Георг Хакен - Страсти по Голландии
ШЛЮРКЕР. Этого не может быть! Это какое-то недоразумение! А ну, давай-ка попробуем еще раз! (Роется в карманах) А, черт, у меня кончились деньги! (Подходит к Иезекиилу) Послушай, Иезекиил, займи-ка мне десять гульденов. Я не успокоюсь, пока мне не повезет.
ИЕЗЕКИИЛ. Да ты что, спятил? Я никогда и никому не даю взаймы даже одного талера, это мой жизненный принцип. А ты просишь у меня целых десять гульденов.
ШЛЮРКЕР. Вздор! К черту принципы! Ты не хочешь выручить своего старого друга?
ИЕЗЕКИИЛ. Дружба дружбой, а деньги деньгами. Это совершенно разные вещи и соединять их не следует.
ШЛЮРКЕР (в досаде отходит). Сам знаю!
ПЕТЕР (подойдя к игорному столу). Бросим кости, Иезекиил? Сегодня, я вижу, у тебя изрядный куш!
ИЕЗЕКИИЛ. Если в твоих карманах завелись лишние деньги, то изволь, я всегда готов оказать тебе услугу. Но только учти: играем на голландские гульдены, наши талеры здесь в ход не идут. Ставка - двадцать пять гульденов. Меньше нет смысла - детская игра. У меня ровнехонько сто гульденов.
ПЕТЕР. Значит, и в моих карманах их добрая сотня. Мне можно и не считать. Начнем.
Они ставят по двадцать пять гульденов и кидают кости.
ИЕЗЕКИИЛ. Одиннадцать.
ПЕТЕР. Тринадцать!
ИЕЗЕКИИЛ. Как тринадцать! Ну-ка, погоди! Четыре, три и шесть тринадцать, действительно.
Петер сгребает деньги в карман. Они делают новую ставку и кидают кости.
ИЕЗЕКИИЛ. Десять.
ПЕТЕР. Двенадцать! Мое!
ИЕЗЕКИИЛ. Неужели опять! А ну-ка бросай ты первым!
Они делают еще одну ставку и кидают кости.
ПЕТЕР. Пожалуйста. Семь.
ИЕЗЕКИИЛ. Пять! Проклятье! Опять твое! Все, хватит! Довольно! Пора по домам!
ПЕТЕР. Нет, постой, Иезекиил, доиграем до конца!
ИЕЗЕКИИЛ. Ну, хорошо, только уменьшим величину ставки. Эта уж слишком велика. Сыграем по пяти гульденов за ставку.
ПЕТЕР. Что ты, Иезекиил, меньше нет смысла - детская игра!
ИЕЗЕКИИЛ. Ладно, я ставлю последние двадцать пять гульденов. Но так и знай, я не сдамся, даже если проиграю и теперь. Ты одолжишь мне деньги из своего выигрыша. Порядочный человек всегда выручает приятеля в затруднении.
ПЕТЕР. Да о чем говорить! Сколько хочешь! Мой кошелек всегда к твоим услугам.
Они делают последнюю ставку и кидают кости.
ИЕЗЕКИИЛ. У меня - пятнадцать! Теперь посмотрим, что у тебя!
ПЕТЕР. Моя взяла! Восемнадцать! (Сгребает деньги в карман.)
За спиной Петера появляется Михель. Никто из присутствующих его не видит.
МИХЕЛЬ. Все! Конец! Это была твоя последняя игра!
Петер в ужасе оглядывается и замирает на месте от страха.
ИЕЗЕКИИЛ (не видя Михеля). Ну, Петер, дай мне скорее двадцать пять гульденов, и будем продолжать игру. Я хочу немедленно отыграться!
ПЕТЕР (сует руку в карман). Пусто! (Шарит в другом кармане) И здесь нет! (Выворачивает оба кармана наизнанку) Ничего не понимаю! Все деньги исчезли!
С другой стороны появляется Стеклушка. Его тоже никто не видит кроме Петера.
СТЕКЛУШКА. Ты же сам хотел, чтобы денег у тебя было столько, сколько их в кармане у Иезекиила Толстого.
ПЕТЕР. Проклятый стеклянный человечек! Ты сдержал свое обещание до конца!
ИЕЗЕКИИЛ. Что ты там бормочешь? Куда ты дел выигранные деньги? Ты боишься поверить мне в долг или не хочешь рассчитаться с хозяйкой? Я-то думал, что ты порядочный человек, а ты самый настоящий шулер.
ВИЛЬМ. Я все понял! Он - колдун, и бормочет свои дьявольские заклинания! Не случайно он сумел так ловко победить меня в танце. Ведь когда я танцевал, то чувствовал, будто ноги мои налиты ртутью.
ИЕЗЕКИИЛ. Если ты сейчас же не дашь мне в долг, то завтра весь Шварцвальд узнает эту ужасную историю!
ХОЗЯЙКА. Если вы, господин Петер Мунк, сию же минуту не расплатитесь со мной за пиво, то я с рассветом отправлюсь в город к господину судье и заявлю на вас, как на колдуна. Я надеюсь полюбоваться зрелищем, когда вас будут сжигать на костре за колдовство!
ШЛЮРКЕР. Вздор! Что вы с ним церемонитесь! Раз у него нет денег, то не о чем с ним разговаривать! Выставить его за дверь из трактира, и все дела!
В ярости они набрасываются на Петера, срывают с него камзол и выталкивают наружу.
КАРТИНА ДЕВЯТАЯ
Ни одной звездочки не видно на небе, когда Петер оказывается за дверями трактира "Золотой гульден".
