Андрей Зарин - Кровавый пир
– До самой смерти побьемся!
– Помните, други, что там, в Симбирске, наши братья страждут. В гладе и бессоннии борются они с вором и не уступают ему ни пяди стен своих. Выручим же их!
– Вызволим! Выручим! – кричали кругом. Князь позвал в палатку старших начальников.
– Пойдем дружно, – сказал он, – я с двумя полками пешими в середине стану и пушки возьму с собою. Ты, Данило, возьмешь полк и казаков и на правую руку от меня крылом станешь, а ты, Алексей Петрович, со своим полком и тоже казаками – на левую руку тоже крылом. Так и пойдем!
Наутро князь выстроился и двинул войско.
– Идут! – вдруг закричали передовые отряды.
– Стой! – приказал князь.
Войско остановилось верстах в двух от стана Разина. Князь поехал по рядам.
– Други, – говорил он, – стойте смирно. Воры бежать на нас будут, стойте, а как подойдут совсем близехонько, так и хватайте.
– Вы кольцом охватите! – приказал он Даниле и Прилукову. – Я воров на себя приму, а вы с боков!
А Стенька Разин, уже выстроив свои полчища, несся на небольшое войско князя Барятинского. Силы действительно были несоразмерные. У одного до пятидесяти тысяч, а у другого шесть! Но эти шесть были уже обучены европейскому строю, знали команду, могли исполнять эволюции и видели поляков и шведов.
IV
– Вот так здорово! – восклицал Дышло. – Гляди, князь, как садят.
Князь Прилуков стоял на левом крыле со своим полком и казаками, горя нетерпением скорее броситься в бой. Подле него, кроме Дышла, стояли два есаула и стрелецкий голова с тысяцким.
Полчища Стеньки Разина действительно» садили». Вначале двинулись они всей грозной массою, с казаками в середине, но с каждым шагом линия их строя ломилась. Казаки выдвинулись вперед и с тяжелым топотом мчались на недвижно стоящее войско Барятинского.
Ближе, ближе… Среди пыли уже стали видны лохматые шапки, чубы и красные рожи.
– Нечай! Нечай! – заревело вокруг все воровское войско и уже готово было обрушиться на князя.
Прилуков замер. Казалось, сейчас промчится эта масса через все войско, как по чистому полю, а войско Барятинского все стояло недвижно.
Вот уже между ними всего сажен пятьдесят.
– Раздвинься! – крикнул князь. Послушное войско раздвинулось. Жерла пушек показались за ними, и раздался оглушительный залп.
Воровское войско разом смешалось. Убитые и раненые попадали на землю, испуганные кони взбесились.
– Я вас, псы! – заревел Стенька, видя, что казаки хотят отступить. – Вперед!
– Нечай! – с остервенением закричали казаки. Князь отдал приказ.
– Бей их! С нами Бог! – огласилось войско криками, и стрельцы стремительно кинулись навстречу и – сшиблись.
Люди перемешались в одну кучу. Казаки воровские бились на конях, но потом спешились. Пищали и луки были брошены в сторону, люди схватились врукопашную и бились мечами, саблями, ножами, тяжелыми шестоперами, кистенями и чеканами. Нестройные массы мордвы, холопов, чувашей валили, как саранча.
– Бей! – закричал Прилуков и со своими казаками врезался в эти массы. Стрельцы двинулись за ним.
– Бей! – кричал Данило, врезаясь в кучи людей с правого фланга.
– Вот так здорово! – рычал Дышло, махая своею тяжкою секирою по головам и плечам почти безоружных холопов.
Вдруг острая коса ударила по задним ногам его лошади. Лошадь сразу осела.
– Ну ж я вам за это! – заревел озлобленный Дышло, спрыгивая с коня, и еще губительнее стал махать секирою. Она свистала в воздухе и, разбивая головы, казалось, ни на мгновение не задерживалась в своем стремительном движении,
Стенька Разин метался как безумный.
– Ах, псы! – ругался он на холопов. – Вперед! Чего пятитесь? – и бросался впереди них с саблею в руке.
– Фрол, Василий! – кричал он в схватке, наталкиваясь на них. – Идите в зады, не давайте голытьбе бежать! Смотрите! Ах!
Но сбитые, перепуганные мужики, глупая мордва уже дрогнули и побежали, увлекая за собой казаков.
– Я вас! – закричал Разин в исступлении. – Вперед! Нечай! Ах!
Пищальная пуля ударила его в ногу, и он свалился.
– Вот так здорово! – ревел Дышло, махая уже обломком секиры и наскакивая на Разина.
– Бей!
– Нечай! – Разин махнул саблею, но Дышло защитился палкою секиры и, остервенясь, обхватил своими могучими руками Стеньку Разина. Они покатились по земле.
– Я тебя, вора! – зарычал Дышло. Разин, страдая от раны, уже терял память.
– Ратуйте! – крикнул он пробегавшим казакам. Василий с разбега ударил Дышла ручкой пистолета.
Тот покатился. Василий поднял Разина и понес.
