Вадим Жмудь - Страстное тысячелетие
* * *
- Вот ты какой, Иисус... Не похож на царя, не похож на бога, на пророка тоже не похож. На безумного похож. Будешь ли творить чудеса, чтобы спастись? тебе другого ничего и не остается.
- Чудеса делаются ради тех, кто их достоин.
- Ради себя ты уж постарайся!
- Так ради себя или ради тебя?
- А ты уже разделил мир на своих и чужих? Помню, ты говорил: "Кто не со мной, тот против меня"?
- Я говорил: "Кто не против меня, тот со мной".
- Какая разница?
- Ты не видишь пропасти, что разделяет эти два мнения? Я говорю, что каждый, кто не враг - друг, ты же говоришь, что всякий, кто не друг - враг. Тех, кто не высказался ни за, ни против, я отношу к друзьям, ты относишь к врагам.
- Как можно равнодушных считать друзьями?
- Они не воюют против меня, они позволяют мне жить в мире, значит, они друзья.
- Но с их молчаливого согласия тебя казнят! Значит, они - твои враги!
- Но они не требовали казни и не возражали бы против её отмены. Они друзья.
- Они не просят помиловать, и не осуждают твоих палачей, они - враги!
- Нелепо враждовать с целым народом. Весь народ состоит из равнодушных. И часто это - лучшая его часть.
- Лучшая часть народа согласна с действиями правителя и подчиняется его законам!
- Лучшая часть народа подчиняется его законам даже когда не согласна с действиями правителя.
- Так почему ты призывал к бунту?
- Я не призывал к свержению правительства. Я призывал к отказу от предрассудков и к перемене своей души.
- Ты надругался над святынями. Ты бесчинствовал в храме.
- Я надругался над теми, кто бесчинствовал в храме. И хотя я не разделяю убеждений людей, поклоняющихся ложным кумирам, я признаю их право делать это в тех местах, где они привыкли. Но молиться, где торгуют или торговать, где молятся - это уж слишком для любого народа. Даже скоты не всякую нужду справляют одновременно, а разделяют и время и место. И людям не пристало торговать в храме, ибо это порождает привычку торговать убеждениями, и в мире нет ничего хуже этого.
- Довольно демагогии. Я жду чудес.
- С чего ты решил, что я буду творить чудеса?
- Твоя жизнь зависит от этого. Разве это - недостаточная плата за зрелище? Если ты совершишь чудо, я отпущу тебя. Если нет, значит, ты - смутьян и обманщик, и тебя накажут.
- Я не обещал совершать чудес для тебя.
- Но тебе же это так легко, не так ли? Вот, видишь, в этом кубке простая вода. Преврати-ка её в вино.
- В твоих погребах достаточно вина.
- Может быть, ты прогуляешься по воде как посуху? Или исцелишь кого-нибудь? Что ты там ещё умеешь? Прочитай хотя бы мои мысли!
- В них нет ничего достойного. Ты желаешь моей смерти.
- Я желаю благополучия Иудее!
- В твоем понимании это - одно и то же.
- Да.
- Так о чем тогда говорить?
- Ты готов принести себя в жертву своему народу?
- Гораздо существеннее, что ты уже мысленно принес меня в жертву своему тщеславию.
- Увести.
- Прочь! Пошел! Ступай!
- Прощай, тиран.
- Админ, отведите его к Понтию Пилату.
- Прокуратор удивится.
- Я знаю. Тогда вы ему скажете: "Мы не можем его судить, ибо у нас нет закона о смертной казни. Если мы его станем судить, приговор наш будет мягче, чем следует ему за его деяния. Поэтому мы отдаем его на суд Прокуратора".
- А если он отпустит его?
- А твои люди на что? Пусть кричат "Распни!".
- Они будут кричать так, что в твоем дворце будет слышно, Великий Тетрарх.
- Админ, вот ещё что. Вели одеть его получше. В дорогие одежды.
- Дозволь спросить, Великий Тетрарх?
- Что тебе? Спрашивай, дозволяю.
- Зачем его одевать в дорогие одежды?
- Как же ты глуп, Админ! К оборванцу у народа всегда жалость в сердце найдется. Если Пилат спросит, не помиловать ли мне его, то народ может поколебаться. Праздник все-таки. А он весь из себя такой жалкий, одежда старенькая, убогая. Ну как к такому злобу испытывать? Иное дело, если на нем будут царские одежды. Того и глядишь, что каждый подумает, мол нас призывает к смирению, а сам богачом ходит. Опять же задумаются, к чему бы это Ирод одарил простого смерда богатыми одеждами? Нет ли между ними сговора? Вот и пусть свою ненависть ко мне выместят на нем. К тому же... Ты же знаешь, что по закону одежда казненного принадлежит палачам? Ну так вот пусть постараются. Это от меня им подарок за службу! Ха-ха-ха! Так не поскупись, Админ! Прикажи выбрать одежду получше из моих кладовых, и обрядить его как истинного - вот потеха! Царя Иудейского!
