? - спрашивает. - Чтоб поломать хребет собственнику-селянину, штоб пошел он в колхоз. Это злодейство, содеянное властью во имя ложной идеи, никогда не простится". - "А как же этих злодеев покарали?" - спрашивает. - "Затейники этого голодомора в преисподней сидят в амфитеатре цирка, а на сцене всякие твари поедают яства, приносимые начальниками пониже, и дух аппетитный исходит от тех яств. Вот и захлебываются оне слюной, ибо могут только видеть и обонять вареники со сметаной и колбасы с бужениной.
А на том месте, где крест стоит, был златоглавый храм имени Архангела Михаила. Поставили его ещё до того, как Москву основали". - "Што ж с ним стало?" - спрашивает Анюта. "Взорвали большевики. Как и другие храмы. И памятник посерёдке площади первой киевской христианке княгине Ольге и просветителям Кириллу и Мефодию разобрали. Мешали де созданию самой большой площади в мире. Вот видишь, - показываю, - домина с колонами слоновыми ногами?" - "Вижу". - "Вот такой же хотел зодчий поставить вместо храма Архангела Михаила. Вместо подъемника - лестницу к реке, а на верху ея водрузить истукана". - "Какого истукана?" - спрашивает. - "Вождя, понятно. С вытянутой рукой. Как в Питере у Финляндского вокзала". - "А што ж теперь с тем зодчим, который разрушил чужое творение?" - "Да ничего. Храмы строит под горой, на которую язычник Сизиф катит камень. Каждый раз, как камень скатывается вниз, так рушит храм, возведенный зодчим". Задумалась Анюта. "Хорошее наказание ему Господь определил". - "Вот-вот, - говорю, - А ты не суди да не судима будешь". - "Однако же и тебя, и брата твоего Андрея, и Иисуса, и иных судили же люди". - "Судили, - отвечаю, - Потому што не понимали. Однажды выучившись, не воспринимали новых идей. Потому и считали нас святотатцами". - "Как это? Растолкуй, Сёмушка", - говорит. - "Ну вот, к примеру, христианские же богословы, выучивши, што Вселенная устроена так, как представлял ея язычник Птоломей, то есть, што центром мироздания есть Земля, не восприняли учения Коперника, не приняли доказательств Галилея или там Бруно. Ибо превратились оне в тех же книжников-догматиков, што и нас судили. Отчего же народ стал отходить от Бога? Потому как догматики Церкви осуждать стали науку и усомнились, в свою очередь, книжники от науки в роли Создателя. Самонадеянно посчитали, што всё на Земле есть результат эволюции. Даже теорию зарождения жизни на Земле сочинил один академик, будто в первобытном бульоне зацепились случайно атомы друг за дружу и создали молекулу белка, то есть жизнь, не просчитав - возможно ли сие? Ведь каждая тварь на Земле совершенна. И превратиться одна в другую не может, как полагал то мичуринец Лысенко. Ни одно творение рук человеческих не сравнится с Божьим промыслом. Нынешние ученые не нашли доказательств отсутствия Творца. А посему, человек разумный всё же вернётся к Богу. Верю я в это". - "Когда же, Сёмушка?" - спрашивает. - "Нескоро, Анюта. Каждый народ должен пройти свой путь в истории своими собственными ногами, извлечь урок из хотя бы своих ошибок, ежели не может почерпнуть истину из чужих. Ведь Писание - есть урок для человеков, для иных народов. А коль не желаешь учиться на чужих ошибках, учись на собственных. Ходи по кругу. Возвращайся к своим языческим идолам. Беспечность - главный враг человеков. Отчего и взорвалась атомная станция в Чернобыле".
