Эммануил Радаканаки - Экзерсис
Чарли. Нет, это переходит всякие границы! Кто вам дал право...
Смотритель. Подойдите сюда, молодой человек.
Чарли. Чего?!
Смотритель. Подойдите. Ну же!
Чарли подходит.
Чарли. Что же вам угодно?
Смотритель. Посмотрите.
Чарли оборачивается. Алиса продолжает смотреть на то место, где он только что сидел.
Алиса. Ты знаешь, Чарли, он меня напугал.
Чарли. Алиса!
Алиса. Ты вечно шутишь. Тебе хорошо, а я все-таки суеверна.
Чарли. Алиса!
Смотритель. Не надо...
Алиса. Какой же ты милый. Ты всегда меня успокаиваешь. Хм... Это глупо, такие чувства обычно испытывают мужчины, но я ревную тебя ко всем женщинам, которые были у тебя до меня.
Чарли. Алиса, я здесь!
Смотритель (придерживая его за плечо). Не надо, молодой человек. Не надо. Я, кажется, слышу стук колес. Ей скоро ехать.
Алиса. Спасибо тебе. В Париже я не буду отходить от телефона.
Чарли. Алиса, очнись.
Смотритель. Успокойтесь - она не может очнуться. Она и так в здравом уме и твердой памяти.
Чарли. Я не понимаю...
Смотритель. И не надо. Все. Оставим ее.
Алиса. Боже, еще целый час. Может быть, нам чего-нибудь съесть?
Смотритель. Пойдемте, Чарли.
Чарли. Куда?
Смотритель. Дальше, Чарли, дальше.
Алиса. Официант!
Официант. Что угодно господам?.. (пауза)... Пять минут, сударь.
Смотритель. Пойдемте, Чарли.
Алиса. У тебя остались сигареты?..
Свет гаснет, потом зажигается. На сцене Чарли, он сидит за письменным столом, дремлет. Звонит телефон.
Чарли. Слушаю. Кто-о-о? Идите к черту! (Бросает трубку.) Что такое... Тьфу! Приснится же такое.
Телефон снова звонит.
Чарли. Да! Да. Петер... Да, я понял, мне просто послышалось что-то другое. Извините меня. Что у вас? Доклад комиссии? Нет, еще не смотрел. Петер, не паникуйте раньше времени... Я знаю... Да, я знаю, но я знаю и вас, и не сомневаюсь, что вы ни при чем. Успокойтесь сами и не беспокойте меня... Я понимаю ваши чувства... Все, все завтра. До свидания (кладет трубку). Боже, какой идиот. С какими только дураками не сводит нас судьба - приходится терпеть.
Нажимает на кнопку на столе. Входит Референт.
Референт. Ваше превосходительство?
Чарли. Распорядитесь приготовить кофе, Эдуард.
Референт. Я как раз шел к Вашему превосходительству...
Чарли. Что такое?
Референт. Приехал Обер-интендант, Ваше превосходительство.
Чарли. Хм... Странно. Без звонка? Ну что ж, пригласите. И кофе на двоих.
Референт. Слушаюсь, Ваше превосходительство.
Референт выходит.
Чарли. Странно, странно... Ваше превосходительство...
Его превосходительство любил домашних птиц
И брал под покровительство хорошеньких девиц...
Откуда бы это? Лезет в голову всякая чушь. Какой-то дурацкий день.
Входит Обер-интендант.
Обер-интендант. Рад приветствовать, Ваше превосходительство!
Чарли. Нельсон! Что тебя принесло в такую пору? Почему не позвонил?
Нельсон. К чему звонить, Карл, когда можно просто заехать. Как говорится, по-соседски. Я же знал, что ты все еще здесь. Дай, думаю, зайду, как бывало, потолкуем со старым другом, вспомним прошлое...
Карл. Ну-ну. Кофе будешь? Уже готовят. Или что нибудь покрепче? Коньяк?
Нельсон. Виски.
Карл. Никогда не понимал этого напитка. Ты со своими американскими привычками всегда вызывал подозрение в недостатке патриотизма. (Подходит к бару, наливает стакан.) Чистый?
Нельсон. Да. Ты знаешь, очень приятно видеть, что ты делаешь это сам.
Входит женщина, приносит кофе, выходит.
Нельсон. Как дела?
Карл. Ты же знаешь, что меня всегда раздражал этот вопрос! Какие дела?
Нельсон. Ну, я так, спросил... Я же ни от чего важного тебя не оторвал?
Карл. Нет. Знаешь, я здесь ненадолго задремал. Какой-то дурацкий сон видел. Даже не сразу понял, где я, когда проснулся. Старею, Нельсон, старею. Только что звонил этот болван...
Нельсон. Петер?
Карл. Да.
Нельсон. Он кончен?
Карл. Да. Я утвердил доклад комиссии.
Нельсон. Правильно, в последнее время он почему-то начал считать себя самым большим умником.
Карл. Если ты думаешь...
Нельсон. Что ты, что ты! Не имею привычки думать, я не Петер. Что с ним будет?
Карл. Ну-у... Сам понимаешь, сейчас не те времена...
Нельсон. Добреешь с годами. Карл?
Карл. Нет.
Нельсон. Это хорошо. А то знаешь, в партии всегда найдутся говоруны. Карл, мол, теряет былую хватку...
Карл. Что?!
Нельсон. Да это я так... Как дочери?