* * *
- Иисус, опять тебя привели ко мне. Что же твоему царю ты не подвластен? Как я погляжу, тебя вырядили, словно царя! Или правда, что ты и есть Царь Иудейский?
- Это твои слова, тебе и судить об их справедливости.
- Почему ты не говоришь прямо? Царь ты или не царь?
- Я не царь, но иудеи - мой народ.
- Твоя судьба в моих руках, а ты говоришь загадками. Понимаешь ли ты, что от твоих ответов зависит твоя жизнь?
- Всё в руках судьбы, а не в твоих. И ты сам не можешь ничего изменить. Тебе только кажется, что у тебя есть власть, на самом деле ты плывешь по течению той реки, что называется жизнью, и не управляешь своим кораблем. Все вы отдались на волю волн, так что всё предрешено.
- Да ты безумец! Эти люди хотят твоей смерти, а я не вижу твоей вини, кроме глупостей, которые ты говоришь. Сколько глупцов на свете безнаказанно говорят! Всякого глупца казнить - крестов не хватит. Нынче праздник, и я могу отпустить одного осужденного. Вот этот, мне кажется, как раз подходит для этого.
- Распять его! На кресте распять!
- Одни безумцы хотят казнить другого безумца!
- Я не более безумен, чем ты.
- Нет, и впрямь, он не здоров. Он дерзает ровнять себя со мною. Знаешь ли ты, что я Прокуратор всего Египта, а ты всего лишь мятежник иудейский?
- Я богаче тебя: больше людей любят меня, чем тебя.
- Посмотри, сколько людей тебя ненавидят. Все они взывают о твоей казни.
- Эти люди ненавидят не меня, а тебя, а в твоем лице тиранию Рима. Они боятся, что из-за меня гнев Рима падет на их головы. Это их страх кричит, а не ненависть.
- Распять его! Распять! Распять, распять, распять!!!
- Бичевать его и довольно за вину его. Эй, стража. Всыпать ему, чтобы язык развязал.
- Ещё и это. Сколько же у вас пыток приготовлено для того, кто раскрывает вам глаза.
- Ну, иудеи, смотрите, как сечь будут вашего царя...Сечь его.
* * *
- Каков же упрямец! Его секут, а он молчит. Я бы подумал, что он и говорить не может... Хватит!!! Довольно! Разошлись - скоро уже и мяса на спине не останется! Так сечёте, что кровь брызжет! Уже и до меня капли долетают. Вот и на руке капля. Капля его крови на моей руке. Одна только капля. А как неприятно. Обтереть... Ну, что, угомонились вы? Отпустим его теперь?
- Смерть! Распять! Казнить!
- Научился ты уважать Рим, Иисус?
- Я его презираю ещё больше.
- Ты надолго запомнишь эти плети, я надеюсь.
- Рим будет помнить о них всегда.
- Рим о тебе даже не узнает, Иисус.
- Этот Рим скоро погибнет.
- Ты слышишь, Иисус, твои сограждане ещё громче кричат "Распни!"
- Вы опустили их до скотского состояния, поэтому они при виде крови теряют голову. А мне противно видеть твою кровь. Я не кровожаден. Уведите его.
- Распни его, Пилат!
- Да вы что, ополоумели? Как однако легко требовать смерти, когда не от тебя зависит решить это дело... И как тяжело отправить на смерть того, к кому не питаешь ненависти, когда лишь от тебя зависит - жить ему или умереть...
- Распни! Распни!
- Так вы не хотите, чтобы я его помиловал?..
- Распни!
- Распять?..
- Распни! Распни! Распни!
- Эй, вы там, хватит! Хватит орать, я говорю. Прочь его от меня - делайте с ним, что хотите, и чтобы я больше его не видел и не слышал о нем! Вам нужно С меня довольно. Такой день испортили. А ведь ещё и праздник. Прочь его увести. Хотите распять - так распните. Кажется, у Ирода довольно стражников для этого дела. А я умываю руки.
* * *
- Иисус, сын Иосифа, ты называл себя Христом и Царем Иудейским. Ты призывал к мятежу против власти Тетрарха Ирода, призывал к неповиновению святой церкви, клеветал на первосвященников Каиафу и Аннана, оскорбил Прокуратора Понтия Пилата. Ты бесчинствовал в храме. За эти преступления ты приговорен к распятию на кресте до смерти, и приговор этот будет сейчас исполнен. Тебе даровано право поцеловать детей, обнять жену и выпить уксус с добавлением полыни и желчи для притупления боли. Желаешь ли ты воспользоваться дарованным правом?
- Жены у меня нет, дети же мои - все вы, не хватит моей жизни всех поцеловать. От уксуса я отказываюсь. Нет такого уксуса, что смирил бы боль моей души.
- Начинайте.
* * *
- Отец, если бы ты помог мне найти сил испить эту чашу!
- Вы слышали? Он просит пить!
- Дайте ему уксус!
- Вот, славная мысль! Да только как?
- Губку смочите и на копье подайте.
- Голову отворачивает.
- Пей, Иисус!
- Отец! Тебя вспоминаю перед смертью своей. И душой устремляюсь к тебе...