Понял я, Учитель, што надобно нам отправиться в Москву. Ибо што случится там, вскорости случится и здесь. Хоть и вернул древний Киев себе власть над Украиной, всё же обескровлена сия земля. Многие года была она провинцией, поставлявшей всё лучшее в столицы. И правили сим народом под рукой Москвы холопы корыстолюбивые. И холопье нутро не скоро выветрится. Земля родит новых вождей своих и воспрянет в новой своей славе. Но не скоро, Господи. Вот и иудеи почти все покинули страну. Однако не осознала она до конца, в чаду вековой ненависти к оным, разжигавшейся корыстолюбивыми и завистливыми честолюбцами, урона, наносимого сим исходом.
- Верно ты рассудил, Симон. Все человеки на Земле - суть братья. Я призывал всех придти ко Мне, ибо несть для Меня ни еллина, ни иудея. Однако, штоб так стало, человеки должны осознать это, научиться любви и уважению друг к дружке и народ к народу. Разъединившись и познав друг друга не по принуждению, народы объединятся. "И будут они вкушать от плодов путей своих и насыщаться от помыслов их", - как верно заметил Соломон. "Массовый энтузиазм вспыхивает легко и легко делает своей добычей тех, кто жаждет подчинения и ищет кумиров". Мысль зарубленного мученика отца Александра Меня, поясняющая нынешнее плачевное состояние и суету в сей горемычной земле.
- Спасибо, Учитель, што оценил Ты мои труды на земле, в сей стране. Просьба у меня, Учитель, к Тебе. Позволь мне побыть здесь, пока не придёт час предстать пред Тобою Анюте. Коль Ты мне её послал, не отбирай же её. Вот прибыли мы в Москву и поселились на даче средь подмосковного леса. Снял её у знаменитого некогда писателя. Трудно ему нынче выжить. Книг его не издают, кормиться нечем. Здесь думается хорошо и чистый воздух, Поближе к событиям, которые потрясают мир в сем столетии. Я обещаю Тебе более не вмешиваться в человечьи дрязги, но буду только внушать им взаимную любовь. Завтра поедем с Анютой на Волхонку. Закладывать иерархи Церкви и правители будут камень в основание воссоздаваемого храма в Твою честь, што рванули некогда святотатцы.
- Хорошо, Симон. Исполню Я твою просьбу. Поживи в сей земле, пока не придет срок, указанный в Книге Судеб.
А храм... Што ж, дело богоугодное, однако возводиться он должен чистыми руками, добрыми сердцами без лукавства. Лучшим храмом к моему юбилею было бы окончание кровопролития братоубийственного. Штож это за пастыри народные, если не умеют предупредить сие? О своей корысти заботятся. Не уразумеют - не те нынче времена... Думаю, дали промашку. Рано позволили человекам овладеть такими колоссальными энергиями... Не созрели ещё... По-прежнему многие думают решать свои маленькие проблемы большой силою... Одно слово - книжники... Однако ж не отрекусь Я от них. И через эти испытания и соблазны должны пройти человеки... Аминь...
- Слава Тебе, Создатель! Спасибо Тебе... В следующий раз выйду на связь как условились... Прости, если што... Грешен я. Аминь.
Он запахнул дублёнку, зябко повел плечами и посмотрел вокруг. Небо на восходе слегка посветлело. За лесом прогрохотала первая электричка. Старый ворон на ели прочистил глотку и разбудил своих сородичей. Пора было собираться к завтраку на городскую свалку. Он потоптался на крыльце, вздохнул и вошел в избу.
Заступало двухтысячное Рождество Сына Творца и еврейской женщины Марии - Иешуа бар-Иосифа из Назарета, что в Галилее. Спасителя человеков, распятого человеками...
1995, Киев
CAMEL
Я родился недоношенным. На целую неделю. У моей матушки из-за старости и невроза, по-видимому, это была последняя беременность. К тому же яркий всполох, как полуденное солнце в июле, ужасный грохот тысяч громов её испугали, и у неё начались схватки. Старый Бабай (так звали его солдаты) не знал, что на этот день был назначен пуск последнего макетного образца самого большого носителя, и, тем более, не предполагал, что при пуске он рванет на старте, как маленькая атомная бомба.