– Атамана схватил! Тут он! – заорал Дышло, вскакивая на ноги, но Разина уже окружили казаки и скакали с ним к посаду.
Нестройные толпы воров бежали во все стороны.
– Одолели! – радостно сказал Барятинский, осеняя себя крестным знамением. – Алексей Андреевич, бери людей, иди в город. Чай, измаялись там!
Прилуков взял симбирских гонцов и со своими казаками поскакал в город.
Смятенные воры сторонились его, разбегаясь в поля и к Волге.
Ворота города раскрылись, и князь въехал.
Звон колоколов огласил воздух.
– Братцы, милые! – кричали осажденные. Милославский обнял Прилукова.
– С нами Бог! – сказал он растроганно. – Видно, сжалилась над нами Царица Небесная! Что медлили?
– Нас воевода не пускал. Если бы не твой последний гонец, и вовсе бы не пришли. Да уж тут Иван Богданович осерчал.
– Ужо про Урусова отпишу! – гневно сказал Милославский и прибавил: – Прости, князь, честить тебя нечем. Сами конину жевали, а ты, чай, такой едой погнушаешься!
– Князь сейчас сам к тебе жалует!
Войско Барятинского уже двигалось к кремлю и скоро стало под самыми его стенами, лицом к Волге.
Стенька лежал в избе, и Фролка с Волдырем распоряжались за него. Они спешно перевели свой обоз ближе к Волге, лицом к лицу с врагом.
Стенька не отпускал от себя Чуксанова. Глаза его горели злобным огнем.
– Ништо, – говорил он, – это нам вполбеды! Теперя они спокоятся, а мы в ночь нападем и возьмем кремль. Скажи только Ивашке, чтобы больше снарядов запасли. Зажечь стены надоть! Тоже! – через минуту говорил он. – Думают, тут и все! Нет! Со мной еще биться надоть! Еще подрыгают воеводы у меня на виселицах!
Он говорил без умолку. Перевязанная рана его горела, но он не чувствовал боли и весь кипел жаждой мстительной победы.
– Эх, ночка бы скорее, ночка! Ивашко! Скажи молодцам, чтобы готовились! Пусть мои казаки море Хвалынское вспомнят, как мы пашу били! А холопье это саблями гоните, плетюхами! Чего они, сквернецы, корежатся!..
И ночь спустилась.
Стенька Разин с перевязанной ногою сел на лошадь и двинулся на кремль.
С небывалым остервенением кинулись казаки на приступ, но Барятинский не дремал и встретил их пушечным залпом.
Холопы, мордва, черемисы сыпались как саранча. Казаки ломились на стены, бросая зажженные смоляные шары, солому с серой. Ночь казалась адом. Бились люди, не узнавая друг друга; гремели пушки, крики: «Нечай, Алла, с нами Бог! Бей!» – сливались в общий рев.
Милославский стоял на стенах, как и прежде, но теперь дух его был уже бодр и спокоен. Под стенами бился Барятинский. В разгар боя он подозвал Прилукова.
– Возьми, князь, свой полк и казаков и сейчас спешно иди вкруг города в обход. Оттуда, сбоку, удар на воров, только пусть каждый кричит неистово!
Прилуков спешно собрал свой полк и двинулся среди непроглядной ночной темноты.
Шум боя затих, потом он снова услышал крики и стоны. Яснее, ближе… Вот неясные очертания обоза, вот дико стонущая толпа.
Прилуков остановился.
– Други, – сказал он, – воевода наказал напугать всех. Кричите разом, да громчее, за мною!
– Го – го – го! – заревели стрельцы и казаки. – С нами Бог! Бей! Го – го! У – у-у!
Воры испуганно шарахнулись. Темная масса врезалась в их ряды и била, секла, колола, стреляла. Волдырь испуганно подскакал к Стеньке.
– Атаман, пришла помога им! Свежее войско. Нам не устоять!
– Зови Фролку, Ваську и Еремеева! Скоро!
Есаулы подскакали к нему.
– Ну, – тихо заговорил Стенька, – бежать надо! Эти холопы только толкаются, под ногами путаются. Ну их к собакам. Скажите потиху казакам, чтобы сюда шли. Уйдем и на струги сядем, а ту сволочь пущай бьют! Скорее!
– Куда ж вы? – заговорили атаманы над мужиками.
– Стойте тут! Идите на кремль, а мы на их помогу с боков ударим! Вперед, молодчики! – сказал Стенька, торопливо сбирая казаков.
Василий собрал своих.
– Вот что атаман с нами сделать решил! – сказал он. – Бежим с нами скорее!
Он уже понял, что дело Разина проиграно, и решил скорее взять Наташу и бежать искать спасения. Все разом перевернулось в душе. Паника охватила его, как и других, и он думал только о Наташе.
– На Саратов, други! – сказал он, и его отряд поскакал прочь от Симбирска.
Стенька с казаками повскакали на струги и тихо отчалили от берега. Бой продолжался, но то был не бой, а побоище. Били почти безоружных мужиков, в темноте ночи не заметив бегства казаков. Наконец мужичье дрогнуло.
