Игорь Голубев - Особняк
- Вася... - укоризненно начал было Краузе, за-пунцовев, словно девица. - И повернулся к Воронцову: - Мне показалось, вам было не все понятно в моей пространной речи за столом.
- Откровенно говоря, я считал, что мой русский позволяет мне понимать вас. Я ошибался.
И тогда Семен Семенович в подробностях рассказал об истории с переселением, об условиях, выставленных фирмой, о блокаде, которую устроили им накануне. Словом, все. Потратил он на это не меньше получаса. Говорил медленно, взвешивая каждое слово, и ответил на все вопросы гостя.
- Но это же чудовищно. Вам надо нанять адвоката.
- У нас есть адвокат. Это он разыскал вас, - ответил Ребров. - Я хочу сказать о другом. Нас хотят съесть поодиночке. Вчера звонил мой бывший сослуживец. Он работает в этой фирме. Предлагал мне должность. И неплохую. Обмолвился, что они сливаются с иностранной фирмой, французской, у которой центральный офис в Марселе. Фирма называется "Лажуа". Не могли бы вы подробнее узнать о деятельности этих предпринимателей или хотя бы предупредить их, с кем они здесь связались. Думаю, что и дом наш "Кулас" хочет отнять, чтобы пустить пыль в глаза французским партнерам, - подытожил Ребров.
- Конечно. Это в наших силах. Сам я живу в Ницце, а вот Густав давно снова перебрался в Марсель.
На том и порешили. Вернулись в вестибюль. Когда они вернулись в вестибюль, гулянье было в самом разгаре. Ватсоны вынесли вниз музыкальный центр, и теперь и старые и молодые лихо отплясывали на кафельном полу.
- Серж, посмотрите, что нам подарили, - восторженно доложил дяде Мартен.
В углу на тумбочке стоял поднос с голубым чайным сервизом на шесть персон, выполненный очень изящно. Рисунок на блюдцах, заварочном чайнике и других предметах повторялся: строение 2, стоящее на фундаменте из белоснежного облака.
Глава 38
К 10.00 Антонина Ватсон повела близняшек в музыкальную школу и, как обычно, захватила с собой Александру. Девочки были очень веселы. Болтали без умолку и шалили, а у медсестры ужасно болела голова после вчерашних французов, так что даже не было сил пресечь чересчур расходившихся детей. Наверное, поэтому она так и не смогла впоследствии вспомнить ни марки, ни цвета припаркованной буквально у ступенек музыкалки машины и сколько человек в ней сидело - два или три.
В школе Александре сказали, что ее педагог заболел и занятия отменяются. Саше очень не хотелось дожидаться, пока Маша и Даша отыграют класс, а лотом прослушают сольфеджио. Это же два раза по сорок пять минут. Она попросила Антонину отпустить домой ее одну, благо до строения No 2 был всего какой-то квартал.
Антонина с легким сердцем разрешила ей вернуться. Чего девочке париться в полуподвале полтора часа. Лучше с толком провести это время дома.
Вадим приметил тетку с помятым и злым лицом, двух близнецов и девочку постарше, как только они вышли из-за поворота. Он достал из бардачка конверт, вынул фотографию и сличил с оригиналом. Ошибки быть не могло. Они.
Из сообщений наблюдателя было известно, что обычно в музыкальную школу детей водит отец двойняшек. С ним все было бы гораздо проще. Мужику пушку или стилет покажешь, и он садится куда прикажешь как миленький, ибо правильно представляет себе последствия непослушания. С бабами все по-другому. Они могут выкинуть любой фокус, заорать например, а уж за родных деток готовы с живого похитителя шкуру содрать. Непредсказуемые представители млекопитающих. Вадим никогда не относил их к роду "человек разумный".
- Так, братва, план меняется. Этот козел, видимо, вчера так перебрал, что жена пожалела, сама детей повела. Вы двое берете на себя бабу, я девчонку. Только без увечий. Аккуратно. Один зажал рот, другой держит ноги. Смотрите только шею не сверните. А то будет, как в прошлый раз...
- Я думал, он в обморок рехнулся, - забубнил амбал на заднем сиденье.
- "Думал"... Ты на грабли свои посмотри. Кто ж так рот зажимает, что шея хрустит. Будешь держать ноги.
- Лады. Ноги так ноги. Станок у нее вроде в порядке.
Но никого за ноги держать не пришлось. Девочка вышла одна. Им крупно повезло, ведь случись еще один прокол, и у Вадима не только карьера оказалась бы под угрозой. Что делают с неудачниками исполнителями, старший группы знал не понаслышке. Сам отвозил одного такого же в лес - превратить человека в "подснежник". И всего-то человек впопыхах не сделал контрольный выстрел, а может, свидетели помешали. Теперь его подопечный второй год валялся в хорошо оплачиваемой родственниками коме и все равно не мог давать показания, однако исполнителя решено было убрать.