ПЕТЕР. Ты проиграл, ты проиграл,
Теперь всему конец!
Ты сам себя же обобрал,
Ну, разве не глупец!
Теперь хоть плачь, хоть вой с тоски,
Несчастный дуралей!
Кусай от злости кулаки
Да сам себя жалей!
Бедняга Петер, не пошло
Тебе богатство впрок!
Расколотилось как стекло,
Ушло как дождь в песок!
Пропал ты, Петер, ни за грош,
Теперь, наверняка,
И сам ты по миру пойдешь,
И дом твой - с молотка!
Звенели гульдены в дому,
И гости шли с утра,
А нищий нужен ты кому?
Проиграна игра!
МИХЕЛЬ (появившись из темноты). Твоя песенка спета!
ПЕТЕР. Кто здесь?
МИХЕЛЬ. Я! Доигрался ты, Петер Мунк! Богатство развеялось как дым! А я мог бы это предсказать еще тогда, когда ты не пожелал со мной знаться, а побежал к глупому стеклянному коротышке. Теперь ты сам видишь, что бывает с теми, кто не хочет слушать моих советов. А ведь сам виноват! Вольно же тебе было водиться с этим скупердяем! Ну да еще не все потеряно. Я не злопамятен. Так вот, слушай, завтра я целый день буду у себя на Еловом Бугре ждать тебя. И если дорога тебя не пугает, то приходи и позови меня. Не раскаешься!
Михель исчезает, но в ушах Петера звучит его хриплый голос.
ПЕСНЯ. Золотом, золотом,
Чистым - без обмана,
Полновесным золотом
Набивай карманы!
Не работай молотом,
Плугом и лопатой!
Кто владеет золотом,
Тот живет богато!..
За золотом, за золотом
В Голландию плыви.
Золото, золото
Смело бери!
Золото, золото
Хватай, кто не дурак!
Золото, золото
И стоит пустяк!
Сломя голову Петер бросается бежать, сам не зная куда.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
КАРТИНА ПЕРВАЯ
Петер снова приходит на Еловый Бугор. Из-за большой старой ели появляется Стеклушка.
СТЕКЛУШКА. Добрый день, Петер Мунк.
ПЕТЕР. Ах, это вы, сударь! Решили полюбоваться моим несчастьем? Да, нечего сказать, щедро вы наградили меня! Врагу не пожелаю такого покровителя!
СТЕКЛУШКА. Так, так! Значит, по-твоему, это я виноват во всех твоих несчастьях? А по-моему, ты сам виноват в том, что не сумел пожелать ничего путного. Ну, посуди сам: какая была польза тебе и твоей бедной матери, если ты научился выкидывать разные коленца и дрыгать ногами, как этот бездельник Вильм? Какая выгода от бессмысленной силы, при которой ум совершенно не нужен? Какой толк в деньгах, если ты оставлял их за игорным столом, как этот плут Иезекиил?
ПЕТЕР. Ну что вы мне теперь прикажете делать? На что мне теперь лошадь и повозочка? Какой мне толк от завода и от всего вашего стекла? Ко мне сегодня утром пожаловал окружной начальник, чтобы пустить за долги с молотка все мое имущество. Право же, когда я был простым угольщиком, у меня было меньше огорчений и забот...
СТЕКЛУШКА. Для того, чтобы стать владельцем стекольного завода, голубчик, надо, прежде всего, быть толковым человеком и знать мастерство. Я тебе и раньше говорил и теперь повторю: ума тебе не хватает, Петер Мунк! Ума и сообразительности!
ПЕТЕР. Какого там еще ума! Однако же я сообразил, что до Елового Бугра путь ближе, чем до тюрьмы. Я нисколько не глупее всякого другого и докажу тебе это на деле, еловая шишка! Я назову свое третье желание, а ты изволь мне его исполнить, властелин лесов! Чтобы сейчас же на этом самом месте был мешок с золотом, новый дом и...
СТЕКЛУШКА (покачав головой). Глупый, глупый Петер Мунк!
Стеклушка исчезает. Петер перепрыгивает через канаву во владения Голландца Михеля.
ПЕТЕР. Ну что ж, ты еще пожалеешь об этом! Я тебе докажу! (Кричит) Господин Михель! Михель Великан! Голландец Михель!
Перед Петером появляется Голландец Михель.
МИХЕЛЬ. Ага, пришел все-таки! Явился? А с тебя никак шкуру содрать хотели, и продать кредиторам за долги?
ПЕТЕР. Судейские уже описали все мое имущество: дом и пристройки, завод и конюшню, лошадей и повозку. Описали стеклянную посуду, которая хранилась в кладовых и даже метлу, которой подметают двор. Ты прав, Михель, спета моя песенка.
МИХЕЛЬ. Да полно, полно, не горюй! Ведь все твои беды, как я уже говорил, пошли от этого гордеца и ханжи. Уж если дарить, то щедрой рукой, а не как этот сквалыга. Ну что, берешь у меня золото? Пойдем-ка лучше ко мне, потолкуем. Авось и сговоримся.
ПЕТЕР. Сговоримся? Чего же ему от меня надо? Сам ведь знает, что у меня ни гроша за душой. Работать на себя заставит, что ли?
Михель раздвигает рукой еловые ветви, и перед Петером открывается жилище Михеля: большой стол, широкие лавки вокруг него, деревянные часы с кукушкой. Широкая занавеска закрывает заднюю часть жилища.
МИХЕЛЬ. Чего ты там замешкался, Петер? Проходи, присаживайся, приятель. Выпьем по стакану вина, а там поглядим, столкуемся мы с тобой или нет.