Карл. Ты не крути! Какие такие говоруны?
Нельсон. Да мало ли злых языков?! Я к тому и говорю: хорошо, что ты по-прежнему никому спуску не дашь, а то, знаешь, с годами человек может расслабиться, по себе знаю. Рад, что тебя это не касается. Ты всегда был крепче нас всех.
Карл. Та-а-ак... Надо понимать, за этим ты и пришел, Нельсон?
Нельсон. Зачем?
Карл. Ты бы не пришел, если бы не знал всего точно. И кто же это, Нельсон? Кто эти злые языки? Прошу тебя, ну что у тебя за манера крутиться, говори прямо, ведь ты за этим пришел!
Нельсон. Хорошо. Ты сам знаешь, скоро партийная конференция. Среди молодых, этих хунвэйбинов, что притащил с собой Кински...
Свет гаснет, потом зажигается, на сцене Карл, один.
Карл. Что это? Я сплю? Или нет? Кто я? Что за лица вокруг меня? Эй! Эй, ты! Кто ты? Молчит... Я есть, я был?! Я вспоминаю, я что-то вспоминаю, но вспоминаю все время разные вещи. Я вижу что-то, пытаюсь схватить - и хватаю воздух. Я живу? Кажется, живу. Я же чувствую это, черт возьми! Все крутится, как на какой-то безумной карусели. Что-то не так, как должно быть. Что-то разладилось. Черт возьми, я же чувствую, все было по-другому. Или будет по-другому. Когда я стал тем, что я сейчас? И что я сейчас? Как ответить? Я чувствую боль. Я чувствую страх. Я кого-то убивал - это я помню. Я кого-то любил - это я помню точно. Я был счастлив - кажется. Или всего этого не было? Да нет же - было! Было. Попробуем разобраться. Я что-то чувствую. Я чувствую, что я есть, я существую. А вот кто я? Я что, снюсь сам себе? Хорошо, а если я проснусь? Если все вокруг меня - только мой сон, то когда я проснусь - ничего не будет. Так? Или не так? Единственная реальность - моя боль, мой страх, мой... мой дискомфорт. А все остальное? Все остальное - лица моего страха. Так получается? Но ведь этого не может быть. Тот... Та девушка, та брюнетка, как же... имя... имя - это очень важно, почему-то я чувствую - это очень важно, вспомнить имя - как же я ее называл? Шейла? Таня? Долорес? Нет, все же Таня, пусть будет Таня - она же не сон? Это не может быть сон, я не хочу, чтобы это был сон, - я был счастлив тогда. Но ведь теперь этого нет? Или... кажется еще, что я был не такой. Я был... я был - да - я был... маленький. Ребенок. Да. Я был счастлив, меня любили. Но ведь этого тоже нет? Но было? Если "было" значит, этого нет "сейчас". А если этого нет СЕЙЧАС, если от этого ничего не осталось - значит все равно, было это или не было. Так? Еще... Денвер, штат Колорадо, Венеция, Памир. Не знаю, что значат эти названия, но я там был. Сейчас меня там нет. То, что я там был, знаю только я. Значит эти места существуют только во мне, если меня нет там сейчас. Только во мне. А все остальное - что же, пустота? Я куда-то движусь в этой пустоте. Откуда? Куда? Если я движусь, значит это с чего-то началось. И чем-то закончится. Ведь если нет ни начала, ни конца - значит нету и движения, потому что движение есть только тогда, когда есть от чего считать, с чем сравнить. А я чувствую, что движусь. Вернее, чувствую, что ДОЛЖЕН двигаться. Да! Точно! Вот, кажется, я нашел! Я должен двигаться, но не двигаюсь. Нужно двигаться. Это нужно запомнить, обязательно нужно запомнить - необходимо двигаться. Чтобы двигаться, нужно... Нужно от чего-то оттолкнуться. Да, так, именно так. От чего-то... чего-то такого, что существует вне меня, что существует само по себе. Да, да, это важно. На что-то опереться и толкнуть изо всех сил. Нужно...
Свет гаснет, потом зажигается, на сцене вновь Карл и Нельсон.
Нельсон. ...этот жиденок из Исполнительного Комитета. Сам по себе он не опасен, за ним никто не стоит. Но вместе с Вице-маршалом... Ты сам понимаешь...
Карл. Значит, они думают, я спекся... А ведь, похоже, спекся. Старею. Раньше мне бы не потребовалось твоих разъяснений. Знал бы все и так... Скажи, Нельсон, а почему ты пришел ко мне? Прости, я давно тебя знаю. "Умри ты сегодня, а я - завтра" - твой принцип. На что ты рассчитываешь?
Нельсон. Может я тоже изменился?
Карл. Не верю.
Нельсон. Правильно, я тот же, как когда-то, когда мы начинали, только видишь ли, "ты сегодня - я завтра" - хороший принцип, когда ты лезешь наверх. Когда ты на верху - нужна солидарность. Когда поднимаешься, можно подложить кого-то под ноги, чтобы встать чуть повыше. Но мы уже на вершине, и нужно держаться за соседей, чтобы не свалиться.
Карл. Ишь ты. Не ждал от тебя. Ты всегда был циником.
Нельсон. Таким и остался. Но, видишь ли, им не нужны ни ты, ни я, как и нам когда-то были не нужны лишние. Это другая свора. У меня хорошие позиции, я могу дать бой кому угодно и сам по себе. Но...