Сегодняшнее дело относилось к разряду пустячных, и все же в Уголовном кодексе России каралось почти наравне с убийством. Можно было загреметь на всю катушку. Потому Вадим приказал подручным взять маски.
Они натянули черные вязаные капюшоны с прорезями для глаз, и машина медленно тронулась вдоль тротуара, поравнялась с Сашей. Двое одним броском оказались рядом с девочкой, и один из них ловким движением набросил ей на голову бархатный мешок и зажал рот, второй перехватил поперек тела и втиснул в машину. Вся операция не заняла и пяти секунд. Даже бабушки, сидевшие через дорогу у своего подъезда, ничего не успели сообразить, а когда сообразили и первая открыла беззубый рот, автомобиль похитителей уже сворачивал за угол.
- Притормози, не так быстро. Следи за светофорами, не хватало еще на ДПС нарваться, - приказал Вадим.
"Рено" сбавил скорость и поплелся в ряду других машин.
- Пригни ей голову, не мешок картошки перевозишь, ее в салоне видно, вновь скомандовал Вадим.
Амбал пригнул бархатный мешок к коленям. Кофточка сзади выбилась у Саши из юбки, и амбал покосился на розовую полоску трусиков.
- Чего скалишься, чтоб ни один волос с ее головы не упал. Приказ.
- С головы не упадет, - хохотнул амбал.
- Я серьезно сказал, если что случится, сам себе метр на два и полтора в глубину выроешь.
- Ясно, командир.
Только сейчас Саша поняла, что произошло. От ужаса ее начало подташнивать. Она не вслушивалась в то, о чем говорили мужские голоса. Она сжала коленки, и у нее свело скулы. Слез не было. Был только страх. Еще она вспомнила папу и маму и представила, как им сообщат, что она пропала. Это было невыносимо.
Везли недолго. Впрочем, Саша сейчас была вне времени и пространства. Девочка не считала повороты, не определяла, налево или направо свернули. Она не смогла бы сейчас вспомнить даже таблицу умножения.
"Рено" зарулил между строящимся домом и глухим забором. В заборе была устроена железная калитка с глазком, а на козырьке телекамера. Сейчас телекамеру отключили и на пульте охраны фирмы один монитор не работал. Рядовым охранникам объяснили - профилактика. На самом деле Кулагин хотел, чтобы о происходящем знали как можно меньше людей. С этой же целью двоих наружных охранников срочно вызвали в офис и поручили вынести холодильник на задний двор, якобы на выброс. Один из молодцов удивился: с утра холодильник вполне исправно морозил, он сам брал из него молоко. У богатых свои причуды, решил он, с жиру бесятся, захотели новый, - значит, будет новый. С кем бы поговорить, чтобы разрешили взять его себе домой. Домашний он отправит на дачу.
Девочку провели по заднему двору, потом через неприметную дверь в здание и по железной лестнице - в подвал. Это был не обычный подвал жилого дома. Вернее, раньше он, может быть, и был обычным подвалом, с вечно текущими трубами, скудным освещением и крысами. Но теперь стены здесь обшили вагонкой, развесили недорогие, но изящные плафоны, а закутки разгородили и навесили замки. Мягкие стулья б/у, которые стащили сюда, когда заменили старую офисную мебель на новую в стиле модерн, превратили помещение во вполне пригодное для содержания девочки место.
Масок похитители не снимали, но бархатный мешок с головы Александры исчез. Ее усадили на стул. Слева холодильник, прямо стол. Ни наручников, ни цепей. Под ногами пушистый ковер.
- Сиди здесь тихо, как мышка-норушка. Продукты, вода в холодильнике, ведро у двери. Если будешь себя хорошо вести, сегодня же к вечеру обнимешь своих карликов.
Саша узнала голос старшего, который все время отдавал приказы. Потом, если будет надо, она сможет отличить его. У нее абсолютный слух. Йе зря отдали в музыкальную школу.
Саша открыла холодильник и достала бутылку минералки. Налила в пластиковый стакан и сделала глоток. Минералка была нестерпимо горькой, и только тут Саша поняла, что плачет. Когда плачешь, вода, даже сладкая, всегда кажется горькой.
Пока дети занимались музыкой, Антонина сходила в ближайший магазин за минералкой и вернулась. Она пила воду и ощущала ее горечь. Так бывает, если накануне переберешь.
После сольфеджио она забрала близняшек и повела их в Калачковекий. Вот и дом. Антонина оставила девочек во дворе у песочницы, поднялась к себе и прилегла. Ее тут же сморил тяжелый и нервный сон. Во сне она вздрагивала, как зверек, которому снится либо охота, либо опасность.
